Черными нитями (СИ) - Николаева Лина

Адайн резко выдохнула. А видел бы её кто сейчас! И это она-то разнылась перед Эль, едва знавшей жизнь? Пообещала же себе не вспоминать, как было раньше.

Адайн с улыбкой сжала руку Эль.

— Мы заберём Рейна, обещаю, даже если ради этого понадобится разобрать весь Лиц по кирпичикам.

— Спасибо, — Эль помолчала немного и осторожно спросила: — А твой демон говорит то же самое?

Адайн посмотрела на Кайсу, стоящую в стороне.

— Она редко говорит, но всегда поддерживает всё, что я решаю сделать. А твой разве сомневается?

Эль улыбнулась.

— Нет, Леми тоже поддерживает. Но его шуточки меня раздражают. Ему дай возможность, так он только болтать и будет.

— Так это же твои шутки. Дети Аша рассказывали, что характер демона может меняться в течение жизни также, как меняемся мы сами. Они становятся тем, кого мы потеряли, — Адайн помолчала и добавила: — Хотя теряем мы только себя.

Эль села на кровати и поджала под себя ноги:

— Я думаю, — она задумалась, — Леми — это тот весёлый проказливый ребёнок, которого во мне убил отец.

Адайн, сделавшись серьёзной, призналась:

— А моя Кайса — это мать. Она мне постоянно говорит: «Девочка моя». И у меня сердце сжимается. Она как будто по-настоящему рядом и готова защитить любой ценой.

Защищать… «Держи спину прямо», — повторила себе Адайн и села напротив Эль. Хватит на сегодня жалоб, маленькие и слабые в Канаве не выживают.

— Но мы и сами с этим справимся. Раз уж сказали, что боремся, будем бороться до конца.

Адайн широко улыбнулась и ткнула Эль в бок, и девушка сначала пискнула от неожиданности, а затем рассмеялась.

Глава 40. Прошлое и настоящее

Адайн неторопливо прогуливалась по саду. Из открытых окон слышались голоса слуг и звон посуды перед завтраком. Отец сидел в гостиной, и его строгая фигура, нахмуренное лицо виднелись даже с улицы.

На неё никто не обращал внимания — все знали, что она любила гулять по утрам. Адайн сделала ещё один круг, замерла у дуба, наклонилась к корням, будто поправляла платье, вытянула оттуда письмо и засунула в корсаж, а затем медленно пошла к дому.

Это была первая записка за более чем месяц жизни в доме отца. А лучше бы её не было вовсе. Они с Каем договорились: если что-то случится, и они не смогут увидеться, он через Ксолью или Антонию передаст письмо, тем под силу проникнуть куда угодно. Письмо — это предупреждение. А если крыса появится в комнате — знак бежать.

Адайн неторопливо поднялась по лестнице, вошла в комнату, осторожно прикрыла дверь. Стоило остаться одной, она с громким вздохом бросилась на кровать и разорвала конверт. Он намок от росы, но бумага и чернила остались нетронутыми. Внутри — ни приветствия, ни подписи, но эти высокие узкие буквы с длинными хвостами были хорошо ей знакомы.

«Вир знает, что я стал инквизитором. Нелан поможет нам, я пойду в Чёрный дом. Проверь отца. Я приду за тобой вечером».

Адайн скомкала письмо и вскочила с кровати, начиная обходить комнату кругами.

Вир ни за что не отказался бы от плана. Пусть тогда, в кабинете, он согласился помочь, но Адайн хорошо выучила Витторио за девять лет. Он мог быть самым заботливым «отцом», но стоило речи зайти о демонах, как он превращался в безжалостного непоколебимого мстителя.

Проклятый Кай, ну как можно было не понять этого? Нелан поможет, как же! Им следовало собраться вместе, придумать план.

«Когда он так делал!» — вспомнила Адайн и презрительно скривила губы. Конечно, Кай всегда всё решал сам и никогда не просил помощи. И вот опять. Вир что-то предложил, а Кай решил всё сам, прыгнул в центр водоворота и помахал оттуда рукой.

Адайн посмотрела на Кайсу. Он просил проверить отца, но как? И что искать? Кайса строго ответила:

— Всё что угодно. Это лучше, чем сидеть на месте. Ты справишься. Всегда справлялась.

