Бог Гнева - Рина Кент

ее на месте. — Иисус, мать твою, Христос, успокойся и перестань вести себя, как бешеная собака.

Это только усиливает ее желание схватить его, она борется, наносит удары ногами и руками — в основном по воздуху.

Лэн без труда избавляется от ее попыток насилия и смотрит на Джереми со своей провокационной улыбкой.

— Отпусти Сесилию.

— Нет.

Я выдергиваю свой локоть.

— Ты не имеешь права прикасаться ко мне.

Он наконец-то переводит взгляд на меня. Я отвечаю ему тем же.

Почему он так себя ведет, ведь это он покончил с нами?

— Что она сказала, — Лэн цокает и качает головой, пока Мия продолжает бороться и напрягаться впустую. — Каково это — быть вторым выбором после меня? На самом деле, тебя бы даже не было в ее списке, если бы ты не преследовал ее.

Джереми направляется к нему, но я встаю между ними. Я точно знаю, чего добивается Лэндон, заставляя его ревновать. Он хочет, чтобы Джереми снова был со мной, но я не буду стоять в стороне и смотреть, как он претендует на собственность, которой у него нет.

Я смотрю на Джереми, даже когда мое сердце бьется в горле.

— Прекрати.

— Отойди.

— Я сказала, прекрати.

— А я сказал, отойди на хрен.

Все мое тело дрожит от его слов. Я так давно не слышала хрипловатый тембр его голоса, и теперь, когда я его слышу, он наполняет меня мириадами хаотичных цветов и извращенных эмоций.

— Мы уходим отсюда, — Лэн тащит сопротивляющуюся и явно рассерженную Мию из кладовой. — Помни, Сес. Ты сначала любила меня.

Я чувствую разрушительную энергию в Джереми до того, как он начнет действовать. Если он поглаживает свои пальцы, это прекращается. И он обычно перестает дышать на долю секунды, прежде чем выбрать насилие.

Несмотря на то, что я до смерти боюсь этой его части, не думаю об этом, когда снова преграждаю ему путь.

Джереми врезается в меня, моя голова ударяется о его грудь, и он наступает мне на ногу, но быстро отступает назад и действительно останавливается.

Та разрушительная энергия, которая, я уверена, всегда жаждет крови, медленно затихает, скрываясь под поверхностью его видимого спокойствия.

Он разжимает ладонь и остается неподвижным, вероятно, понимая, что Лэндон уже вне пределов досягаемости.

Когда он заговаривает, его голос дрожит от сильного напряжения и нескрываемого гнева.

— Тебе ее больно?

Я касаюсь лба, как будто это как-то замаскирует дрожь в подбородке. Почему он спрашивает об этом, ведь это он разорвал мое сердце.

— Не благодаря тебе.

Его рука тянется ко мне, и я замираю на секунду, ожидая, представляя, как его кожа коснется моей.

Он опускает ее обратно, когда в дверном проеме появляется еще один человек. Зейн. Мой коллега, который также работает волонтером в приюте.

— Я слышал переполох. Все в порядке? — спрашивает он осторожным тоном.

Зверское внимание Джереми переключается на него, и я вижу, как беспредельная энергия насилия поднимает голову. Если я не разряжу обстановку, он, вероятно, использует бедного Зейна как грушу для битья и жестоко расправится с ним. В конце концов, он все еще не отошёл от встречи с Лэндоном.

— Все хорошо, Зейн, — говорю я спокойно.

Его взгляд мечется между мной и Джереми, он хмурится.

— Ты уверена...

— Отвали, — смертоносный тон Джереми гремит вокруг нас.

Зейн выпрямляется, и я киваю с неловкой улыбкой в отчаянной попытке разрядить обстановку.

— Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, — говорит мой коллега, а затем быстро исчезает из поля зрения.

Я его не виню. Никто не хочет быть в орбите Джереми, особенно когда он в ярости.

Его суровый взгляд снова падает на меня.

— И кто это, блядь, был?

— Не твое дело.

— Сесилия... не выводи меня из себя еще больше.

— Это заявление должно быть адресовано тебе! Почему ты меня беспокоишь?

— Какого хрена ты всегда стоишь у меня на пути?

— А ты почему?

— Ты чертовски раздражаешь.

— А ты дикий зверь.

— Похоже, ты не возражала, когда я трахал тебя как животное. На самом деле, ты кричала и умоляла, чтобы тебя взяли, как мою грязную маленькую шлюху. Но теперь, когда моя метка исчезла с твоей кожи, ты думаешь, что можешь позволить другому мужчине прикасаться к тебе?

Мое изголодавшееся тело нагревается, но я заставляю себя сохранять спокойствие.

— Позволю ли я другому мужчине прикасаться ко мне, трахать меня, брать меня, как грязную шлюху, или обливать меня грязью — это не твое собачье дело. На самом деле, у меня может возникнуть соблазн принять предложение Лэна и провести для меня экскурсию по секс-клубу.

Я не соглашусь, и я действительно не знаю, что на меня нашло, что я так говорю, но я хочу отомстить.

Я хочу причинить ему боль за все то время, что он оставил меня в подвешенном состоянии.

Он сделал меня зависимой от него, а потом заставил меня пройти через самую страшную ломку.

А лучший способ разозлить такого собственника, как Джереми? Завести разговор о других мужчинах. Особенно о Лэндоне. Он явно ненавидит его.

— Что ты только что сказала? — спрашивает он медленно, угрожающе и с напряжением, достаточным, чтобы разрушить гору.

— Я сказала, что пойду в клуб с Лэном. Немного поэкспериментировать и посмотреть, что испытывают другие мужчины. Я уверена, что не все они так драматичны.

В одно мгновение я стою на месте, а в следующее он прижимает меня к ближайшей стене, крепко обхватив за шею.

Дыхание выбивается из моих легких по совершенно другой причине.

Я нахожусь в таком положении, когда сила Джереми захлестывает меня до тех пор, пока это единственное, что я вдыхаю.

Пока это единственный ритм, который просачивается в мои легкие.

— Это был риторический вопрос, Сесилия. Ты не должна была отвечать.

Мой взгляд встречается с его свирепыми глазами.

Я хочу спровоцировать его, разозлить его. Я хочу, чтобы он почувствовал хоть унцию той боли, которую он причинил мне.

— Почему? — я напрягаюсь. — Тебе не нравится представлять, как другой мужчина срывает с меня одежду и погружается в меня, пока я стону от желания?

— Прекрати.

— Я буду умолять его двигаться быстрее, сильнее. Я буду произносить его имя. Вообще-то, я буду стонать.

— Заткнись, блядь, — он тянет меня вперед, обхватив за шею, потом снова