Последний довод королей - Джо Аберкромби

Ищейка почувствовал рядом какое-то движение и повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть еще одного бонда, наступавшего на него. Он успел отбить первый удар и негромко охнул, когда от второго удара похолодела рука и меч со звоном выпал из ослабших пальцев. Ищейка отшатнулся от третьего удара, отпрыгнул и упал на спину. Противник надвигался на него, подняв меч, чтобы закончить дело, но тут сбоку появился Молчун, схватил бонда за руку, сжимавшую меч, и не отпускал. Ищейка быстро вскочил, здоровой рукой выхватил нож и поразил врага прямо в грудь. Они стояли так втроем, в самом центре творящегося безумия, пока бонд не испустил дух. Тогда Ищейка выдернул нож, и Молчун позволил телу упасть.

Они неплохо справились с делом, защищая башню. По крайней мере, пока. Только один Бонд остался на ногах, но двое парней Ищейки уже гнали его к парапету, нанося удары копьями. Тела лежали повсюду. Пара дюжин бондов и добрая половина его бойцов. Один из бойцов прислонился к краю скалы, задыхаясь, с мертвенно-бледным лицом, прижав окровавленные руки к распоротому животу.

Рука Ищейки явно вышла из строя, пальцы безвольно болтались. Он потянул вверх рукав и увидел длинный кровоточащий надрез от локтя до запястья. У Ищейки свело живот, к горлу подступила тошнота, и его вырвало. К чужим ранам можно привыкнуть. Когда режут собственное тело, это всегда наводит ужас.

Внизу за стеной кипел бой, и сверху это походило на кипящую густую массу. Ищейка с трудом различал, где свои, а где чужие. Он застыл, зажав окровавленный нож в окровавленной руке. Уже не было никакой дисциплины и никаких планов. Теперь каждый сражался за себя. Если они переживут этот день, то только благодаря удаче, но Ищейка уже сомневался, осталось ли хоть немного этой удачи на их долю. Кто-то потянул его за рукав. Молчун. Он показывал на что-то пальцем, и Ищейка посмотрел в ту сторону.

За лагерем Бетода, в долине, появилось большое бурое облако пыли. Оно быстро приближалось. Сквозь пыль в лучах утреннего солнца поблескивали доспехи всадников. Ищейка крепко сжал руку Молчуна. Почти угасшая надежда ожила.

— Чертов Союз! — выдохнул он, едва смея поверить в это.

Вест, прищурившись, взглянул в подзорную трубу, опустил ее, а потом внимательно рассмотрел долину, снова приставив трубу к глазу.

— Вы уверены?

— Да, сэр. — Широкое честное лицо Челенгорма было покрыто пылью после восьмидневной скачки. — Похоже, они еще держатся, хоть и из последних сил.

— Генерал Поулдер! — резко позвал Вест.

— Да, лорд-маршал, — отозвался Поулдер с прежней льстивой миной.

— Кавалерия готова к атаке?

Генерал моргнул.

— Войска не дислоцированы должным образом, к тому же мы восемь дней были на марше, а выступать придется на возвышении, на разбитой земле, и мы встретим сильного и опытного противника. Конечно, кавалерия выполнит приказ, лорд-маршал, но, возможно, было бы благоразумно подождать пехоту…

— Благоразумие — это роскошь.

Вест мрачно взглянул на закрытое пространство между двумя холмами. Атаковать сразу, пока Ищейка и его северяне еще держатся? Они могут воспользоваться эффектом неожиданности и сокрушить Бетода, сдавив его с двух сторон. Но кавалерии придется скакать в гору, люди и лошади не организованы, они устали от трудного марша. Или подождать, пока подойдет пехота, отставшая на несколько часов, и предпринять хорошо спланированный штурм? Но к тому времени, не исключено, Ищейка с товарищами погибнут, крепость будет захвачена, а Бетод подготовится к отражению атаки.

Вест прикусил губу, стараясь не думать о том, что тысячи жизней зависят от его решения. Атаковать с ходу было очень рискованно, но сулило большие преимущества. Можно закончить всю войну за один час кровопролития. Вряд ли им еще раз удастся застать короля северян врасплох. Как говорил Берр в ночь накануне своей смерти? Нельзя стать великим полководцем, если в тебе нет доли беспощадности.

— Подготовьте атаку и расположите пехоту, как только она прибудет, у входа в долину. Мы должны перекрыть Бетоду все пути к отступлению. Если жертвы неизбежны, я хочу, чтобы они были целесообразны и осмысленны.

Лицо Поулдера выражало все, что угодно, только не уверенность.

— Вы принуждаете меня согласиться с генералом Кроем в оценке ваших боевых качеств, генерал Поулдер. Или вы все-таки намерены доказать, что мы ошибаемся?

Генерал браво вытянулся в струнку. Даже его усы дрожали от рвения.

— При всем уважении, сэр, я докажу, что вы не правы! Я отдам приказ атаковать немедленно!

Он всадил шпоры в бока своего черного скакуна и помчался по долине к тому месту, где в клубах пыли стояла кавалерия. За ним поспешили несколько офицеров его штаба. Вест качнулся в седле, беспокойно покусывая губу. Голова у него снова заболела. Атаковать сильного противника, нацеленного на успех, да еще на возвышенности…

Полковник Глокта, без сомнения, усмехнулся бы по поводу перспектив этой смертельно опасной игры. Принц Ладислав одобрил бы такую рыцарскую беспечность по отношению к чужим жизням. Лорд Смунд похлопал бы Веста по спине, сказал что-нибудь об энергии и напоре — об огоньке, так сказать — и приказал бы подать вино.

И только посмотрите, что стало с этими тремя героями.

Логен услышал издалека приглушенные звуки, шум и рев. Свет пролился в его полузакрытые глаза, как будто сражавшиеся расступились. Мелькали тени. Большой сапог хлюпнул грязью прямо у Логена перед носом. Послышались громкие голоса. Он почувствовал, как кто-то взял его за одежду и потащил по грязи, а множество ног топталось вокруг. Он увидел небо, яркое до рези в глазах, и сощурился. Он лежал тихо и неподвижно, как тряпка.

— Логен! Ты в порядке? Куда тебя ранили?

— Я… — хрипло начал он и закашлялся.

— Ты меня узнаешь?

Что-то ударило Логена по лицу, и его мысли вяло зашевелились. Расплывчатая фигура склонилась над ним, вырисовываясь темным силуэтом на фоне яркого неба. Логен искоса взглянул на нее. Тул Дуру Грозовая Туча, если он ничего не спутал. Какого черта Тул делает здесь? Думать было до боли мучительно. Чем больше Логен думал, тем большее страдание он испытывал. Челюсть ныла, и казалось, что она стала вдвое больше обычного. Он судорожно хватал воздух ртом, наполненным слюной.

А над ним стоял огромный могучий человек, который что-то говорил — губы его шевелились, от этих слов у Логена гудело и звенело в ушах, но он воспринимал их как шум. Ногу неприятно покалывало, сердце билось неровно, в висках стучало. Он слышал звуки, громкие, бряцающие, накатывающиеся на него со всех сторон, и эти звуки тоже причиняли ему боль. Челюсть ныла нестерпимо, все сильнее и сильнее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});