Полиция - Ю Несбё

Раздался звонок.

Трульс вздохнул.

Кому-то стоявшему внизу у входа в подъезд что-то от него потребовалось. Опыт подсказывал: одно из четырех. Чтобы он стал «свидетелем Иеговы» и значительно улучшил свои шансы на попадание в рай. Чтобы он принял участие в сборе денег для какой-нибудь акции, например в пользу африканского президента, благосостояние которого зависело от собранных средств. Чтобы он открыл двери для кучки подростков, якобы забывших дома ключи, а на самом деле собиравшихся обчистить подвальные кладовки. Или же кто-нибудь из домовых активистов хотел позвать его на общедомовое мероприятие, о котором он забыл. Ни по одной из этих причин он не собирался вылезать из кровати.

Позвонили в третий раз.

Даже «свидетели Иеговы» довольствуются двумя звонками.

Конечно, это мог быть Микаэль, желавший поговорить о вещах, о которых не говорят по незащищенной телефонной линии. Как им согласовать показания, если последуют новые допросы о тех деньгах на его счете.

Трульс долго размышлял об этом.

А потом свесил ноги с кровати.

— Это Аронсен из корпуса «В». Вы владелец серебристой «сузуки-витара»?

— Да, — ответил Трульс в домофон.

А должен бы быть владельцем «Ауди Ку-5 2.0» с шестиступенчатой ручной коробкой, которая стала бы его наградой за последнюю работу для Асаева. Последним взносом за то, что он на блюдечке преподнес им этого надоедливого следователя Харри Холе. Вместо этого он владел японской машиной, название которой часто коверкали. «Сузуки-витара».

— Сигнализацию слышите?

В домофоне она раздавалась отчетливее.

— Черт, — сказал Трульс. — Посмотрю, смогу ли отключить ее с балкона.

— На вашем месте я бы немедленно спустился вниз. Они разбили стекло и пытались вырвать радио и проигрыватель дисков, когда я шел мимо. Наверное, болтаются где-то поблизости, чтобы посмотреть, что произойдет.

— Вот черт! — повторил Трульс.

— Не за что, — ответил Аронсен.

Трульс надел кроссовки, проверил, на месте ли ключи от машины и задумался. Вернулся в спальню, открыл шкаф, достал один из пистолетов, «Иерихон-941», и засунул его под пояс брюк. Опять задумался. Он знал, что остановленная картинка отпечатается на плазменном экране, если будет слишком долго оставаться на нем. Но Трульс не собирался долго отсутствовать. Он поспешил на лестницу. Здесь было так же тихо.

Лифт стоял на его этаже, поэтому он быстро зашел в кабину, нажал на кнопку первого этажа, вспомнил, что не запер дверь в квартиру, но не остановил лифт, ведь все дело должно было занять несколько минут.

Спустя полминуты он уже трусцой бежал навстречу ясному прохладному мартовскому вечеру в сторону парковки. Она находилась между многоэтажными домами, но, несмотря на это, здесь часто вскрывали машины. Надо было установить больше осветительных фонарей, черный асфальт поглощал весь свет, и после наступления темноты крутиться между машинами было легко. После отстранения ему часто не спалось, так бывает, когда целый день можно спать, дрочить, спать, дрочить, есть, дрочить. И иногда по ночам он сидел на балконе с прибором ночного видения на глазах и с винтовкой «мерклин» в надежде заметить одного из этих типов на парковке. К сожалению, никто из них так и не появился. Или к счастью. Нет, не к счастью. Он, черт возьми, не убийца.

Конечно, был тот байкер из «Лос Лобос», в башке которого он просверлил дырку, но это была чистая случайность. И теперь тот байкер стал частью террасы в районе Хёйенхалл.

Потом, была еще поездка в тюрьму Ила, когда он распространил слух, что за убийствами детей в Маридалене и Триванне стоит Валентин Йертсен. Не то чтобы они были на сто процентов уверены, что их действительно совершил Валентин, но даже если это был не он, существовало множество причин для того, чтобы эта свинья получила в тюряге по полной. Но Трульс не мог знать, что эти психи лишат парня жизни. Если, конечно, они прикончили Валентина. Недавние разговоры на полицейской волне свидетельствовали о другом.

Ближе всего к совершению убийства Трульс, конечно, был в случае с тем накрашенным женоподобным парнем в Драммене. Но там была просто работа, которую надо сделать, ведь он его об этом попросил. Да, черт его подери со всеми потрохами, попросил. Один парень утверждал, что знает, как Микаэль с коллегой избил того гомика, что работал в Крипосе. Что у него есть доказательство. И что теперь он хочет денег, чтобы оставить эту информацию при себе. Сто тысяч крон. И что он хочет, чтобы деньги ему передали в пустынном месте неподалеку от Драммена. Микаэль сказал, что Трульс должен с этим разобраться, ведь это он в тот раз слишком далеко зашел, он виноват в том, что случилось. И когда Трульс уселся в машину, чтобы отправиться на встречу с парнем, он знал, что работу ему предстоит делать в одиночку. Совсем одному. И что он всегда был одиночкой.

