Вина и грехи - Мара Вульф

отец. Вот что мне в нем нравится, а также многое другое.

От двусмысленности ее слов мне хотелось рвать и метать. Если Алексей умрет сегодня, это разобьет сердце Николая, и я почти уверена, что Селеста прикажет ему прийти к ней сегодня вечером, чтобы окончательно растоптать то, что от него останется. А я могла только сидеть и смотреть. Вдруг в нос ударил запах горящего дерева.

– Успокойся, дитя. – Укоризненный взгляд Селесты упал на деревянные головешки, в которые превратились подлокотники моего кресла. – Тебе придется привыкнуть к подобным вещам, если рассчитываешь когда-нибудь взойти на трон.

Этого никогда не случится. Сколько источников магии она заставит меня найти, прежде чем решит, что ей хватит? И сколько времени ей понадобится, чтобы понять, что я не могу помочь ей в этих поисках?

– Я выпорю всех троих, – твердо объявил Люциан. Меня охватил ужас. Почему он так поступил? Я бы никогда не подумала, что он поднимет руку на Илию. Как он мог так поступить с ним?

– Он такой предсказуемый, – весело воскликнула Селеста, как будто этого и ожидала. – Принесите плети.

Три ведьмака шагнули вперед. Каждый из них держал в руках по подушке с плетью на ней. Естественно, королева не хотела рисковать: вдруг для одного из осужденных яд окажется уже недостаточно сильным.

Не раздумывая, Люциан взял первую плеть. Покрутив плечами, он подошел к Илие, что-то сказал ему и похлопал по спине, кожа на которой пока что оставалась нетронутой. На правой лопатке красовалась татуировка в виде трискелиона. Его друг едва заметно кивнул, Люциан отступил назад, поднял руку, а затем первые десять ударов обрушились на Илию с неослабевающей силой и скоростью. Это было чудовищно. Мне хотелось сжать веки, чтобы не видеть происходящего, но я усилием воли заставляла себя смотреть, чтобы никогда не забывать, на какую жестокость способна Селеста. Она заставила Лупу, Алексея и Илию терпеть эту физическую боль, но я готова была поспорить, что ей доставляло не меньше удовольствия мучить нас, вынуждая смотреть на это, не имея возможности остановить.

Нет смысла перерезать ей горло прямо сейчас, раз ее душа продолжит жить. И все же на секунду эта мысль показалась мне довольно соблазнительной. В какое тело она сможет переместиться? Возможно, в тело Селии, Кайлы или кого-то еще, кому я доверяла. Впрочем, пока Селеста в своем теле, я хотя бы знала своего врага в лицо. А это намного проще, чем с Нексором.

Люциан сделал короткий, но шумный вдох, прежде чем нанести новый удар. Несмотря на скорость, я догадалась, что он старался никогда не бить дважды в одно и то же место, и все же после пятнадцатого удара кожа Илии лопнула, и на песок брызнула кровь. В рядах стригоев началось движение. Ожидала ли Селеста, что они потеряют самообладание, набросятся на Илию и Лупу и выпьют их досуха? Я бы не удивилась. Тогда она сможет обвинить стригоев в их смерти.

Кайла подняла руку, и воины за ее спиной тут же затихли. Она первый офицер Николая, но я никогда не видела ее в этой роли. Я неслышно выдохнула. По крайней мере, в этом план королевы, похоже, не сработал.

К тому моменту, когда Люциан закончил с первым пленником, когти Илии впивались в столб. И все же он не издал ни единого звука. Когда друг отошел от него, по телу кузнеца пробежала дрожь. Светлый песок вокруг него покрывали брызги крови. Он еще жив, но яд аконита уже растекался по его телу. Есть ли у моего кузена иммунитет против него? Я очень на это надеялась, однако Селеста наверняка тщательно все продумала, прежде чем выбрать яд, и остановилась на таком, устойчивостью против которого не обладал ни один из трех провинившихся.

Люциан взял с подушки следующую плеть. Ту, что с дополнительными шипами. Лицо ведьмака застыло неподвижной маской, когда он поднял руку и нанес удар. Казалось, что в этот раз он действовал еще осторожнее, чтобы не ударить дважды, но благодаря шипам кожа Алексея тут же лопнула. Конечно, крови не было. Зато на прежде белоснежной спине образовалась сеть черных трещин. Селия ахнула, но не шелохнулась. Только толпа стригоев снова зашевелилась, когда они синхронно встали на колени и склонили головы, чтобы отдать последние почести брату своего палатина. И в один голос отсчитывали каждый удар, который наносил Люциан. Этот голос плыл в ночное небо, а по моим щекам бежали слезы, когда мраморная кожа Алексея отделялась от его спины и падала на землю кусок за куском. Удары становились медленнее, осторожнее, а после двадцать пятого удара Люциан опустил хлыст и уперся руками в колени. Судя по его виду, он сам не мог поверить в то, что сделал. Предводитель Первого ковена провел руками по волосам. Белая прядь, казалось, сияла сегодня особенно ярко. Из рядов ведьмаков и колдунов раздались рев и аплодисменты. Первый ковен стоял в стороне. Они выстроились в идеальный квадрат, и каждый положил руку на грудь. Открытая провокация. Люциан позже оторвет Арии за это голову. Она стояла в первом ряду и хмуро переводила взгляд с Люциана на Илию.

– Хочешь, чтобы Криспиан продолжил наказание? – Селеста обратилась к Люциану, и тут же все остальные звуки утихли. – Он с удовольствием тебя сменит.

– Пожалуйста, – просипела я. – Пожалуйста, не надо. Прекрати это. Освободи ее от наказания, или пусть меня выпорят вместо Лупы. Она этого не переживет.

Плевать, как ничтожно и умоляюще прозвучали эти слова. Я должна остановить ее.

– Сколько раз тебе объяснять? – Нахмурившись, королева посмотрела на меня сверху вниз, как на глупого ребенка. – Править нашим народом можно только с помощью силы. Ты не можешь позволить себе проявлять слабость. Твой отец был слаб, как и твоя бабушка, и к чему это их привело? – Ее щеки покраснели от гнева, голос ее дрожал от сдерживаемой ярости. – Они были жалкими.

Каждое ее слово вылетало как отравленная стрела.

Внутри меня росла лютая ненависть. Холодный ночной воздух, казалось, внезапно раскалился, каждый вдох обжигал легкие, и я не сомневалась, что королева почувствовала пылающий внутри меня ад.

– Если ты посмеешь поднять на меня руку… – Селеста посмотрела на мои пальцы, на кончиках которых плясали молнии. – …то она умрет на месте. Выбор за тобой. Смотри не наделай глупостей.

Криспиан встал за спиной Лупы и с ухмылкой приставил меч к ее шее. Они этого ожидали.

Вдруг рядом со мной заклубился серый туман, и из него вышел Невен.

– Королева. – Он вежливо поклонился. – Прошу прощения за опоздание.

Селеста сузила