Божественная комедия. Чистилище - Данте Алигьери

1307

В подлиннике: Onde fa l'arco il sole, e Delia il cinto. Здесь разумеется семь цветов радуги – («дуги» в церковно-славянском языке). Вследствие отражения и преломления лучей света в парах воздуха образуется радуга вокруг солнца и пояс вокруг луны. Радуга в Святом Писании – знак завета между Богом и людьми после потопа (Бытие IX, 9-17). Каждый отдельный цвет имеет в церковном символе свое особенное значение. Бёр, Simbolik des mosaischen Cultus, 1837, I, s. 325.

1308

«Знамя» в подлиннике: ostendali и stendali, – это второе сравнение светлых полос, которые тянутся от пламени светильников. Они вьются далее, чем сколько может видеть взор; символический смысл: семеричная, озаряющая и освящающая сила Св. Духа простирается со своими дарами над церковью от отдаленнейших времен во времена грядущие, конец которых не дано видеть взору человеческому. «О дне же том и часе никто не знает». Матф. XXIV, 36. – Бути: «A significare che niuno può sapere quanto debbiamo di qua durare, se non Iddio».

1309

«Десять шагов», по общему толкованию, означают 10 заповедей, исполнение которых ведет к получению даров Духа Святого, a также и самих плодов таинств. Впрочем, цифра 10 принимается здесь как символическое число (может быть даже вследствие этого символизма и число заповедей десять). Сличи: Бёр, I, 175; Данте, Convivio, tr. Il, e. 15.

1310

«По два», как Христос посылал учеников Своих (Луки X, 1), чтобы выразить согласие в их учении (Бенвенуто Рамбалди), и потому, что так обыкновенно ходят в процессиях. Бути. – Венки из лилий означают чистоту учения в книгах Ветхого Завета, a может быть и веру в грядущего Мессию. Белый цвет – символ веры.

1311

По мнению большей части толкователей, и притом древнейших, слова эти относятся к долженствующей вскоре явиться Беатриче; по мнению других – к Деве Марии; третьих – к церкви, изображаемой колесницею. Слова эти представляют перифразировку слов св. Елизаветы, которыми она приветствовала Пречистую Деву: «Благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего!» Луки, I, 42.

1312

Как в Откровении Св. Иоанна. Крылья животных в видении Иезекииля и Иоанна олицетворяют божественное Провидение, действующее одновременно повсюду. В видении Данте они, по-видимому, обозначают быстроту, с которою Евангелие распространилось по всем частям мира. Некоторые полагают иначе (Ландино и Annonimo Fiorentino), – что этим обозначается высота, широта и глубина Св. Писания; по Пьетро ди Данте – шесть законов: естественный, Моисеев, пророческий, евангельский, апостольский и канонический. Сличи следующее место у блаж. Иеронима: «Matthaeus, Marcus, Lucas et Iohannes, quadriga Domini, et verum Cherubin, quod interpretatur scientiae multitudo, per totum corpus oculati sunt, scintillae emicant, discurrunt fulgura, pedes habent rectos, et in sublime tendentes, terga pennata et ubique volitantia, tenent se mutuo, sibique perplexi sunt, et quasi tota volvuntur, et pergunt quocumque eoa flatus Spiritus sancti perduxerit». Иероним Павлино.

1313

«Зеленый цвет – цвет надежды; в четырех Евангелиях совершилось упование пророков Ветхого Завета и возместилась надежда вечной жизни. Лавр – дерево вечно зеленеющее: учение евангельское – вечная истина, которая никогда не пройдет. Лавровый венок – эмблема триумфа; Евангелие победило им будет побеждать своих врагов». Скартаццини.

1314

«Очи». Оставляя в стороне многочисленные толкования древних и новейших комментаторов, будем держаться при объяснении значения очей экзегеза, предложенного блаж. Иеронимом, которого, очевидно, держался и Данте; он говорит (Prolog, galeatus): «…stantibus coram quatuor animalibus, oculatis ante et retro, id est in praeteritum et in futurum respicientibus». Итак, очи в крыльях животных означают понимание вещей прошедших, настоящих и будущих, являющееся в четырех Евангелиях, – Аргус, сын Агенора или Арестора, был полон глаз, почему и назван πανοπτι – всезрячий. Юнона поручила ему сторожить Io, превращенную Юпитером в сороку. По повелению Юпитера, Меркурий усыпил его и затем отрубил ему голову. Он был превращен Юноной в хвост павлина. Овидия, Превращения, I, 625–627:

Сто вокруг головы у Аргуса глаз помещалось:Пара только из них в свою очередь отдых вкушала,A другие служили и все пребывали на страже.

Перевод Фета.

