Шахта Шепчущих Глубин, Том II (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Лог показал, что на тот свет мы отправили 127 мертвецов. Самое гадское, что голем выжил. Пожар вкупе с моими клонами снял ему около трёх-четвертей ХП, и по уму мне стоило бы сфокусироваться на добивании его, а не бессмысленной и дурной атаке Созерцателя.

Мой косяк. Без всяких отговорок. Забыл про главный совет Кераши — контролировать себя и свои эмоции. Вывело меня из равновесия убийство Фурии, да ещё такое. И по-хорошему, стоило бы задать себе вопрос, а почему? Почему я так реагирую, когда ей угрожает опасность? Только это как та гайка на пупке мальчика из анекдота. Не нужно её отворачивать. Не нужно за эту ниточку размышлений тянуть. Особенно сейчас. Не к месту и не ко времени.

Мы использовали при этом свой единственный шанс и ловушку, которая вряд ли будет заново наполнена маслом. Созерцатель такой подарок нам ни за что не сделает. Опыта, правда, получили от души и компенсировали все потери от смертей.

+ 95 682 опыта (х28)

+ 99 049 опыта (х27)

+ 102 483 опыта (х24)

+ 105 982 опыта (х19)

+ 109 548 опыта (х15)

+ 113 181 опыта (х9)

+ 116 881 опыта (х5)

Итого: + 13 072 943 опыта

Получен 66 уровень (+7)

Ваша сила повысилась до 38 (+3.5)

Ваша ловкость повысилась до 177 (+17.5)

Ваш интеллект повысился до 66 (+7)

Ваша выносливость повысилась до 94 (+7)

Получено 7 единиц талантов (13)

Ваше владение одноручными мечами повысилось до 190 (+2)

Ваше владение кинжалами повысилось до 188 (+3)

Вы получили достижение “Киллстрик[7]” ранг 1 (1/3)

“Самые большие потери личного состава за всю историю войн. Худший генерал на планете. Зато довольно приличный гольфист”

Описание: Уничтожить 100 врагов или больше в течение одного боя.

Награда: АоЕ урон увеличен на 10 %.

Наш небольшой импровизированный лагерь с трёх сторон закрывали стены штольни. В мрачной тишине каждый из нас погрузился в собственные мысли. Если двенадцать попыток не принесли нам победу, с чего бы чему-то меняться в следующий раз? Фурия с кислым лицом тыкала булавой в небольшой костёр и едва заметна качала головой. Словно вела неслышимый диалог. Кто знает, может в чате переписывается с кем-то из знакомых.

Маджестро держал на коленях свою лютню, точнее мандолину, как любил наш пернатый товарищ поправлять нас, и водил когтистой лапой по знававшему лучшие времена инструменту. Надеюсь, у него получится её восстановить, как он задумал.

В какой момент безмолвие сменили негромкие звуки струн я не заметил. Тягучая мелодия настолько неуловимо заполнила пространство, казалось, что она была рождена тишиной. Кенку играл осторожно, но в то же время… гордо. С осознанием собственного достоинства. Он рождал музыку, и потому относился к процессу серьёзно, как и требовало того искусство.

Его обычный голос сменился доселе неслышимым мне вариантом. Новая находка? Немного хриплый и глухой баритон, иной нежели тот, которым он исполнял песню в Сломанной Флейте.

♪ Из-под покрова тьмы ночной,

Из чёрной ямы страшных мук

Благодарю я всех богов

За мой непокорённый дух. ♪

Орчанка вынырнула из океана мрачных дум и исподлобья посмотрела на артиста. Я также отвлёкся от собственных мыслей и бесконечного пережёвывания случившихся событий. Музыка увлекала, но текст, текст сжимал голыми руками трепещущее сердце.

♪ И я, попав в тиски беды,

Не дрогнул и не застонал,

И под ударами судьбы

Я ранен был, но не упал. ♪

Голос Маджестро звучал ровно и отстраненно. Лирический герой песни, повествовавший о своей жизни, не давил на жалость, не пытался завоевать очки перед слушателями. Он просто делился произошедшим без обиняков, как делятся самым сокровенным с семьей и друзьями.

