Поэты 1790–1810-х годов - Василий Пушкин

180. ПРИДОНСКИЙ КЛЮЧ

В тени дубравы ток виющий,О сын венчанных мохом скал,          Со ребр их в Дон лиющий          Свой пенистый кристалл!К тебе, Придонский ключ целящий,Близ коего отшельник жил          И твой поток журчащий          Из камня источил,Иду в часы полдневна зноя,Свежа палиму жаром грудь,          Средь неги и покоя          При шуме отдохнуть;Или, в час вечера сумра́чный,Как, пробираясь сквозь тростник,          Луна в твой ток прозрачный          Свой опускает лик,И в тму глубокую полнощи,Как черны призраки ея,          Из ближней вышед рощи,          Обстанут вкруг тебя,Твой шум в молчании внимают,Не движась с высоты скалы,          И тени упадают          Далеки по земли;Как, наклонясь, в тебе глядитсяЧело угрюмое холма,          И с трепетом дробится          У ног его волна;О ключ, святыней источенный,Пробивший влагою песок!          Тобою привлеченный,          Я славлю твой исток.Да ввек твоя святится силаИ живоносные струи,          Вечно-биюща жила          Питающей земли!

<1811>

181. УНЫНИЕ

Люблю в душе моей уныние питать.Природа всякий час готова нам внимать,Наставник истинный, товарищ драгоценный!Но более всего люблю тот час священный,Как гаснет в облаках, прощаясь с миром, день,Как длинная с холмов в долины ляжет тень,Полдневных шум работ умолкнет постепенно,И пение певцов слабеет отдаленно,Скрываются цветы, чернеют зыби вод,Как света царь, скончав торжественный свой ход,Померкшее чело скрывает за туманом,И теплится заря на западе багряном.Тогда, мечтается, с прохладным ветеркомМолчание летит под маковым венком,Друг ночи и о ней желанный возвеститель!Ты мир и сон ведешь оратая в обитель.Час вечера в полях — печальный жизни вид!Струя сокрытых вод вокруг меня журчит,И аромат с цветов невидимых восходит;Тогда во глубину свою мой дух нисходит;Спят чувства — и мечта его оживлена!Парениям ее вселенная тесна.Сюда питать ее, под наклоненной ивой,Сажусь — и углублен в беседе молчаливой —Сюда, уныния и мудрости друзья!Лик месяца блеснул на зеркале ручья!Пред мною храм села, в очах моих кладбище,Отшедших от земли пустынное жилище,Не бронза, не гранит — вещатели похвал!Полуобрушенный, покрытый дерном вал,Заросших ряд могил, где мох лишь, поседевшийНа камнях гробовых иль вновь зазеленевший,Почивших время сна являет для очей;Здесь пепел их свежит извивистый ручей.Как братья, как друзья, гроб вместе старца, млада,Их персти не делит железная ограда!При них взор странника стремится отдохнуть,О братья, вместе течь и вместе кончить путь!О тленности мечта здесь дух мой посещает,Шаг каждый мой себе подобных попирает,Из праха нашего составилась земля.А там, где день и ночь гремит творцу хвала,В природной простоте ума не озаренна,Не хитростью его, а чувством соплетенна,Где, мнится, сам отец внимает чад своих,Вселяет в злобных страх и милует благих,Где древность на стенах секирой твердой сталиНеизгладимые означила скрижали, —В сем храме мысль моя со трепетом парит,Приникши к алтарям, поющи лики зрит,Дух — верою, мольбой — ланиты воспаленны,Уста, несущи песнь, и очи умиленны;Там молится, предстать готовясь пред судом,Раскаянье, к земле приникшее челом,В потоке слез свое сретает искупленье;Благословляя там от мира удаленье,Согбенный летами, под бременем скорбей,Желая ускорить кончиною своей,Дом тесный труженик себе уготовляет,Не кончен зрится труд… а старец истлевает!..Сюда, в час осени, стекайтеся, друзья!Как с шорохом листов смесится шум ручьяИ ток, рассвирепев, в расширенном стремленье,К окрестным понесет жилищам потопленье;Как ветер восшумит, внезапный гость лесов,И обнажит верьхи дряхлеющих дубов;Когда отцветшие дубравы и долиныПредставят взорам вид печальный картиныИ вы не встретите в зерцале мутных водНи утра зарево, ни неба ясный свод;Феб скроется, узрев природы разрушенье,И, в скорби, сократит для ней свое теченье;Когда она, сорвав красот своих венец,Сама — как старица, сретающа конец, —Тогда, мои друзья, в сей мрачный лес вступайте;Свой собственный закат всеобщим услаждайте,Смерть менее страшна, коль думаем о ней.Сидящим вам в мечтах, быть может, вестник сей,На мшистой высоте повременно звучащий,Которым говорит нам миг, от нас летящий,Моленья скажет час… во храме огнь блеснет.Всяк к месту, в нем себе избра́нному, придет.Торжествен час хвалы, предвечному несомый!Быть может, окружив почивших тесны домы,Благословения на прах их притекут,Моление и скорбь свой тихий гимн сольют,И взыдет фимиам над дремлющим в покое…Там веры чувствуйте величие простое!Или всю скорбь в себе стремитеся вместить,Всю силу ближнего несчастие делить,Когда, сквозь частый кров, составленный ветвями,С бледнеющим челом, с померкшими очами,С власами, падшими в небрежности на грудь,Вы узрите красу, таящу робкий путьК могиле, где ее отрада заключенна:Дух скорбью услажден, грудь плачем облегченна!Склонясь на мшистый крест задумчивым челом,Уныния она вам будет божеством.

