Я приду плюнуть на ваши могилы... - Андре Савиньон

Голос американца перебил его:

— Вот это точно! Без этого твоя гостиница не продержалась бы и дня!

Сэр Ричард не мог больше терпеть. Он вытащил свой перстень из кармана, надел его на палец и широким шагом вошел в гостиницу.

В знак приветствия хозяин гостиницы радостно завопил:

— А вот и он собственной персоной! И в самый подходящий момент! Что вам налить, сэр Ричард?

— Пожалуйста, стакан пива, — холодно ответил тот. — Спасибо.

В баре находились некоторые из его фермеров. Они вежливо опустили глаза под его взглядом. Но не американцы! Они выдержали его взгляд с такой веселой фамильярностью, что сэр Ричард повернулся к ним спиной и, стоя перед стойкой, посмотрел на Джорджа.

— Ну и нахалы! Я бы давно выставил их за дверь, если бы они не были такими хорошими клиентами. Ручаюсь вам за это, сэр Ричард! Говорят, что хотят купить и увезти замок к себе в Америку! Грабители… вот кто они!..

Он отличался исключительной тучностью, и с каждым годом пространство за стойкой становилось все уже и уже для его разбухающего живота. Он с трудом дотянулся до особого шкафчика, достал оттуда бутылку и, задыхаясь, сказал:

— Да-а-а, совсем мало места осталось. Либо я, либо стойка. Пора ее передвинуть или уменьшить брюхо.

— Эй, Джордж! — окликнул его самый смелый из американцев. — Что ты там вытащил из своего тайника?

Джордж с трудом повернулся, сохраняя свое достоинство, открыл бутылку, наполнил светлым золотистым пивом огромную кружку и поставил ее перед сэром Ричардом, а уже потом соизволил ответить:

— Я бы попросил американцев не склонять мое имя, — бросил он выспренним тоном. — Им нелишне было бы вспомнить, что они находятся в Англии и что стоящий со мной рядом господин является владельцем деревни и этих земель. В некотором роде мы все ему здесь принадлежим. Мы знаем, что он нас защитит. Он всегда это делал, так же как и его предки. Моя семья живет в поместье Седжелеев вот уже пять веков и будет жить еще дольше; я не устаю повторять это молодому Джорджу… Спасибо вам, сэр Ричард.

Тот кивнул головой, но не произнес ни слова. Он поднял свою кружку левой рукой, на указательном пальце ярким огнем сверкнул его фамильный перстень.

— Иди к черту, Джорджи, — крикнул американец с грубым добродушием. — Мы были здесь во время войны, но не воевали с вами, так же как и сейчас ничего не имеем против. Я даже ходил тут к одной англичаночке — сам понимаешь зачем. Ну и длинны же были у нее зубы! — Он замолчал, затем продолжил, обращаясь к другим американцам: — Вы думаете, она с ними что-нибудь сделала? Поди вырви их, говорю я ей. Я оплачу все расходы. Вставь себе искусственные, чтобы они не торчали у тебя изо рта, моя крошка, они мне мешают. И что же вы думаете, она это сделала? Нет! Держу пари, что она до сих пор в том же состоянии, хотя теперь-то могла бы вырвать их бесплатно. Но англичане — такие упрямцы, ужас! Я был чертовски рад вернуться домой!

— Ну, уж не больше, чем мы, — съязвил Джордж. — Сейчас я так же был бы рад, если бы вы все отправились восвояси, и чем быстрее, тем лучше. Мне пора уже убираться, а пока вы тут, я не могу этого сделать.

Американец поднял свой стакан, осушил его, затем сказал:

— Ну, парни, пора и честь знать. Нечего здесь больше прохлаждаться. Но ты, Джорджи, будешь в убытке, когда мы отчалим. Мистер Джон Блэйн вложит свои денежки в другое место… До свидания, сэр Ричард Седжелей! Очень жаль, что дело не выгорело.