Он проехал по глухим лесным дорогам под Драмменом, руководствуясь указателями, и остановился на повороте у склона, обрывавшегося прямо в реку. Подождал пять минут, и вот приехала машина и остановилась, но водитель не заглушил двигатель. А Трульс поступил по договоренности — он привез с собой коричневый конверт с деньгами. Он приблизился к подъехавшему автомобилю, боковое стекло опустилось. На парне была шапка, а шелковый шарф он натянул до носа. Трульс даже подумал, не дебил ли перед ним: машину он явно не угнал, а номерные знаки прекрасно читались. Кроме того, Микаэлю уже удалось отследить телефонный звонок, который поступил, как выяснилось, из одного клуба в Драммене, где вряд ли было много сотрудников.

Парень открыл конверт, стал пересчитывать деньги, сбился со счета, начал заново, раздраженно наморщил лоб, поднял на него глаза:

— Здесь не тысяча…

Удар пришелся по его рту, и Трульс почувствовал, как дубинка проваливается в череп вслед за выбитыми зубами. Следующий удар уничтожил нос. Легко. Хрящи и тонкие кости. После третьего удара в лоб над бровями раздался мягкий хруст.

Трульс обошел машину, уселся на пассажирское сиденье и какое-то время ждал, пока к парню вернется сознание. Потом между ними состоялся короткий разговор.

— Кто…

— Один из них. Что у тебя за доказательство?

— Я… я…

— Это «хеклер-кох», и ему не терпится поговорить. Кто из вас начнет?

— Не…

— Давай.

— Тот, кого вы избили. Он мне рассказал об этом. Пожалуйста, мне только надо было…

— Он назвал тебе наши имена?

— Что? Нет.

— Так откуда же ты узнал, кто мы такие?

— Он просто поведал мне историю. И я сравнил описания с сотрудниками Крипоса. Получилось, что это вы двое.

Звук, который парень издал, увидев себя в зеркало заднего вида, был похож на звук, который издает пылесос при отключении.

— Боже мой! Вы изуродовали мое лицо!

— Заткнись и помалкивай. Тот, кого мы, по твоим словам, избили, знает, что ты вымогаешь у нас деньги?

— Он? Нет-нет, он бы никогда…

— Ты его любовник?

— Нет! Может быть, он так и думает, но…

— Кто-нибудь еще об этом знает?

— Нет! Точно! Просто отпустите меня, я обещаю, что не…

— Значит, никто не знает, что сейчас ты находишься здесь.

Трульс наслаждался, глядя, как мозг мальчишки медленно делает выводы из его слов, а на его лице появляется удивление.

— Нет! Много кто…

— Ну что ж, врать ты умеешь, — сказал Трульс, приставляя дуло пистолета ко лбу парня. Пистолет казался на удивление легким. — Но все же не слишком хорошо.

А потом Трульс спустил курок. Выбор не был трудным. Потому что выбора не было. Была просто работа, которую надо сделать. Вопрос выживания. У парнишки был на них компромат, которым он рано или поздно найдет способ воспользоваться. Именно так ведут себя трусливые и покорные, но вместе с тем жадные и терпеливые, готовые унизиться и склонить голову гиены, когда встречаешься с ними лицом к лицу. Они набросятся на тебя, как только ты повернешься к ним спиной.

Трульс вытер сиденье и все те места, где могли остаться отпечатки его пальцев, снял машину с ручного тормоза, обмотав руку платком, и отправил автомобиль вперед. Вниз с обрыва. Целую секунду, пока машина летела вниз, стояла удивительная тишина. Наконец раздался звук удара и скрежет металла. Трульс посмотрел на лежащий в реке автомобиль.

Он быстро и эффективно избавился от дубинки. Отъехав по лесной дороге на значительное расстояние, он открыл окно и выбросил ее. Вряд ли ее найдут, но, если это случится, на ней все равно не обнаружат ни отпечатков пальцев, ни следов ДНК, способных связать дубинку с ним или с убийством.

С пистолетом было хуже, пулю можно связать с ним и, соответственно, с Трульсом.

Пришлось дождаться момента, когда он оказался на мосту через реку Драммен. Трульс ехал медленно, провожая пистолет глазами. Тот перелетел через ограду и упал вниз в том месте, где река Драммен впадает в Драмменский фьорд. В том месте, где его никогда не найдут под десяти— или двадцатиметровой толщей воды. Солоноватой воды. Подозрительной воды. Не совсем соленой и не совсем пресной. Не совсем ненормальной и не совсем правильной. Смерть в пограничной зоне. Но он где-то читал, что существуют такие виды животных, которые живут именно в такой чертовой среде. Виды настолько извращенные, что они не могут жить в воде, необходимой для существования нормальных форм жизни.