Этюд в сиреневых тонах - Тиана Соланж

поверила сразу. Ей нужен тот, кто будет закрывать собой от всего мира, оберегать… Кому она сможет доверять безоговорочно.

Север нахмурился. Она, конечно, ему не все рассказала, многое утаила — это было видно по глазам, в которых то и дело вспыхивала боль. Конечно, ему она тоже не обязана доверять свои тайны сразу, но Северу вдруг отчаянно захотелось, чтобы однажды это произошло. Чтобы между ними не осталось и капли недоверия. И он первым сделает шаг, чтобы стереть все преграды между ними.

— Мам? Привет, — Север набрал до боли знакомый номер.

— Северин? Сынок, — он улыбнулся, услышав родной голос, и только сейчас понял, как скучает по ней и родному дому. — Наконец вспомнил о матери, поросенок.

Выслушав все о нерадивых сыновьях, что практически забыли дорогу домой, Северин задал, пожалуй, самый волнующий его вопрос.

— Ты не против, если я приеду?..

— Сын! Ну, как ты можешь задавать такой вопрос матери? — возмутилась она, шумно выдохнув в трубку, а затем пожаловалась…. — Нет, Андрей, ты бы слышал, что говорит наш сын?! Спрашивает, можно ли ему приехать домой? Север!..

— Мам, ты не дослушала, — улыбнулся Северин, услышав далекий бубнеж отчима, как всегда, согласного с супругой. — Я приеду… не один, — проговорил он, раздумывая, как преподнести новость матери. — С девушкой, ее Сашей зовут. Я приеду со своей…Алексой, мам…

— Север… ты уверен? Сынок? — после длинной тяжелой паузы спросила мама. Он помнил и понимал ее состояние после его расставания с Мариной, ведь они и увиделись тогда в первый и последний раз. В больнице, когда та пришла сообщить, что они расстаются, и девушка выходит замуж. Он был еще слаб после боя, который пришлось прервать, когда свалился без сознания, поэтому лишь лежал, глядя в потолок.

— Абсолютно, мам, — твердо ответил сын, обрывая разом и свои сомнения, и предостережения матери. — Она… дорога мне, очень. И она еще не знает, что я болен. Поэтому, у меня к тебе… к вам просьба — не говорите пока ей об этом. Я не хочу… ее жалости.

— Но тогда…

— Мам, пожалуйста, просто хочу сам ей сказать… не сейчас.

— Хорошо, сын, если ты уверен…я всегда на твоей стороне, — со вздохом согласилась она. — Только, Север… начинать отношения со лжи — путь в никуда.

— Я знаю, мам, но не хочу ее терять, — с усилием проговорил Северин. — Пусть пока побудет в неведении.

— Хорошо, тогда я жду вас, сынок, — проговорила Таисия, — и захвати уже того оболтуса, что по вселенской несправедливости зовется моим племянником.

— Хорошо, мам, — рассмеялся в ответ Северин, — Толик обязательно приедет, но немного позже…

Глава 17

— Тебе не кажется, что привозить незнакомую девушку домой к маме… это неправильно? — я старалась быть максимально тактичной, хотя мне это давалось с огромным трудом. Просто хотелось разбить об голову одного упрямца что-нибудь фарфоровое. Пару-трое тарелок, например. И только боязнь, что мать Северина не простит мне такого проступка, останавливала меня, заставляя раз за разом доставать его этим вопросом. Ибо, нечего…

— Саш, кажется, что-то такое ты уже говорила несколько дней назад. Только о моем брате, — хитро посмотрел на меня мужчина, а затем деланно удивился, — и почему сразу — незнакомую? Мне ты очень даже знакома. Мы даже целовались. А еще…, — договорить он не успел, ловко увернувшись от моей летящей ему в лоб ладошки. Желание погромить какой-нибудь магазин посуды возросло в десятки раз. Я даже мысленно примерила на его голову кастрюлю с супом. — Аля, успокойся, мама знает о тебе, для нее это не станет сюрпризом. К тому же, мы вместе живем — чем не вариант для знакомства с родителями? — приподнял он бровь.

Я просто застыла с открытым ртом, собираясь возразить, но потом резко его захлопнула. Покраснели щеки, потом шея, а все потому, что прозвучало это так… двусмысленно.

— Север… ну ты и…, — поперхнулась я воздухом, а затем хитро прищурила глаза, — вообще-то, ты меня приютил, а не «живем вместе».

— Нет, Саш, приютить можно собаку или кошку, а мы, как раз, живем с тобой вместе. И не спорь, все равно не переубедишь, — он легонько щелкнул меня по носу, а затем, поймав мою руку, поцеловал ладошку, еще больше смущая. При этом он не отрывался от дороги, а я… я сидела, будто на иголках, чувствуя, как горит кожа на ладони. Посмотрела на довольного мужчину, который начал насвистывать незатейлевый мотивчик, что лился из проигрывателя, а потом и вовсе повернулся ко мне и подмигнул. Это…это он флиртует, что ли? Со мной?! Я решительно открыла рот, чтобы возмутиться, но Север поймал мой взгляд, улыбнулся, снова заставляя краснеть, и спокойно продолжил вести автомобиль.

— Вот знал бы, что тебя так легко смутить и выбить из колеи простой фразой, то…, — через какое-то время снова заговорил он, — Алекса…

Да, ёлы-палы! Почему от звука его рокочущего голоса, мягко произносящего мое новое имя, у меня внутри все сворачивается в сладкий тугой комок. И ведь понимаю, что для него это просто игра, флирт, но ничего не могу с собой поделать. Мне нравится это! А-а-а, кто-нибудь, вправьте мне мозги!..

— Север! Тебе смешно?! А я, между прочим, не знаю, что говорить твоей маме, — возмущенно пискнула я, ударяя кулачком ему по бедру. У меня тут, понимаешь, дилемма, а ему смешно. — Вот как ты собираешься объяснять ей, кто я, зачем привез меня в ее дом? М-м?

— Алекса, успокойся, не нужно ей ничего объяснять, — неожиданно посерьезнел Северин, сворачивая на обочину и останавливая автомобиль. Он заглушил двигатель и развернулся ко мне лицом. Его взгляд скользнул по моим, вероятно, сжатым в тонкую линию, губам, а затем кончиками пальцев коснулся щеки. — Саш, мы взрослые люди, а мама, представь себе, тоже когда-то была молодой, поэтому ей, думаю, не нужны наши объяснения. К тому же, — Север немного помолчал, явно подбирая слова, которые, возможно, мне не понравятся. — Она крайне болезненно относится к тому, что ее «мальчики» еще не женаты. Особенно я, — вздохнул он, глядя куда-то вдаль, — что я одинок. Из-за моей… неважно, мне на руку то, что ты едешь со мной, понимаешь? И я прошу, просто подыграть мне… подожди! — поймал он меня за руку, стоило мне попытаться отшатнуться после его слов. — Саш, я понимаю, что ты крайне болезненно воспринимаешь такие мои «просьбы», — неожиданно он поморщился, словно у него разом заболели все зубы. — Я не могу исправить всех тех недопониманий, что были между нами в прошлые встречи, но… пожалуйста, помоги мне. Тебе это совсем ничего не будет стоить, —