1315

Здесь поэт изображает мистическое видение четырех животных, причем сам и указывает на источники, откуда им заимствован этот дивный образ: во-первых, на Иезекииля (I, 4-14): «И я видел: и вот бурный ветер шел от севера», и т. д. Далее, в видении пророк Даниил (VII, 3 и след.) видел четырех животных, выходивших из моря; одно из них имело 10 рогов. Это последнее мы опять видим у Данте. Наконец, в своем видении Иоанн видел (Откров. IV, 6–8) их около престола Божия: «И посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади: и первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лицо, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шесть крыл вокруг, a внутри они исполнены очей». – Число четыре есть число мира, как три – число Бога. Мир в порядке своем и правильности есть откровение Бога; поэтому четыре – знамение божественного откровения. Бёр, Symb. Vol. I, e. 115–174. – По экзегезу Святых Отцов, в патристике, четыре животных суть символы четырех евангелистов, и притом животное с образом человеческим представляет Евангелие от Матфея, начинающееся с человечности Христа; животное с подобием льва – Евангелие от Марка, начинающего великим гласом вопиющего в пустыне; животное с подобием тельца – Евангелие от Луки, начинающего с жертвоприношения Захарии; животное с подобием парящего орла – Евангелие от Иоанна, приемлющее свое начало с божественности Христа. Сличи: Григория Великаго. Homil. sup. Ezeeh. – Скартаццини.

1316

Победная колесница и Грифон, очевидно, самые главные или центральные символы всей мистической процессии. Скажем о них подробнее. Очевидно, Данте заимствовал колесницу из видения Иезекииля (1, 15–21), по крайней мере первую идею ея; но колеса Иезекииля в руках Данте превратились в колесницу. В некоторых местах Ветхого Завета колесница обозначает могущество и величие Божие (Исаии, LXVI, 15). Она напоминает огненную колесницу пророка Илии (IV Царств II, 11–12). По мнению большей части древних и многих новых комментаторов, колесница Данте означает вселенскую церковь. Ломбарди первый высказал мысль, что колесница обозначает одну лишь папскую кафедру, a не церковь христианскую; это мнение приняли многие новейшие комментаторы. Скартаццини, подробно разбирая эти мнения (стр. 642), говорит, что мнение древних толкователей самое верное, т. е. что колесница эта изображает вообще Церковь Христову, и в подтверждение приводить следующее место из письма Данте к итальянским кардиналам (§ 4): «Vos equidem, Fxiclesiae militantis veluti primi praepositi pili, per manifestara orbitam Cruciflxi currum Sponsae regere negligentes non aliter quam falsus auriga Phaeton exorbitastis; et quorum sequentem gregem per saltus peregrinationis hiyus illustrare intererat, ipsum una vobiscum ad praecipitium traduxistis. Nec ad imitandum recenseo vobis exempla, quum dorsa, non vultus, ad Sponsae vehiculum habeatis». – «Двухколесной». Менее согласны между собою толкователи о символическом значении колес. Толкований предложено множество, но все они более или менее сомнительны. Ландино и Annonimo Fiorentino видят в них активную и созерцательную жизнь, что, впрочем, у Данте уже выражено Лией и Рахилью; Оттимо Комменто, которому следует большинство комментаторов, видит в них Ветхий и Новый Заветы; но они уже выражены у Данте двадцатью четырьмя старцами, Тот же Оттимо заметил, впрочем (на что в позднейшее время обратил внимание впервые Понта), что два колеса могут обозначать также св. Доминика, т. e. учение, науку богословскую, и св. Франциска, т. е. созерцание, нищету и любовь, тем более, что сам Данте в Раю (XII, 106) называет их двумя колесами церкви. Но и это мнение встречает противоречие. – Филалет видит в колесах Библию и предание; некоторые (Барелли) – церкви восточную и западную, и проч. – Леопольд Витте, толкуя это место, говорит и, кажется, весьма основательно, следующее: «Die Rader müssen etwas bezeichnen, worauf der Wagen der Kirche ruhen und sich bewegen kann. Ausserdem müssen concrete Gestalten vom Dichter damit gemeint sein, nicht abstracte Begriffe, die nimmermehr mit irdischem Reichthum überwachsen können. Endlich müssen es solche geschichtliche Erscheinungen sein, aus deren Mitte der Drache, die Gier nach allem Irdischen, hervorbrechen und die ganze Kirche bedecken und verunreinigen kann. Diese drei Merkmale aber scheinen mir unbedenklich angevendet werden zu dürfen, wenn wie unter den zwei Rädern den Clerus in seiner zweifachen Gestalt als Weltgeistlichkeit und Klostergeistlichkeit verstehen. Auf ihnen ruhte allerdings, nach katholischchristlicher Anschauung, der gesammte Bau der Kirche; sie wareu dazu berufen, die Christenheit zu tragen und weiter zu führen, nach der Richtung, welche durch die Teichsel angegeben ward. Aus ihrem Schoosse brach das Ungeheuer der Weltgier hervor und verdarb und zerstörte die Kirche. Und bei dem Clerus, dem klosterlichen sowohl als dem weltlichen, kam allerdings auch die Gier nach Geld zu ihrem Ziele – die Geistlichkeit bereicherte sich mit den Federn der Adlers, nahm die Güter des heiligen römischen Reiches zn einem grossen Theile in Besitz und verschaffte dadurch der Kirche die verhängnissvolle Umwandlung in das Bild des Drachen».

1317

В числе крыл также видят аллегорическое значение. Бути, Ландино, Велутелло и другие видят в правом крыле божественное правосудие, в левом – милосердие. Но едва ли тут заключается символический смысл. Данте дает два крыла Грифону, потому что этому баснословному животному всегда приписываются лишь два крыла.