Время меча - Юрий Нестеренко

Она в очередной раз бродила по коридорам роллендальского дворца, который, по идее, знала как свои пять пальцев — но теперь с ним было что-то не так; коридоры прихотливо изгибались, и за каждым поворотом открывались новые двери и лестницы, уводившие ее все дальше и дальше от выхода. Вдобавок все эти залы и коридоры были совершенно пусты, и не у кого было спросить дорогу. Постепенно на стенах исчезала лепнина и позолота, сменяясь голыми грубыми камнями; пол был покрыт толстым слоем пыли; с низкого потолка, словно древние ветхие знамена, свешивались седые полотнища паутины… Внезапно Элина услышала в отдалении голоса. Она хотела бежать на звук, но коридор уводил в другом направлении. Элина в отчаянье прислонилась к стене. Однако голоса приближались. Говорили двое — один грубо и резко, другой что-то лепетал в оправдание. Она не понимала их язык, но первый голос был ей определенно знаком.

Затем рядом хлопнула дверь. «Это называется восточное гостеприимство»,

— сказал первый голос по-луситски, и Элина, обернувшись, увидела Эйриха. С ним был еще кто-то.

«Эрвард! „ — воскликнул этот второй. Это не был обладатель оправдывавшегося голоса; всмотревшись, графиня узнала Йолленгела. В тот же миг она поняла, что лежит на полу, а двое ее бывших попутчиков склонились над ней. «Когда же кончится этот бред“, — устало подумала графиня.

«Если вы о нас, то это не бред», — ответил Эйрих. Она услышала, как плеснула вода в кувшине, и на лоб ей легла холодная мокрая тряпка.

От этого ощущения, удивительно реального, графиня окончательно пришла в себя. В комнате действительно находились Эйрих и эльф; слуга, сопроводивший их сюда, благоразумно ретировался, опасаясь еще большего гнева Эйриха. Уши Йолленгела прикрывал местный зеленый тюрбан.

— Вы и правда настоящие? — спросила она, все еще боясь поверить.

— Доселе у меня не было причин сомневаться в собственной реальности,

— усмехнулся Эйрих. — Однако философские диспуты позже. Сначала я должен осмотреть вашу рану. Йолленгел, вы нормально переносите подобные зрелища?

— Нне знаю, — неуверенно сказал эльф. — Но если нужна моя помощь…

— Сам справлюсь. Просто отвернитесь и не мешайте.

Элина утомленно закрыла глаза. Руки Эйриха быстро освободили ее от не менявшихся несколько дней бинтов; когда его пальцы принялись ощупывать рану, графиня слабо застонала.

— На обычный клинок не похоже, — деловито констатировал Эйрих. — На топор тоже… Ага, кажется, понимаю. Сюрикен, и не маленький.

— Что? — переспросила Элина.

— Метательная звездочка. Вы дешево отделались после встречи с такой штукой. Очевидно, метавший не был профессионалом, даже не смазал ее ядом…

— Я не умру?

— Нет, — серьезно сказал Эйрих, — по крайней мере, в ближайшее время. Если бы в рану не попала грязь, вы бы уже были практически здоровы. А так получилось гнойное воспаление, но, к счастью, до заражения крови не дошло. У вас сильный организм, он уже сам начал решать эту проблему. Осталось лишь немного ему помочь. Потерпите чуть-чуть.

Обработав рану, он дал Элине напиться. К воде он, очевидно, подмешал какую-то настойку с мягким вкусом. Через несколько минут девушка вновь заснула — на сей раз без сновидений.

На следующий день ей было уже заметно лучше. Температура все еще была довольно высокой, но сознание оставалось ясным. Проснувшись, графиня обнаружила себя в просторной комнате, напоминавшей ту, что выделили ей вначале, только еще больше. Эльф сидел рядом и радостно приветствовал ее пробуждение. Открылась дверь, и вошел Эйрих.

— Как вы меня нашли? — спросила Элина.

— Мы прибыли в Харбад с караваном и остановились здесь, — ответил Эйрих. — Хозяин караван-сарая рассказал нам о раненом юноше нашей расы. Сделал он это, конечно же, не из милосердия, а потому, что рассчитывал урвать денег. Ведь вы, кажется, пообещали ему, что ваши друзья привезут их позже? Вот он и спросил, не мы ли те самые.

— Мерзавец! — вставил Йолленгел. — Этот скряга чуть не уморил вас!

— Мне это тоже не понравилось, но, по большому счету, мы не можем так уж его осуждать, — рассудительно заметил Эйрих. — Бизнес есть бизнес, никто не обязан заниматься благотворительностью. Тем паче по отношению к чужакам. Однако, Эрвард, как вы оказались в Харбаде?

