Память – это ты - Альберт Бертран Бас

class="p1">– Никогда не слышала, что такое возможно.

– Мне повезло, что эта железяка вошла именно так; повезло, что врачи за меня боролись; повезло, что в тот момент мимо проезжал светоч хирургии… И повезло, что в тот день он решил поиграть в Бога.

– И еще повезло, что ты со мной.

– Посмотрим, – рассмеялся я. – У тебя тоже есть новые шрамы. – Я дотронулся до ее шеи.

– Это еще ничего. Вот что похуже. – Она откинула волосы, и я увидел шрам, который тянулся ко лбу. – Пулей откололо кусок камня, и он решил продырявить мне голову. А здесь, – она провела моей рукой по своему бедру, – меня задело гранатой. Часть осколков так и не вынули. А сюда, – она переместила мою руку к своему правому плечу, – попал один из наших. Можешь себе представить? Этот идиот испугался и выстрелил, не глядя.

– Так и бывает, когда ищешь смерти.

– Так и бывает, когда лезешь на заминированный корабль.

Пользуясь наготой, мы продолжили исследовать друг друга. Потом я принял холодный душ и пошел на кухню за фруктами, чтобы съесть их в постели. Но когда вернулся…

– Хлоя?

Я знал, что в какой-то момент она исчезнет. Просто исчезнет. Без прощальных объятий и поцелуев и не оставит записки, прежде чем скользнуть за дверь. Но прямо сейчас? Так скоро?

Однако ее одежда была разбросана на полу. Я положил фрукты и стал искать Хлою. Пересек гостиную и выглянул на балкон. Никого. И тут я увидел, что открыта дверь в комнату, которая долгие годы стояла закрытой.

– Хлоя? – Я ступил на порог с чувством, что оскверняю храм.

– Я здесь, – просто отозвалась она.

Хлоя сидела на кровати капитана Амата, укутавшись в мою простыню. Окно было распахнуто настежь.

– Что ты здесь делаешь?

– Смотрю. Это твой приемный отец? – Она указала на фотографию капитана в военной форме.

Я мрачно кивнул и отвел взгляд.

– Зачем ты вошла? И открыла окно.

– Воздух был затхлый. Сколько ты уже сюда не заходишь?

– Не знаю.

– Не знаешь? – Казалось, мой ответ ее позабавил. – Неделю? Месяц? Два месяца? Год?

– Ни разу.

– Ни разу?! Почему?

– Капитан погиб после Эндая. Во время налета на руины.

– Ох… – Хлоя изменилась в лице, я ощутил ее смущение. – Мы тоже многих недосчитались в тот день.

– Я знаю. Я там был.

– Ты вернулся?

– Когда услышал выстрелы. Я знал, что мне не надо было уходить, но когда я вернулся, все уже закончилось. Я шел, в ужасе глядя на трупы, уверенный, что найду среди них тебя. Но нашел капитана.

– Гомер…

– У капитана было бурное прошлое, в армии не всем это нравилось. Поэтому единственная догнавшая его пуля прилетела в спину.

– Миранда, – гневно сказала Хлоя.

Я кивнул, подавленный тяжелыми воспоминаниями.

– Выстрелил, может, и Миранда, но это я превратил капитана в мишень. Он никогда бы не оказался там, если бы не надеялся найти меня.

– И ты думаешь, что если просто закрыть дверь, все это исчезнет? – Хлоя взяла что-то с прикроватной тумбочки и протянула мне.

Фотография. Мы с капитаном Аматом в мой первый день службы.

– Он хотел сфотографироваться, потому что, по его словам, я впервые стал похож на человека, а не на черт знает что. Я и забыл про нее.

Я сел рядом с Хлоей. Потянув, сдернул простыню и покрыл поцелуями ее спину. Я снова поразился тому, сколь Хлоя совершенна. Она собрала волосы в растрепанный пучок, заколов его карандашом и обнажив такие участки тела, которых я раньше не замечал. Изгиб шеи, светлый пушок на затылке, две родинки слева за мочкой уха. Но мои поцелуи не производили никакого эффекта и не мешали ей изучать содержимое тумбочки.

– Можешь хоть на секунду перестать там шарить?

– Ты шаришь по всему моему телу, и я ничего не говорю.

Тут в дверь позвонили. Один раз, два, три. Я посмотрел на часы на стене:

– Странно. Еще очень рано…

– Не открывай, – сказала Хлоя.

– Тебя здесь никогда не найдут, – успокоил я.

– Ты не знаешь Миранду.

Звонки в дверь сменились ударами кулаком.

– Не волнуйся. – Я надел старый халат капитана и вышел. – Иду, иду!

Открыв дверь, я увидел перекошенное лицо Лолин. Под глазами разводы расплывшейся туши, слезы фонтаном. Платье мятое и грязное, будто она всю ночь где-то шаталась.

– Боже мой, Лолин, что случилось?

– Его забрали… – с трудом пролепетала она. – Поли забрали.

– Кто?.. Кто забрал?

– Военные… – Я отвел ее на диван; Лолин еле стояла на ногах от страха и потрясения. – Они ворвались в таверну, и… он его ударил, и…

– Он?

– Жуткий человек. С повязкой на глазу… Он искал ее.

– Хлою?

– Он был в ярости… Потому что Поли не говорил ему, где она прячется. Но Поли и не знал. Он ничего не знает про этих. Гомер, я думала, они его убьют. Они били его, и… Прости, прости меня… Я сказала, что ты найдешь ее. – Лолин безутешно рыдала. – Прости меня! Я не знала, что еще сделать, чтобы они перестали его бить.

Я обнял ее и почувствовал, как она дрожит.

– Не волнуйся, Лолин. Ты правильно сделала. Ты все правильно сделала.

– Нет. Это неправда. Он не поверил мне и продолжал бить Поли. И тогда я все ему рассказала. Я сказала, что это ты спас ее в Эндае, и… – Лолин было так плохо, что она едва могла говорить. – Прости. Я знаю, что ты доверял мне. Если бы ты видел, как Поли посмотрел на меня, когда я сказала им, кто ты… Он никогда меня не простит. Он теперь меня ненавидит. Как и ты.

– Как мы можем тебя ненавидеть, Лолин, если мы тебя обожаем. Конечно, он простит тебя, потому что я уже простил. – Я ободряюще улыбнулся, но ей от этого, кажется, стало только хуже. – Послушай. Рано сдаваться. Успокойся и…

– Что он тебе сказал? – перебила Хлоя.

Лолин удивленно посмотрела на нее, но тут же взяла себя в руки, подтверждая мое подозрение, что в глубине души она и сама знала, где Хлоя. Хлоя была одета и выглядела уже не влюбленной женщиной, но воином, готовым к сражению.

– Он сказал, что если я хочу увидеть Поли, ты должен отвести ее к нему. – Лолин грустно посмотрела на меня. – Но я знаю, что тебя он тоже убьет. Это зверь, а не человек.

– Где он? – нетерпеливо перебил я.

– Он сказал, что ты знаешь. – Лолин обращалась к Хлое.

– Мне пора, – заявила та.

– Нет, подожди. Он сказал, что я должен отвести тебя к нему.

– Что за бред. Твоя подружка права, Гомер. Если ты пойдешь со мной, он убьет тебя.

– А если не