Politics Among Nations. The Struggle for Peace and Power - Hans Morgenthau

ее возобновить фактически.

Следует отметить, что во всех этих случаях разоружение было согласовано двумя государствами или ограниченным числом государств и, следовательно, носило локальный характер. Следует также отметить, что согласованное соотношение отражало либо отсутствие конкуренции за власть, либо неоспоримый на данный момент перевес одного или нескольких государств над другим, либо временное предпочтение одной из сторон регулируемой, а не нерегулируемой конкуренции за власть в форме конкуренции за вооружения.

Каковы же шансы на достижение соглашения о соотношении вооружений, когда большинство или все крупные державы стремятся к всеобщему разоружению и в то же время ведут борьбу за власть? Говоря прямо, шансы равны нулю.

Недостатки в подготовке и персонале или плохая осведомленность не могли привести к соглашению при самых неблагоприятных обстоятельствах; ибо продолжение борьбы за власть между заинтересованными нациями делало невозможным достижение соглашения о соотношении вооружений.

Первая мировая война сделала Францию доминирующей военной державой в Европе и в мире. Она оставила Германию настолько основательно разоруженной, что ее невозможно было подготовить к войне с любой первоклассной военной державой, не говоря уже о пратрии.

Германия пыталась достичь своей цели, добившись признания "равенства прав" между Францией и собой, которое постепенно, то есть в течение нескольких лет, должно было трансформироваться в фактическое равенство вооружений. Франция, с другой стороны, пыталась реализовать свои цели, противопоставив германскому принципу равенства принцип безопасности. Французская концепция безопасности на практике означала, что любое увеличение военной мощи Германии будет сопровождаться увеличением мощи Франции. Однако Франция уже была близка к тому, чтобы исчерпать свой собственный военный потенциал, в то время как Германия даже не начала использовать свои ресурсы населения и промышленного потенциала, не говоря уже о двух наиболее впечатляющих и грозных военных активах, учитывая ее отношения с Францией.

В этих условиях Франция, чтобы быть "безопасной" в отношениях с потенциально превосходящей ее Германией, должна была искать за пределами своих собственных границ дополнения к своей силе. Франция нашла эти дополнения в трех факторах: в военных союзах с Польшей и странами Малой Антанты - Чехословакией, Югославией и Румынией; в новых коллективных гарантиях территориального статус-кво Версальского договора; в обязательном судебном разрешении всех международных споров на основе международного права Версальского договора. Если бы французские предложения были приняты Конференцией, то любое увеличение военной мощи Германии было бы нейтрализовано и лишено всех политических последствий, благоприятных для Германии. Это было бы достигнуто судебными решениями, поддерживающими статус-кво Версаля и призывающими на его защиту объединенную мощь практически всех других государств земного шара. Именно по этой причине французские предложения не имели шансов быть принятыми. С другой стороны, если бы немецкий план был принят Конференцией, версальский международный порядок и статус-кво, установленный победой союзников в Первой мировой войне, постепенно, но неразрывно разрушались бы до тех пор, пока Германия, в силу своего превосходного военного потенциала, не превратилась бы из побежденного в победителя.

Следовательно, спор между Францией и Германией о соотношении их вооружений был в своей основе конфликтом о распределении власти.

Для Франции отказаться от своих требований безопасности означало бы отказаться от своего положения доминирующей державы в Европе и первой военной державы в мире и согласиться с возвращением Германии в качестве первоклассной державы. Поэтому тупик, в который зашли Франция и Германия в отношении соотношения их вооружений, не мог быть разрешен путем разоружения. Поскольку он был проявлением борьбы за преобладание между двумя странами, этот тупик мог быть разрешен только с точки зрения общего распределения сил между ними, если он вообще мог быть разрешен.

Конфликт между Соединенными Штатами и Советским Союзом по поводу контроля над атомной энергией, местом действия которого является Комиссия ООН по атомной энергии, по сути, является новой постановкой пьесы, которая была поставлена на Всемирной конференции по разоружению в начале тридцатых годов. Теперь декорации стали проще, язык грубее; все сцены, не нужные для основного сюжета, были вырезаны, и на смену им пришли новые актеры. Но суть сюжета и концовка не изменились. Соединенные Штаты теперь играют роль, которую после Первой мировой войны играла Франция, а Советский Союз произносит текст, который Германия сделала известным всему миру. На языке разоружения вопрос снова стоит так: безопасность против равенства. Монополия на атомную бомбу дает Соединенным Штатам военное преимущество над Советским Союзом, от которого США готовы отказаться только в обмен на адекватные гарантии против того, что любая другая страна сможет применить атомное оружие. В период перехода от гонки атомных вооружений к отмене всех атомных вооружений, гарантированной международными гарантиями, Соединенные Штаты сохранят свое превосходство. Это превосходство будет полностью и безоговорочно отменено только в конце этого периода, когда система международных гарантий окажется в рабочем состоянии. В конечном итоге американский план превратит соотношение в атомном оружии, которое сейчас составляет X : O в пользу Соединенных Штатов, в соотношение O : O.

Эта готовность Соединенных Штатов полностью отказаться от военного преимущества над Советским Союзом, кажется, заметно контрастирует с отношением Франции к Германии на Всемирной конференции по разоружению; Франция была готова изменить свое преимущество над Германией, но не отказаться от него. Разница в отношении, однако, проистекает из разницы между атомным и традиционным оружием и, таким образом, скорее подчеркивает существенное сходство обеих ситуаций. Преобладание Соединенных Штатов в атомном оружии будет временным. В недалеком будущем Советский Союз обязательно будет иметь атомное оружие. Если соотношение X : O не трансформируется сейчас в O : O, оно неизбежно трансформируется позже в X : Y. Тем не менее, что касается атомного оружия, X = Y. Другими словами, когда у Советского Союза появится атомное оружие, не имеет большого значения, что у Соединенных Штатов будет больше атомного оружия, чем у Советского Союза. Для уничтожения военного потенциала Соединенных Штатов требуется лишь ограниченное количество атомных бомб. Это уничтожение лишит Соединенные Штаты возможности выиграть войну против Советского Союза, какой бы ущерб они ни смогли нанести, сбросив на территорию России превосходящее количество атомных бомб.

В случае с традиционным оружием ситуация совершенно иная. Перевес в количестве в этом случае означает, как правило, перевес в качестве. Нация А, чьи пулеметы равны количеству X, обычно намного сильнее в этой категории оружия, чем нация Б, обладающая только количеством Y этого оружия. Уравнение X = Y здесь не верно. Скорее X - Y = разница в превосходстве А над Б. Именно по этой причине политика разоружения Франции в тридцатые годы отличалась от политики Соединенных Штатов в Комиссии по атомной энергии, несмотря на существенное сходство проблемы, с которой столкнулись обе страны.