Полдень XXI век 2003 №5-6 - Журнал «Полдень XXI век»

От ее прикосновения я потерялся, не знал, как себя вести — меня никто не касался уже несколько месяцев, я замер, сжался и просто слушал.

— А хочешь, я тебя заберу отсюда, когда все кончится? Будешь жить у меня, я в доме живу, не в квартире, и садик маленький есть. Только ты не обижай мою Мурку, ладно? Я тебя еще немного поглажу, можно? Только Николай Васильевич не должен знать, он запретил к тебе близко подходить, говорит, ты укусить можешь. Только я думаю, ты меня не укусишь, ты ведь добрый, правда?

Я посмотрел на видеокамеру — она была выключена. Лаборантка проследила за моим взглядом, убрала руки и отошла от решетки. Вся она была сейчас одним большим недоумением.

— Ты что, понимаешь меня? Знаешь, что такое камера? Да кто ты, Джек? Наверное, я пьяная… Ладно, через день я приду и разберусь с профессором. Давно хотела спросить, что это за эксперимент такой и как это пес может на компьютере работать. А ты пока не скучай, хорошо?

Когда я остался один, то не сразу справиться с волнением. Я долго ждал этого момента, а когда он наступил, растерялся. Впрочем, скоро я взял себя в руки и стал приводить свой план в действие.

Я дождался темноты и, когда она настала, пошел в сад, к куче моих камней. Я загрузил их в миску и провел еще одну, последнюю, тренировку. Было не очень темно и я был в ударе — я тридцать раз метал камни и не промахнулся ни разу. После тренировки я, поверивший в свои силы, перетащил мою катапульту к решетке. Здесь план дал небольшую трещину — в саду миска стояла на мягкой земле, здесь же пол был деревянный, я мог промахнуться. Затруднение это я преодолел тем, что подтащил к решетке свой коврик и на него поставил миску — теперь условия были привычные, я не мог промахнуться.

Некоторое время я сидел и смотрел на выключатель. У меня было десять камней, десять попыток. Я должен был обязательно попасть — ведь если утром Айболит заметит валяющиеся у выключателя камни, от обо всем догадается и больше не даст мне шансов. Я зарычал, чтобы успокоиться, и принялся за дело.

Все оказалось очень просто — я попал с первого раза, выключатель сработал и решетка, урча моторчиком, медленно поднялась. Я сразу побежал к лестнице и поднялся по ней. Лестница была в десять ступенек, и посредине имела площадку. Здесь она меняла направление, сворачивая направо. На том конце лестнице была еще одна площадка и дверь.

Замок от двери был с той стороны, с этой же была только замочная скважина английского замка, и я не смог рассмотреть, что за этой дверью находится. Из за того, что лестница имела поворот, решетка от двери видна не была. За дверью было достаточно места для меня, и я решил ждать Айболита именно здесь. Но сначала я уничтожил все следы камнеметания — сами камни я отнес туда, где их взял, а миску положил на место. После этого я лег на свое привычное место на коврике ждать утра — была еще только ночь.

План мой заключался в том, чтобы оказаться между Айболитом и дверью. Если он чувствовал за собой вину, то должен был меня испугаться и попытаться удрать. В таком случае он мог бежать только в сад, через мою спальню — решетку я не опустил. Из сада было два выхода — в дом, по лестнице и к лесу, через ту самую дверь, возле замочной скважины которой я проводил так много времени. Дверь в дом не открывалась из сада, а только изнутри и ею хирург воспользоваться не мог. Дверь к лесу открывалась ключом, но я думал, что Айболит вряд ли носит этот ключ с собой. Поэтому во внутреннем дворике врач оказывался в ловушке. Тогда я не знал, что буду с ним делать и даже не хотел об этом думать. Я допускал мысль, что у него может быть какое — нибудь оружие, но в спальне было так тесно, что он вряд ли смог бы им воспользоваться — просто не успел бы, а в саду были деревья, за которыми я мог спрятаться и из за которых мог бы напасть. Я чувствовал за собой такое моральное, духовное превосходство, что был абсолютно уверен в своей победе в случае схватки.

