Соседи (СИ) - Коруд

доставать! Обе руки интуитивно нырнули девочке подмышки, и Ульяна оттолкнулась от дна ногами. Из-за вязкого ила толчок вышел слабее, чем мог бы, хрупкое на вид тело оказалось тяжелее, чем она предполагала, силы оставляли… В накрывающей Улю панике стало мерещиться, что спасительная доза кислорода не поступит в легкие уже никогда.

Но она поступила — и в тот же момент кто-то вырвал у неё из рук груз, а кто-то подхватил её саму — сзади. Мокрые волосы повязкой легли на глаза, сердце заходилось, она глотала воздух, как выброшенная на берег рыба, в ушах звенели голоса, кто-то перекрикивался между собой. Снаружи и внутри царил безраздельный хаос, завихренный какофонией звуков и захвативших её чувств.

— Ульяна, это я! Уля! Всё, расслабься! Ляг на спину, отдохни! — раздался над ухом надрывный крик Вадима. — Всё в порядке!

Резким движением убрав с лица волосы, Уля высвободилась из рук, развернулась и обезумевшим взглядом уставилась на Стрижова.

— Где?!

— Все хорошо! Она у Рыжего, всё хорошо! Давай, ты еще можешь плыть? Тебе помочь?

Удерживая себя на воде, Уля ошалело оглядывалась по сторонам. Они находились не более чем в паре десятков метров от деревянного помоста, на котором собралась сейчас куча мала зевак: с их пляжа и с соседнего точно. Метрах в семи впереди, преодолев полпути к помосту, одной рукой воду загребал Егор. Подплывал спиной, вторая рука удерживала утонувшую на груди. Слева с выпученными глазами к ним подгребала Юля.

— Да, кажется, могу, — пытаясь восстановить дыхание, ответила Уля. — Сколько времени прошло?

— Минуты две-три назад я ещё видел тебя на сапе, — успокаивающим голосом произнес Вадим. — Ну ты даешь… Как ты поняла?!

«Пара минут?.. Всего?.. Не знаю…»

Эти минуты показались ей бесконечными. Силы покинули, но преодолеть пятнадцать-двадцать метров до берега спокойным ходом — найдутся. Возможно…

Дальше — предсказуемая суета. Девочку вытащили на настил и окружили со всех сторон, кто-то надрывался в рыданиях. В момент, когда Улины ноги коснулись дна, с помоста послышались крики облегчения. Откачали… Упав на колени, перевернувшись на спину, Уля слабо улыбнулась нависшим над ней растревоженным Юльке и Вадиму и закрыла веки. Услышала Юлино: «Не трогай её, пусть отдохнёт».

Жизнь продолжалась прямо сейчас — её собственная и чужая маленькая жизнь. Жарило солнце, плескалась вода, спустя время вдали послышался вой сирены скорой помощи. А ещё через десять, а может, двадцать минут всё стихло, значит, народ разбрёлся. Ещё немного полежав, окончательно восстановив дыхание, Уля распахнула ресницы и приподнялась на локтях.

— Родители девочки передавали тебе огромную благодарность за спасение дочери, — раздался за спиной хрипловатый голос. — Уехали с ней на скорой, взяли у Стрижа твой номер, позвонят.

Ульяна обернулась. С покрывала на неё, притихнув, уставилась вся честная компания. Все пять человек. Во взглядах четверых плескалось восхищение разной степени выраженности. Во взгляде говорившего — смятение, сквозь которое просвечивали огненные всполохи. Знакомые ей ещё с детства. Тончайшая линия рта, играющие желваки, дергающийся кадык, высоко поднятый подбородок — всё вместе это выглядело как штормовое предупреждение. Последнее.

Внутри всё сжалось, и Уля нервно сглотнула, предчувствуя что-то страшное. Своей вины сейчас она решительно не понимала. Еле заметно кивнула, показывая, что сказанное услышала. Зная, что на её лице все эмоции тут же найдут отражение, поспешно отвернулась и уставилась на кромку воды. Пусть объяснит, только не здесь!

Но оставлять её в покое не собирались.

— Мы тут на берегу не всекли ни черта! — послышался голос Вадима. — Как ты поняла?

Уля пожала плечами. Разговаривать с людьми, сидя к ним спиной, минимум невежливо, поэтому она заставила себя подняться и все же переместиться к компании поближе. Всё обойдется, просто не будет на него смотреть. Усевшись на песок рядом с Юлькой, ответила:

— По запрокинутой голове, открытому рту. Отсюда наверняка ничего и не было видно.

— Да ведь и на помощь никто не звал, — озадаченно протянула Аня, протягивая ей бутылку с водой.

— Когда-то я читала, что тех, кто тонет, кричащими и машущими руками только в фильмах изображают, — озвучила Ульяна недавние мысли. — А на деле всё происходит тихо, в метрах от людей.

Прожигающий взгляд ощущался шкурой, буквально! Она не знала, куда деться, где прятать глаза. Сердце вдарило на полную, в голове вновь зазвучали слова Игорька: «Пиздарики мне пришли». Прикрыв веки, Уля сделала спасительный глоток воды.

«Да что ты смотришь на меня так?! Что я натворила?!»

Её и без того нервозное состояние серьезно усугубляло одно маленькое обстоятельство. Егорова промокшая после незапланированного купания футболка реяла на ближайшем кусте, а сам он сидел на покрывале по-турецки в одних бермудах. Казалось бы — что такого, это же пляж, тут все так ходят! Но смотреть на это, на убранные со лба мокрые волосы, редкие капли воды на коже, чернильного феникса на ребрах Уля оказалась вдруг не готова: «психи» нарастали, кровь закипала в венах от одного вида и стыла в жилах от неясного страха одновременно.

— Сама как? — поинтересовался Егор глухо.

— Я в порядке, в полном, — отворачиваясь в сторону берега, пробормотала Ульяна. — Мне-то что будет?

До ушей донесся шумный вдох, что означало лишь одно — ответ неверный.

— Малая… Ну… — начал он не слишком уверенно, словно сомневаясь, стоит ли сейчас продолжать. — Например, будь она в тот момент еще в сознании, в панике обхватила бы тебя руками, ногами, вцепилась бы в тебя клещами, повисла бы на шее, и пошли бы вы ко дну вместе. Веса там немногим меньше твоего. Ты серьезно рисковала собой, понимаешь?

«Ах, вот оно что! Что позволено Юпитеру, не позволено быку?»

Егор старался говорить спокойно, и, возможно, для остальных и выглядел спокойным, вот только низкий тембр голоса говорил Ульяне о том, что спокойствие это липовое. Уля резко развернулась к компании — другого выбора ей не оставили. Было ей, что «сообщить» ему в ответ, было! Народ не сводил глаз с Егора, а он не сводил их с неё.

Хотелось обрушиться на него волной цунами: «А ты тогда не рисковал?!». Но вопрос свой, рвущийся наружу, она задала молча — слишком много вокруг ушей.

«Это другое» — последовал лаконичный, очень предсказуемый ответ.

«То же самое!»

— Скоро я начну цитировать твою мать, малая, — пальцами истирая в пыль так и не зажжённую сигарету, мрачно произнес Егор. — Почему ты не позвала нас с сапа?

Сердится. Теперь уже в открытую, так, что не заметить невозможно.

«Мать цитировать, значит? И ты туда же? Вот спасибо тебе за поддержку! Огромное! Ещё и при всех! Что, ростом, по-твоему, не вышла?