Адайн кивнула и спустилась вниз. Слуги уже накрыли стол на завтрак. Отец сидел во главе, читал газету и пил кофе. Эль сидела на другом конце стола, молча смотрела в окно и тоже пила кофе. Адайн набросилась на еду, но совсем не чувствовала вкуса — все мысли были только о «проверь отца».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Чем ты займёшься сегодня? — Я-Эльмон отложил газету и обратился к дочери. Он посмотрел пристально, изучающе. Адайн стало нехорошо от этого тяжёлого взгляда, но она улыбнулась в ответ.

— Я вчера закончила Книгу Арейна, теперь хочу начать Книгу Еларма. После, если ты позволишь, я прогуляюсь.

Отец строго спросил:

— Прогуляешься? Где?

Адайн быстро посмотрела на Эль, и девушка ответила таким же недоумением. У отца были запреты, но он никогда не относился к ней с настоящей строгостью.

Адайн попыталась изобразить растерянность:

— Не знаю, может быть, в Королевский парк? Я слышала, туда прилетели лебеди.

Она посмотрела на отца и потянулась к яблокам. Тот нахмурился, на лбу проступила глубокая складка.

— Это плохая идея, Адайн. Лучше тебе пока посидеть дома.

— Почему? — воскликнула девушка и надула губы.

Раньше отец всегда покупался на это: он годами смотрел на портрет дочери с таким же капризным личиком, и вот наконец мог видеть его вживую, — но сейчас он только сурово сдвинул брови и повторил:

— Это плохая идея. Ты должна остаться дома, и это не обсуждается, — отец подтянул к себе трость, встал и оглядел Адайн и Эль: — Вы обе будете сидеть дома.

Он бросил на них последний строгий взгляд и поднялся по лестнице. Эль села рядом, настороженно огляделась и тихо спросила:

— Что случилось?

Адайн тоже осмотрелась и ответила ещё тише:

— Я не знаю. Может быть, отец что-то заподозрил? И ещё… Вир знает, что мы задумали. Он обещал помочь, но… — она замялась. — Он девять лет прожил без демона и каждый год, изо дня в день, мечтал о мести. Я не знаю, что должно произойти, чтобы Вир отказался от плана.

Девушка сделала несколько больших укусов — только с одной стороны яблока, чтобы побыстрее добраться до косточек.

— Но что он может сделать?

— Я не знаю. Так или иначе, времени у нас немного. Кай собирается в Чёрный дом, а я должна проверить отца.

Адайн выковыряла косточки и крепко сжала в кулаке. Нужно о себе позаботиться. Если ничего, связанного с землёй, рядом не окажется, она станет беспомощна, а сегодня сила могла понадобиться.

— Проверить?

Адайн огрызнулась:

— Да, или ты что, хочешь вечно сидеть и ничего не делать? Отец говорил, что сегодня собирается Совет. Он скоро уедет.

Эль кивнула и решительно ответила:

— Я тебе помогу. Мы должны попасть в кабинет отца. Это не так сложно, — Эль покраснела. — Я уже делала это. Если он что-то прячет, то только там.

Адайн кивнула.

— Хорошо. Тогда ждём, когда отец уедет.

Он не заставил себя ждать. Эль выглянула в окно и сообщила:

— Отец выехал за ворота, — она встала напротив Адайн и стала деловито рассказывать: — До Дома Совета ехать около двадцати минут, столько же на дорогу назад. Собрания всегда длятся не меньше часа. Из всех слуг отец только Хамре доверяет прибираться у него. Ключ от кабинета он всегда носит с собой, а вот она — нет. Скоро Хамра должна отправиться на рынок, и тогда-то мы сможем зайти.

Адайн с удовольствием рассмеялась.

— Ты — часть Крысиного совета.

Эль улыбнулась, точно хитрый лисёнок.

— Отец слишком много молчал, и я пыталась узнать правду сама.

Минут через пятнадцать или двадцать Эль снова сообщила:

— Они уходят.

Адайн подскочила к окну и увидела, что по дорожке сада бодрым шагом шла Хамра, а следом за ней спешила девчонка с большой корзиной для продуктов.

— А как ты попадёшь в её комнату? — с сомнением спросила Адайн.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хамра скрывает это от всех, но я замечала, что она начала путаться и забывать. Поэтому она не запирает свою дверь и не носит ключи с собой — они уже не раз терялись. Отца часто нет дома, а на меня слуги привыкли не обращать внимание, но я ведь есть, и я не слепая и не глухая, — Эль привычным движением задрала подбородок повыше, в глазах сверкнул гневный огонёк.