В течение всего этого времени сэр Ричард стоял у стойки, потягивая свое пиво маленькими глотками, и, казалось, даже не прислушивался к тому, что происходило вокруг него. Но на этот раз взглянул на молодого американца и холодно сказал:

— Не я вас выгоняю. Вы работаете на Джона Блэйна, не так ли? Это вы были вчера утром в замке. Я не знаю…

— Вы многое еще не знаете, — весело перебил его американец, удаляясь с непринужденным видом. — До свидания, Джорджи! Прощай, Англия!

— Гангстеры, вот кто они такие! — заявил хозяин гостиницы, когда они вышли. — Слава богу, отделались! Не торопитесь, сэр Ричард.

— Нет, мне пора возвращаться в замок, — сказал он, но не тронулся с места.

Фермеры, припозднившиеся в баре гостиницы, стали потихоньку расходиться. Многие из них играли в кости, они тоже, побросав все, даже не подсчитывая очков, поспешили за уходящими. Поравнявшись с сэром Ричардом, они ограничились короткими фразами:

— Спокойной ночи, сэр Ричард…

— Всего хорошего, сэр Ричард…

— Пора поторопиться домой…

— Хозяйка небось думает, куда это я запропастился…

Он приветствовал каждого кивком головы. Да, он знал их всех, знал их семьи. Это было всегда. Еще с тех времен, когда он совсем мальчишкой объезжал верхом имение вместе с отцом. Он помнил свою первую лошадь — это была черная кобыла — и то тайное удовольствие, которое он испытывал, когда взрослые мужчины кланялись и снимали шляпы при его приближении. Самые старые делали это и сейчас, и он испытывал еще большее удовольствие, усиленное годами ответственности — царствования, как он любил про себя называть это.

— Повторить, сэр Ричард? — спросил Джорджи.

— Нет, благодарю, уже поздно.

Он оплатил по счету и вышел на порог.

— Вы знаете, Джордж, а ведь американцы правы. Под каким углом теперь ни рассматривай, мы в убытке. Если замку суждено исчезнуть, что вам больше по душе: тюрьма или атомный завод?

Джордж внимательно на него посмотрел, потом сказал:

— Что вы говорите, сэр?

Сэр Ричард улыбнулся.

— Что ни говорите, а благодаря туристам ваше заведение процветает. А замок — это уже другое дело. Постарайтесь изменить свое отношение к американцам, когда они вернутся, Джордж. Боюсь, что дело далеко еще не в шляпе, как они говорят.

Он вышел, а Джордж продолжал сверлить дверь своими круглыми глазами.

Из внутренней двери показалась его жена — маленькая худенькая женщина с длинным носом и редкими седыми волосами.

— Джордж! Ужин готов. Что это тут за шум? Джо-о-рдж! Ты меня слышишь? Ну, что ты стоишь как истукан? С ума, что ли, сошел?

— Не я с ума сошел, а он, — отозвался наконец Джордж. — Сэр Ричард совсем потерял голову, говорит о тюрьмах, об атомных заводах.

— Только и знаешь, что пить целыми днями, — язвительно проговорила жена. — Ну, хватит! Иди, положи себе в брюхо чего-нибудь получше, чем это паршивое пиво. У тебя все доходы проваливаются туда!

Она исчезла на кухне. И он, постояв немного в нерешительности, последовал за ней.

На другом конце деревни сэр Ричард медленно приближался к замку. Он отпустил поводья и рассеянно смотрел вдаль, на мирно раскинувшиеся поля и леса. Вечерний свет съедал тени, подчеркивая золотое одеяние ив и зеленеющие всходы ржи. На фоне садящегося солнца во всей своей величественной красоте вырисовывался замок. Это был его очаг, его наследство. Как он мог отказаться от него? Он попытался представить себе, что замка уже нет, а на его месте появилась современная ферма с новыми высокими домами, новой техникой, хорошо обработанными полями, дающими высокие урожаи, и модернизированными ригами, короче, ферма, о которой можно лишь мечтать.