Когда ждешь, время течет медленно, как будто стоит на месте. Я лежал и думал о том, что будет завтра, и чем я буду жить, когда добьюсь своего. И еще я думал о том, что как было бы прекрасно, чтобы у Айболита оказался ключ от двери к лесу — тогда я убил бы сразу двух зайцев. Кроме того, были мысли о лаборантке, о том, что я и правда буду без нее скучать — я надеялся, что смогу выбраться через дверь, в которую Айболит войдет в мою спальню. Потом пришла мысль, что все же было бы лучше, чтобы я уснул, а утром проснулся опять человеком — я думал, что теперь знаю, как и для чего жить и как это здорово — быть человеком. По крайней мере, люди так не страдают от блох, которые меня снова начали одолевать. Я сходил в душ, блохи отстали и теперь все мои мысли были о том, успеет ли моя шерсть высохнуть до прихода Айболита или нет — мокрым я не мог бы выглядеть грозно. Шерсть моя, кстати, была не в лучшем состоянии — меня ведь не расчесывали несколько месяцев, но это меня не беспокоило. А ночь все тянулась и тянулась, и мне стало казаться, что время остановилось и что теперь так всегда и будет — тусклая лампа над головой, мокрый коврик и бесконечное ожидание рассвета.

Однако все, что имеет начало, имеет и конец, пришел конец и этой ночи. Из сада потянуло утренней прохладой, скоро черный цвет ночи сменился серым, а затем и наступил долгожданный рассвет. Я, как всегда, погулял по садику. Лес в замочной скважине показался мне ближе, чем был всегда, и я несколько дольше обычного на него любовался. Потом я занял свою позицию за дверью и снова стал ждать, но на этот раз недолго.

Скоро за дверью раздались шаги, я услышал, как щелкнул замок, и дверь открылась, чуть не стукнув меня по носу. Потом дверь захлопнулась — этот выход был для меня отрезан — и я увидел спину спускающегося по лестнице человека в белом халате — это был Айболит. Я пошел за ним.

Мы свернули за угол — между нами было всего три шага, но он меня пока не замечал. Подойдя к решетке, Айболит остановился и некоторое время смотрел на нее — она была поднята, и он, наверное, не сразу понял, что происходит. Затем он поставил миску, которую до того держал в руке, на пол, прямо там, где стоял и обернулся. И тут он увидел меня.

Я был от него в двух шагах — огромный сенбернар, со свалявшейся и немного сырой шерстью, я стоял между ним и выходом и скалил зубы, что, по моему, должно было означать улыбку. Глаза Айболита расширились, он развернулся, нырнул под решетку, пулей пронесся по моей спальне, наступив на коврик, и выскочил в сад. Такое поведение означало для меня одно — он чувствовал за собой вину, и я пошел за ним. Увидев след ботинка на коврике, я зарычал — мне это очень не понравилось.

Когда я вышел во двор, Айболит пытался открыть дверь в дом — он просто дергал за ручку, хотя не хуже меня знал, что если она закрыта на ключ, то открыть ее можно только изнутри. Увидев меня, врач бросил свои попытки и побежал к другой двери, той, что вела к лесу. Прилив счастья накатился на меня неудержимой волной — моя охота удалась, я поймал врага, и теперь он был в моей власти — как раньше я был в его. Я повалился на траву и начал по ней кататься — это был единственный способ выразить свои чувства, ведь смеяться я не мог. Это длилось очень недолго, я встал и направился к Айболиту. Даже и сейчас я не знал, что собираюсь сделать. Я только заметил, что непроизвольно оскалил зубы и что шерсть на мне встала дыбом, а хвост поджат и прилип к брюху снизу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});