Возрождение земли - Джек Уильямсон

— Роботы узнали нас, — сообщил ему Кейси. — Мона в свое время представила им меня.

Робот свернул в какую-то высокую арку, за которой царила непроглядная темнота. Когда впереди загорелся свет, я обнаружил, что мы находимся в еще одном огромном холле, уходящем к центру здания. Далеко впереди очередной робот толкал перед собой какой-то беззвучный прибор, который, по всей видимости, подметал пол. До меня не доносилось ни звука, я не видел ни одного живого существа.

— А здесь ведь были когда-то люди? — встревоженно спросил Пеп. — Не только ведь машины?

— Тысячи людей, — ответил Кейси. — С двух тысяч планет.

— Они умерли?

— Механический персонал убрал тела.

Кейси снова обратился к роботу, и тот провел нас через дверь к лифту, который бесшумно взмыл вверх.

— Я хочу показать вам те секции, которые мы с Моной уже исследовали, — сказал Кейси. — Земная секция. Секция с планеты Ло, где она выросла. Только крупица Короны, но и этого будет достаточно, чтобы вы поняли, что она собой представляет. В любом случае, думаю, мы узнаем здесь что-нибудь полезное.

* * *

Целый день мы бродили по земной части Короны, пытаясь осмыслить то, что видели. Кейси сказал, что эти центры построили для того, чтобы планеты могли делиться между собой знаниями и культурой, и еще для объединения всего человечества. И естественно, для предпринимательства, туризма и торговли.

— Да уж, представляю, какой авантюрой была, наверно, межзвездная торговля, — сказал Кейси. — Торговец должен был упаковать товары и отвезти их на какую-нибудь заброшенную планету, зная, что никогда больше не вернется в мир, который он знал, — время сделает его совершенно чужим. При наличии везения ему удалось бы завести друзей и найти рынок сбыта для своего товара. И с такой же вероятностью он мог прилететь и вообще не найти никого, кому бы потребовался его груз, а может, и не найти себе места на планете.

Я чувствовал себя потерянным. Кейси знал несколько фраз из родного языка Моны и мог отдавать роботам простейшие команды и понимать несложные ответы. Понемногу я стал проникаться тем, что им двигало, но понимал лишь малую толику того, что Кейси пытался нам показать. Мы ходили по лабораториям для наук, которых я не знал, экспонаты, заполнявшие музей, были по большей части головоломками, в библиотеках хранилась информация в сотнях разных форматов, которые я не умел читать.

Мы заглядывали в роскошные театры без актеров, заходили в огромные залы, где не было лекторов, тысячи пустых мест смотрели на голые арены непомерных стадионов. Бесконечные художественные галереи оставались в моей памяти размытыми фрагментами, приводившими в недоумение. Огромные пустые концертные залы встречали нас оглушительной музыкой, которая казалась мне только шумом. Стеклянные витрины были битком набиты артефактами, которых я не узнавал. Здесь были университеты, где можно было бы в совершенстве познать все науки, искусства и ремесла каждого из миров, имей мы в мозгу микроботов, позволяющих всему этому обучиться.

А их у нас не было.

Само место представлялось мне стогом каких-то непостижимых соломинок. Я начал ощущать, будто мы ищем некую невидимую иглу, которой, может, и не существует вовсе, и которую я никогда не узнал бы, даже если бы и обнаружил. Я натер ноги и вздохнул с облегчением, когда Кейси наконец сказал, что мы увидели достаточно.

— Fantasmas! [40] — вздрогнул Пеп.

Никаких призраков там не было, но вся эта тишина и пустота начала населять и мое собственное воображение тысячами существ, принадлежащих к тысячам разных рас с тысяч разбросанных по всему космосу планет, которые когда-то жили здесь и работали, упокоились и исчезли без следа.

Роботы относились к нам, как подобает относиться к доисторическим королевским особам. Они устроили нам экскурсию по просторным апартаментам, где жили Мона и Кейси. На стенах роскошного вестибюля располагались ожившие голограммы, изображающие длинную земную историю. В огромной столовой целый лес живых растений наполнял благоуханием воздух. Нас всех разместили в отдельных покоях, а блестящие белые роботы всегда молча держались поблизости, готовые услужить в любой момент.

В бассейне нас учили плавать, в гимнастическом зале — массировали и инструктировали. И хотя в память роботов не была внесена галактическая энциклопедия, они отвечали на простенькие вопросы и подчинялись несложным командам. Роботы показали себя первоклассными поварами. Под руководством Пепа они сготовили бесподобную huevos rancheros [41], которую его отец частенько готовил на Луне.

Не знаю, как долго мы там пробыли. Мы ни разу не выходили и Солнца не видели. Подарочные часы Пепа показывали числа и дни недели нескольких разных планет. Он же, играя с сим волшебным предметом, сбил установку земного времени. Нашими часами стал Кейси. Он почти постоянно пропадал — все слонялся по лабиринтам, что нас окружали, в попытке найти хоть какую-нибудь зацепку, которая помогла бы разобраться во всем.

Поначалу мы с Пепом частенько ходили вместе с ним, но все это безмолвие и ощущение вселенской гибели оказалось в нас гораздо сильнее надежды найти что-нибудь, доступное пониманию. Наш с Пепом день начинался, когда приходил Кейси, чтобы вздремнуть или поесть. Он никогда не задерживался надолго — тут же снова уходил на поиски.

— Я учусь, — упорно твердил он. — Похоже, мои микроботы заработали. Мне удается расшифровывать простейшие надписи и разговаривать с роботами. Пока что ничего полезного я от них не узнал.

— На что ты надеешься, Кейси? — спросил Пеп. — Все говорит о том, что никто не видел, как случилась катастрофа. Что ты ожидаешь найти в записях?

— У Моны была теория на этот счет. — Кейси в задумчивости уставился на стену. — Когда межзвездные полеты только начали входить в моду, против микроботов произошел бунт. Повстанцы считали, что микроботы крадут нашу свободу, превращая нас в машины.

Пеп кивнул:

— Я предчувствовал нечто подобное.

Кейси усмехнулся и продолжил:

— Конфликт перешел в некое подобие войны на религиозной почве. Самое худшее, что она принесла, — смерти тысяч повстанцев, погибших от ранений из-за того, что у них не было микроботов, чтобы спасти их. Бунтари потерпели поражение, а те, что выжили, захватили несколько космических кораблей и отправились покорять новые миры. Мона разыскивала древние записи, в которых описывались бы результаты этих попыток.

Пока что ей удалось выяснить лишь то, что все повстанцы погибли. Без микроботов они были не приспособлены к тяготам колонизации. Еще переселенцы не располагали ни знаниями, накопленными обществом, ни навыками. Открываемые ими миры часто оказывались враждебными. Терраформирование потерпело неудачу. Люди погибали от незнакомых болезней. Но Мона, уже в конце, задалась вопросом: а не удалось ли кое-кому из тех бунтарей выжить и возобновить войну, чтобы попытаться стереть нас с лица Земли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});