Жена неверного ректора Полицейской академии - Юлия Удалова

на предмет этих самых часов, — мяукнул Рубин. — Нашел же я тебе пистоль Мурамисо из тайника и этот багет-брегет найду.

— Так и знал, что твой пистолет был добыт нечестным путем, — заметил Лианс.

— В том древнем тайнике он все равно был никому не нужен, а мне пригодился, — огрызнулась я. — Знаешь, как было приятно в тебя из него стрелять?

— Т-ш-ш-ш! — шикнул Фиря, призывая не мешать Рубику, который уселся посреди кабинета наместника.

Демонокотик легонько замурчал, его охватило красноватое сияние…

И вдруг он взволнованно мяукнул:

— Королева! Госпожа!

— Нашел?

— Нет! Нет! Королева, он нас призывает! Прямо сейчас!

— Только не сейчас! — взвыла я. — Почему сейчас?

Я вытащила из кармана карту, на которой был изображен джокер — на всякий случай я носила ее с собой.

И нарисованное изображение заговорило голосом картежника:

— Пришла пора, королева. Твои демоны должны выполнить мою службу!

— Дай отсрочку! Ты себе даже не представляешь, как ты не вовремя!

— Нет. Они нужны мне прямо сейчас. Я сделал, что тебе было нужно. Теперь ты должна заплатить по счетам!

Карта на моей ладони вспыхнула, и в тот же миг мои маленькие пушистые помощники один за одним с громким хлопком исчезли в воздухе.

— Часы здесь были, но сейчас их тут нет! Они в… — крикнул Рубин, но не успел договорить и тоже испарился.

С того самого момента, как я заключила сделку с этим мерзким мужичком, я знала, что этот день настанет. Но не думала, что, когда исчезнут мои котикодемоны, испытаю почти физическую боль и пустоту.

— Не спрашивай! — буркнула я в ответ на красноречивый взгляд Лианса.

— Ты — полностью криминальный элемент, — сказал он, и я так и не поняла, что было в его голосе — восхищение или отвращение.

— Если часов тут нет, значит, надо убираться отсюда.

— Погоди. Готов поспорить, за этой стенкой что-то интересное.

Мы подошли к большой стене, на которой висел огромнейший портрет Когмана в парадном полицейском мундире.

— Не думала, что у него столько наград.

— А я не думал, что наместник имеет право носить форму коннетабля. Ведь им был я.

Портрет мы сняли, но ничего за ним не нашли.

Но Линас, как заправский взломщик, сотворил какое-то мудреное заклинание и часть стены отъехала вниз.

Правда, не та, куда мы смотрели, а камин.

Вниз уехал камин, открывая проход в какую-то комнату.

Мы переглянулись и осторожно двинулись вперед, держа наготове пистолеты, как настоящие напарники из какого-то крутого американского боевика.

Не знаю, как Лианс, а я ожидала здесь всего, чего угодно, но только не…

Только не огромного помпезного зала, в котором при нашем появлении вспыхнули яркие хрустальные люстры.

Этот свет отражался в десятках полированных зеркал, со сложными, насыщенными мелкими деталями золотыми рамками.

Тут тоже стояла кровать, но она и близко не была похожа на кровать в спальне Когмана. Это было устрашающих размеров нечто, украшенное массивными резными стойками и бархатными подушками.

Помимо этого чудо-комната была буквально заставлена различными предметами искусства, статуями и увешана явно дорогими картинами, которые совсем не походили на ту безвкусицу, которая находилась у Когмана в спальне.

— Он что, ограбил музей? — нахмурилась я, взяв в руки какую-то статуэтку. — Что это за комната?

— Что это за комната, ты никогда не узнаешь, моя ненаглядная невеста, — прозвучал вдруг знакомый голос. — А вот ты сейчас расскажешь, как здесь оказалась?

Наместник возник, как будто из ниоткуда. Был он в дорожном костюме, с которого стекала вода.

Похоже, мы не учли, что Уэйс Когман не захочет в такую погоду месить грязь в деревне, и даже открытие молочной фермы его не прельстит.

Когман вернулся, решил заглянуть в свой кабинет и увидел открытый потайной ход.

Вот только он почему-то решил, что я тут одна.

Фатальная ошибка.

— Она тебе больше не невеста! — рявкнул Лианс и набросился на Когмана сзади, сбив его с ног мощным ударом кулака.

После чего повалил на пол и несколько раз ударил с удовольствием и от души.

— Это нападение на наместника севера!

— Нет, это нападение на козла, который полез к моей женщине!

Лианс не на шутку разошелся, я утихомирила его с большим трудом.

Видимо, он все-таки приревновал намного больше, чем хотел это показать. Приятненько.

Вскоре Когман уже по моему золотому способу сидел на роскошном стуле, примотанный к нему цепями.

Ну да, подействовали осторожно, не привлекая к себе внимания, называется…

— Ты допустил огромную ошибку, Лианс Рэтборн, — пригрозил наместник. — На этот раз не надейся отделаться тюрьмой. За нападение на представителя власти тебя ждет плаха. И я лично буду ходатайствовать об этом!

— Ты чего-то попутал, Когман! — рявкнула я. — Плаха ждет как раз тебя! А ну отвечай, вражина, что ты собирался со мной сделать после свадьбы?

— Боги, ну и сумасшедшая, — закатил глаза наместник. — Хорошо, что я не успел на тебе жениться.

— Золотко, ты начала не с того.

В отличие от меня, Лианс был абсолютно спокоен и хладнокровен.

И этом вызывал оторопь.

Он поставил ногу на стул, на котором сидел Когман и облокотился о свое колено.

Тяжелый черный берц с рифленой подошвой оказался прямо над ширинкой наместника.

— Моя любимая всего лишь хотела узнать, где часы? — вкрадчиво, даже ласково поинтересовался Лианс

— Какие еще час… А-а-а-а-а, не надо, умоляю, не надо! — заорал пленник, как-то резко растеряв весь свой запал.

— Знаешь, Уэйс, в своей жизни я провел очень, очень много допросов, — сказал Лианс, надавив еще сильнее. — Матерые преступники раскалывались у меня меньше, чем за полчаса. Плакали горючими слезами и рассказывали даже то, о чем я у них и не спрашивал. Поэтому давай ты не будешь тратить наше время и быстренько расскажешь, как именно ты стал Часовщиком?

— Я… Я не Часовщик! Это не я! — зачастил наместник. — Я всего лишь помогал, делал, что мне велели…

— Кто велел? — прорычал Лианс. — Говори, живо! Не мямли, отвечай четко и по существу! Зачем ты хотел жениться на Дарине? Что вы планировали сделать с ней после свадьбы?

— Увезти на остров и там… Это не я придумал, мне указывали, а я всего лишь исполнял! Это — забвовррыхфз морааавль велел! Аалваилпи! Мирвоырим втоыот лвлопл. Оотмтмо! Ламдвьдл вдльаи!

Далее Когман понес такую труднопроизносимую тарабарщину, что разобрать ее уже вообще не представлялось возможным.

— Он что, спятил? — нахмурилась я.

— Заклинание-перевертыш — путает и заменяет буквы в словах. Кто-то наложил на него, чтобы не наболтал лишнего. Вроде небольшой простейшей охранки на всякий случай. Он не скажет, кто настоящий Часовщик, кто дергает его за ниточки. Будет нести эту ахинею. Так работает эта