Великий мертвый - Андрей Степаненко

Первым осознал, что происходит на самом деле, главный жрец города Чолула. Уйдя в небольшой «Черный дом», он просидел за священной трапезой, вкушая от тела гриба, дня три, — пока не прозрел все.

Бледные, словно вырвавшиеся из преисподней духи, кастилане и их Громовые Тапиры, неведомые прежде болезни, жуткий неурожай и выгоревшие поля… Мир определенно готовился погибнуть, чтобы пришло новое солнце следующего, шестого по счету мира.

Жрец сосредоточился, чтобы прозреть, кто именно станет новым солнцем, и ответ пришел мгновенно — Исус Клистос!

Жрец быстро стряхнул наваждение и сосредоточился еще раз! И получил еще более дурацкий ответ: солнцем станет Илнан Колтес.

Тогда он собрался в третий раз и лишь тогда увидел нечто приемлемое: новым шестым солнцем станет уже приходивший прежде Пернатый Змей.

И вот затем вселенная вдруг полыхнула белым огнем, и до него — совершенно немыслимым образом — дошло главное: и Пернатый Змей… и Бог кастилан Исус Клистос… и Великий Илнан Колтес — одно лицо!

Эта истина была так же проста, сколь очевидна. Ибо лицо Илнана Колтеса было белым, а это цвет Пернатого Змея. Первые звуки имени Илнан Колтес были те же, что у Исуса Клистоса. Но главное, — принятое во дворце духовное имя Колтеса-Малинче звучало совершенно недвусмысленно — Кецаль-Коатль, то есть Пернатый Змей!

И когда жрец вышел из «Черного дома» к поджидающим его ученикам, он сказал только одно:

— Готовьте хорошую, большую жертву. Грядет конец нашего мира, и имя шестого солнца и нашего нового главного Бога — Малинче-Илнан-Колтес.

* * *

Когда наступила пора пересчитать и отправить очередную, самую большую партию рабов, Андрес Дуэро снова пришел к своему бывшему другу.

— Ты думаешь, я не найду способа отправить письмо в Кастилию? — улыбнулся он.

Кортес прищурился. Переправить небольшой кусок бумаги в Кастилию было нетрудно. Но главное, Дуэро был слишком уж умен, — что кляузу грамотно составить, что человека под виселицу подвести.

— Будь уверен, я уже переговорил с остальными капитанами, — словно прочел его мысли Дуэро. — Так что второй раз мною сходка подавится.

Кортес прокашлялся. Он и сам уже видел, как пообвыкший к местным условиям секретарь Веласкеса день ото дня становится все опаснее.

— А главное, я так понял, что Королевскую пятину ты намерен оставить себе, — подвел итог Дуэро.

Кортес криво улыбнулся: старая пройда Дуэро видел его насквозь.

— Чего ты хочешь? Уехать на Кубу?

— Нет, — покачал головой Дуэро. — Я хочу уехать на Кубу богатым человеком. Ты видишь разницу?

Кортес разницу видел.

— Хорошо, — кивнул он. — Пошли со мной.

Провел Андреса Дуэро в хранилище и показал на уложенные стопками слитки.

— Бери, сколько хочешь.

— Вот эти две стопки, — с явным облегчением указал Дуэро. — Ты же знаешь, я не один на Кубу еду… со мной капитаны Нарваэса.

Кортес усмехнулся: людей у него теперь было достаточно, а Дуэро и уцелевших капитанов Нарваэса проще было купить, чем удержать.

— Две, значит, две, — развел он руками. — Лошадей и носильщиков я дам.

И оба они знали главное: едва Дуэро и капитаны возьмут хотя бы частичку королевского добра себе, все они окажутся связанными единой цепью молчания — на всю жизнь. Кортеса это устраивало.

— Ну, и… рабов бы нам, — замялся Дуэро, — а то, сам знаешь, руки рабочие нам всем нужны, а на Кубе покупать накладно.

— Сделаю, — кивнул Кортес. — Но не безвозмездно.

Дуэро насторожился.

— Что тебе нужно?

— Как всегда, солдаты, — пожал плечами Кортес. — Хотя бы одного на каждую сотню рабов, которых я тебе дам.

Дуэро мысленно подсчитал барыш, кивнул и протянул руку, — договор был заключен. И на следующий день Эрнан Кортес объявил переучет рабов.

— А что там учитывать? — возмутились вояки. — Мы своих рабов и так знаем!

— А про королевскую пятину вы, как я понял, забыли? — ехидно напомнил Кортес.

Солдаты растерянно переглянулись. Как ни противно, а Кортес был прав, и Его Величество имел право на пятую часть ЛЮБОЙ добычи. И к обеду они повели все, чем владели, на переучет в самое большое здание города — зернохранилище.

— Клеймить заново придется, — цокал языком контадор[26], разглядывая очередную аппетитную индианку лет тринадцати с воспаленным ожоговым шрамом на щеке.

— Зачем? — охал хозяин. — У нее и так вся рожа распухла!

— Неправильно тавро поставил! Не на той щеке, — бросался на выручку коллеге веедор[27]. — Сколько раз вам говорить: в Священной Римской империи все должно быть по единому образцу! Все, нам некогда! Завтра придешь — заберешь. Следующий!

Бедолага растерянно моргал и отходил.

— Следующий, я сказал! — подзывал контадор следующего солдата. — Сколь у тебя? Двести восемь голов привел? Ого! Оставляй. Завтра заберешь.

Собственник начинал возмущаться, но все было без толку.

— А когда мы тебе их проклеймим? — снова бросался на выручку коллеге веедор. — И так всю ночь придется работать!

А на следующее утро, когда все четыре с половиной сотни «рабовладельцев» собрались у зернохранилища, там стояли только три-четыре десятка не первой молодости бабищ.

— Кортеса! Кортеса сюда! — взревели собственники и тут же умолкли.

Из-за огромного здания выходил сам генерал-капитан, и вид у него был — краше в гроб кладут.

— Что, ребята, вас тоже пощупали? — печально покачал он головой. — Еще радуйтесь, что у вас мало было. Я вон пяти тысяч голов лишился.

— Ты?! — не могли поверить солдаты. — И тебя обсчитали?!

Кортес хмыкнул и ткнул рукой в сторону зернохранилища.

— Вы же сами видели, что нам оставили… один мусор.

Он оглядел замерших солдат и с веселой горечью махнул рукой.

— А-а-а… как пришло, так и ушло!

И вот тогда солдаты взвились.

— Где они?! На первом же суку повесим!

— Стоп-стоп, ребята! — насторожился Кортес. — Вы что это — серьезно?!

— Это последнее, что у нас было! — белугами ревели солдаты. — Они же нашу единственную добычу украли!

— Ты хоть понимаешь, сколько за них на Кубе можно было взять?!

— Это им даром не пройдет! — начали стремительно рассредоточиваться, готовясь к погоне, пострадавшие. — Далеко не уйдут!!!

Кортес обмер. Капитаны во главе с Андресом Дуэро и впрямь не должны были уйти далеко.

— Тихо, — поднял он руку. — Тихо, я сказал! Вы думаете, почему я вместе с вами в погоню не кидаюсь?! Уж я-то больше всех потерял!

Солдаты на секунду замерли.

— Почему?