♪ Тропа лежит средь зла и слёз,

Дальнейший путь не ясен, пусть,

Но всё же трудностей и бед

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я, как и прежде, не боюсь. ♪

С каждой строчкой темп и громкость музыки нарастала, как менялся и голос исполнителя. В нём закручивались протуберанцы непоколебимой уверенности. Стальная воля с каждой нотой накатывала на нас прибоем, наполняя грудь зарядом решительности. И веры.

♪ Не важно, что врата узки,

Меня опасность не страшит.

Я — властелин своей судьбы,

Я — капитан своей души. ♪

И когда последняя нота затихла, рассеялись и наши сомнения, и наши страхи. Дыхание орчанки выровнялось, больше не напоминая разгневанное фырканье быка, который охаживает себя хвостом, в ожидании корриды. Сменился и ход моих мыслей. С мрачного уныния и обсасывания “почему мы проигрываем?” на “как нам победить?”

До сих пор меня мучали два вопроса. Первое, как я похилил голема? И второе, почему я продержался аж добрых 9 секунд прямо у морды Тирана, а не сдох сразу? Белый луч в упор и привет кладбон. Собственно, он и убил меня им, но лишь в конце. Шесть секунд на перезарядку я ещё могу понять, но ситуация всё равно не бьётся.

И если на первый я после недолгих поисков нашёл ответ в том же журнале — дело заключалось в применении Электрической хватки. Именно она имела фиксированный урон в размере 5 400 единиц из стелса. Следовательно, электричество лечит, а не дамажит Голема плоти.

То со вторым пришлось повозиться.

— Беда какая-то с этим крауд контролем, — протянул Маджестро.

— Полная задница, — поддержал его я.

— Мы кое-как ещё справлялись с мобами, пока меня не усыпили, а потом ещё и Фурию законтролили. Вот бы подтянуть босса поближе, чтоб снимал дебаффы своим центральным глазом.

В голове раздался мелодичный звон колокольчиков и заиграли арфы. На меня снизошло озарение.

— Конус антимагии снимает магические дебаффы! — выпалил я с видом “Эврика!”.

— Ну да, — кивнула Фурия, — мы же и так это знали.

— И не пропускает его лучи, пока ты внутри. Любые лучи!

Кенку похоже уловил мой посыл.

— Братишка, то есть, если не выходить из зоны действия центрального глаза, все эти ваншотящие лазеры будут не страшны? Слуууушай, — протянул он.

— Вооот, — улыбнулся я.

— Это всё равно не решает проблему армии мертвецов, — ровным голосом заметила девушка. — Мы уже и так, и сяк пробовали. Тут божественное вмешательство нужно, не меньше, чтобы их всех уничтожить.

— Божественное вмешательство, говоришь…

* * *

План № 13. Иоанн Креститель.

Сжав в руке склянку с бесцветной жидкостью, я задумался. Эстрикс поручила мне обратить троих Разумных в её веру. То есть, де факто сделала её миссионером. Или, говоря иными словами, священником. Жрецом. Распространяется ли эта функция на мои возможности по отправлению религиозных функций. Сейчас и узнаем.

— А я всё же думаю, что это звучит, как полный бред, — скрестила руки на груди Фурия.

— Именно потому и может сработать, — возразил Маджестро.

Погрузившись по колено в подземную речку, я прогнал заранее придуманный текст. Чувствовал я себя до крайности глупо, но всё же выдавил из себя коротенькую речь, над которой раздумывал добрую четверть часа.

— Великая Эстрикс, прекрасная Эстрикс. К тебе обращаемся мы, чтобы попросить о милости. Освяти эту воду своей божественной волей, дабы обновились мы телом и духом, дабы уничтожили мы порождения тьмы.

Ничего не происходило. Ни тебе спецэффектов, ни возвышенной музыки. Набрав в пустую ёмкость воды, сравнил её со Святой водой в правой руке. Та служила отличным маркером того, что именно мне требовалось. И что я не получил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Бороду тебе отрастить надо подлиннее, батюшка, — хихикнула Фурия.

Эх, не хотел я этим путём идти. Каждый раз, как в русскую рулетку играть. А уж сколько пуль в баране, поди угадай.