<1811>

182. ПОХВАЛА СЕЛЬСКОЙ ЖИЗНИ

Beatus ille qui procul etc.

Hor. [225]

Блажен, кто жизнь свою в свободе провождает,Как первобытный вселенны гражданин,Доставшийся ему удел распространяетИ в отческих полях работает один.Его не устрашит труба, войну гласяща,Свирепых воинов во трепет приводяща,Ни разъяренный стихии грозный вид;Корысти он вослед чрез бездны не летит.

Но, лучшею себя забавой услаждая,В саду сухую ветвь пилой отъемлет прочь,Ослабшую крепит, с другой сочетавая,Там тополу спешит любимому помочь;С веселием стада с полей своих встречает,Там круторогую телицу загоняет,Там агницы стрижет сребристое руно,Иль, златом полное, обходит он гумно.

Когда ж, венчанная румяными плодами,К нам осень притечет, обильная в дарах,Как матерь щедрая, ожи́данна сынами,И пиршество для них устроит на полях —Приспела сладкая трудов его награда,Там точит пурпурный он сок из винограда,Там им взращенный плод рука его беретИль в чашу светлую янтарный цедит мед.

Всё вам, о боги, в дар! вам жертвы обреченны,Властители лесов, стрегущие стадаИ быта сельского хранители священны,Приносит первого избытки он плода;Ваш храм, украшенный работою простою,На утрие его исполнится хвалою,Церере принесет он юного овнаИ Вакху на алтарь — обильный ток вина.

Садится ль он дубов развесистых под тенью,На мягкой зелени, кропимой ручейком,Внимает ли его приятному теченью,Согбенный думою или объятый сном, —Летающий зефир в него прохладой дует,На ветви голубок, уединясь, воркует,И сам поет вблизи пернатых царь певцов,Во мраке притаясь чуть веемых листов.

Когда ж печальную и хладную часть годаЮпитер от небес на землю низведет,Преследует зверей различного он рода,Со стаей псов, вокруг расставленных тенет,—Вотще тогда бегут и заяц торопливый,Стремящийся сокрыть в излучинах свой след,Щетинистый кабан и серна боязлива,Пригнувшая рога на трепетный хребет!

Как весело домой с добычей возвратиться!Там матерь нежная, любимая женаПеред пылающим горнилом суетится,Малютки милые толпятся вкруг огня;Умеренность, обед приправив с простотою,Стол кроют дедовский с старинною резьбою,И травы, и плоды — садов домашних дар,Мед чистый и вино — посланье щедрых лар!Там летним вечером его встречают взоры,Как весело бегут, тесняся меж собой,Овечки сытые в скрипящие затворы;Склоняся под ярмом дебелою главой,Как медленно идут волы, оставя нивы,И скачут разметав кони златые гривы!Ни скука, ни тщета, ни скорбь, боязни дщерь,Не входят никогда в его простую дверь.

<1811>

183. К МОЕМУ РАССУДКУ