Элина коротко рассказала историю злосчастного плавания. На мгновение она задумалась, стоит ли все еще сохранять инкогнито пеперед Йолленгелом, но решила, что раз Эйрих не раскрыл ему правды, то и ей следует поступать так же. Поэтому она убрала из своего рассказа все, что было связано с разоблачением ее имени и пола, пересказав, однако, историю знакомства Саберро с ее отцом.

— Могу лишь повторить, что вы дешево отделались, — кивнул Эйрих. — Надеюсь, вы никому не собираетесь мстить?

— А это возможно? — тут же заинтересовалась графиня.

— Да, только очень хлопотно. Такие люди, как Фандертольд, заботятся о своей безопасности. Потребовалась бы серьезная подготовка. Игра не стоит свеч. Фандертольд ничуть не хуже множества таких же мерзавцев, обретающихся в разных городах по всему побережью.

— Ну, раз вы так говорите… — протянула Элина. — По правде говоря, мне хочется поскорее оставить все это позади.

— Как только вы сможете ехать верхом, мы покинем город, — кивнул Эйрих.

— Кстати, а как вам удалось так быстро сюда добраться? — поинтересовалась Элина. — Вы сбежали из тюрьмы?

Тут произошло нечто невероятное: впервые за время их знакомства на лице Эйриха отобразилось смущение.

— Честно говоря, меня вытащил Йолленгел, — признался он.

Округлившиеся глаза Элины с немым вопросом уставились на эльфа.

— Моя заслуга не так уж велика, — произнес тот, но от его скромности разило фальшью за милю. — Я всего лишь уплатил выкуп.

— Откуда вы взяли деньги?

— Вообще-то поначалу это было большой проблемой, — эльф в эту минуту выглядел точь-в-точь как рыцарь, повествующий о своих приключениях и странствиях (часто по большей части выдуманных) в кругу почтительно внимающих слушателей. — Мне удалось тогда убежать, но, едва я остановился и перевел дух, как радость о чудесном избавлении стала уступать место отчаянию, — Йолленгел и сам не заметил, как перешел на приподнятый слог. — Я стоял посреди какой-то улицы, не имея представления, где нахожусь и что делать дальше. И вокруг были люди, столько людей… Я попытался отыскать дорогу в порт, даже не надеясь на успех — и впрямь, мои старания оказались тщетными. Мне некуда было идти, я не знал местного языка, у меня не было ни гроша в кармане, я даже лишился своей флейты — о, до сих пор меня охватывает гнев при мысли о негодяе, сломавшем ее! Этот инструмент пережил не одно поколение моих предков… До самого вечера я бесцельно бродил по улицам, побывал в конце концов и в порту, но что было в том проку через несколько часов после ухода корабля! Ночевать мне пришлось на голой земле в какой-то подворотне. На другой день я вновь бесцельно скитался по городу. У меня не было и крошки во рту, мне лишь удалось выпросить у водоноши несколько глотков воды. На третий день повторялось все то же самое, но, когда дело уже шло к вечеру, судьба улыбнулась мне. Какой-то хорошо одетый человек окликнул меня и подошел ко мне. Я попытался ответить ему по-луситски, и оказалось, что он, хотя и плохо, знает этот язык! (Элина улыбнулась: эльф и сам был не лучшим знатоком луситского). Выяснилось, что этот человек — подручный богатого купца; в тот злосчастный день, когда все мы разлучились, он слышал на улице мою игру, и она ему понравилась, однако тогда он принужден был спешить по делам. Теперь, отыскав меня вновь, он решил представить меня своему господину. Купец тоже не остался равнодушен к моей музыке, хотя и заявил, что у него есть и более искусные музыканты. (Это признание явно было для эльфа не слишком приятным. ) Он предложил мне хорошие деньги за то, чтобы я обучил их своим мелодиям. Я немного поторговался и поднял цену, — добавил Йолленгел со скромным достоинством, тут же возместив урон своему самолюбию. — За эти деньги, правда, мне пришлось играть почти без отдыха, и вот, проведя два дня в доме купца, я получил свой гонорар. Я рассудил, что, если отправлюсь выручать Эйриха лично, то, пожалуй, и сам окажусь за решеткой, и попросил торговца, чтобы тот послал с деньгами в тюрьму своего человека. Через час Эйрих был уже на свободе, и у меня даже оставалось еще немного денег; кроме того, купец позволил мне взять флейту, на которой я играл все это время. Она, правда, не так хороша, как моя прежняя — таких сейчас уже не бывает… даже если бы среди людей нашелся столь искусный мастер, где он возьмет древесину аллона? Это дерево называли эльфийским кленом, и оно сгинуло вместе с моей расой…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});