Морские катастрофы - Виктор Сидорченко

В 1981 г. МТП создала Международное морское бюро, являющееся центром информации о морских правонарушениях. Бюро снабжает информацией, касающейся мошенничества, дает консультации по всем сомнительным вопросам, помогает расследованию случаев мошенничества и т. д. Этой же проблемой занимаются и другие международные организации (Международный морской комитет, Международная палата судоходства и пр.). Комитет по морским перевозкам Конференции Организации Объединенных Наций по торговле и развитию (ЮНКТАД) на своей 10-й сессии 25 июня 1982 г. принял решение создать Специальную межправительственную группу (СМГ) для рассмотрения средств борьбы со всеми аспектами морских правонарушений, включая пиратство. Государствам СМГ на сессии в Женеве в 1984 г. рекомендовала ужесточить национальное законодательство, карающее за морское мошенничество[527]. На той же сессии в 1984 г. СМГ, озабоченная также возросшим количеством актов пиратства на море, предложила разработать и принять международную конвенцию, подобную Конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов, принятой в Гааге в 1970 г.

§ 13. Пираты и каперы

Пиратство (от греч. peirates – грабитель, разбойник) зародилось в глубокой древности одновременно с развитием морской торговли и началом войн на море. Его корни кроются в социально-экономических противоречиях господствующих социально-экономических формаций. Порой пиратство было прямым выражением протеста представителей угнетенных классов. Иногда пираты стремились даже к изменению существующих общественных отношений, следуя утопическим представлениям о свободе и справедливости. Так, в конце XVII в. на северном Мадагаскаре пираты под руководством француза Миссона и итальянского философа-утописта Караччиоли основали свою республику, которую назвали Либерталией. Республика не признавала частной собственности, национальных и расовых различий, управлялась выборным советом, имела общую казну. Однако, какими бы идеями ни руководствовались люди, вставшие на путь пиратства, их основным занятием были грабежи и убийства в целях собственного обогащения, а на несчастье других людей никакой истинной свободы построено быть не может, не говоря уже о том, что пираты ничего не производили, а лишь паразитировали за счет других людей.

Пиратов объединяла разбойничья мораль. Они признавали одно лишь право – право сильного и чтили лишь одно божество – добычу. В разные времена и в различных регионах пираты именовались по-разному. Пиратов Северного и Балтийского морей в XIV–XV вв. называли витальерами (от лат. viktualien – съестные припасы) и лике-дейлерами (от нем. gleichteilen – делить на равные доли). Пираты Карибского бассейна в XVII в. назывались флибустьерами (по названию распространенного среди пиратов легкого судна – флибот) и буканьерами (от индейского bucan – приспособление для вяления мяса, основной пищи пиратов в походе). Вступление в ряды пиратства сопровождалось принесением клятвы на Библии, принятием устава и проч. Все пиратские уставы всегда четко определяли долю каждого в общей добыче. За попытку утаить часть награбленного пират мог лишиться жизни. С другой стороны, за полученные в бою увечья ему полагалась компенсация, тем большая, чем тяжелее понесенный ущерб. Трусость каралась смертью. В походе запрещались пьянство и азартные игры. Всевозможные раздоры должны были разрешаться на берегу. За неповиновение капитану провинившийся терял свое право на часть добычи. Власть пиратского капитана опиралась исключительно на его авторитет, подтверждать который ему приходилось в многочисленных сражениях. Среди пиратов был распространен обычай давать клички, подлинные же имена многих из них остались неизвестными.

От пиратства – явления преступного, неправомерного, следует отличать каперство – явление правомерное и допустимое, но в прошлом, ибо в настоящее время каперство запрещено. Дело в том, что в эпоху средневековья торговые и военные парусные суда отличались друг от друга лишь количеством пушек да численностью экипажа. Многие государства начиная с XV в. практикуют превращение торговых судов в военные, но не путем их дополнительного вооружения, а предоставлением права заниматься военной деятельностью: нападать на торговые суда неприятеля, захватывать эти суда и грузы и получать часть захваченного имущества (до 50 %) в виде приза, присуждаемого специальным призовым судом. Для осуществления этой деятельности торговым судам выдавались каперские патенты (королем, губернатором и проч.) на право ведения каперства, а сами члены экипажей назывались каперами, приватирами, корсарами. Всех каперов страны возглавлял каперский адмирал, который обычно получал около 25 % стоимости награбленного имущества. Не менее 25 % шло в казну государства.

Каперский патент был действителен только на время войны. С ее прекращением каперы утрачивали право нападать на торговые суда. Однако многие каперы продолжали свою выгодную деятельность и после войны, превращаясь тем самым в пиратов.

Пиратство для них было выгоднее каперства, поскольку они как пираты присваивали все захваченное имущество. Многие известные каперы длительное время занимались своей деятельностью попеременно: то как каперы, то как пираты. Например, в XVI в. Великобритания выдала каперские патенты многим известным капитанам, которые, будучи и каперами и пиратами, нападали на испанские колонии в Америке (Ф. Дрейк, Дж. Гаукинс, Г. Морган, Дж. Клиффорд и др.). За эти подвиги они получили от английских королей различные награды, в том числе были возведены в рыцарское достоинство, получали звания адмиралов английского флота. В XVII в., когда Великобритания добилась господства на море, действия пиратов-каперов стали ей мешать, и многие прославленные каперы поплатились жизнью за свою деятельность (например, английский капер-капитан У. Кидд).

Каперы были на службе и у русских царей. При Иване IV (Грозном) нес каперскую службу пират датчанин К. Роде со своей флотилией. При Екатерине II дослужился до адмиральского чина, участвуя в войне с турками, капер американец П. Джонс, описанный Фенимором Купером в романе «Пенитель моря». В русско-турецких войнах в качестве капера участвовал и грек Ламброс Кацонис, который командовал флотилией с 1788 г. С 9-ю кораблями он одержал ряд побед в сражениях в Эгейском море, куда он был послан Екатериной II для организации каперских операций против турок. За эти подвиги Екатерина II присвоила ему чин подполковника русской армии. Желая переманить его на свою сторону, турецкий султан Абдул-Хамил I обещал ему прощение за пролитую «османскую кровь», любой остров в Эгейском море в наследственное владение и 200 тыс. золотых монет. Однако Кацонис остался верен своему долгу. Генеральное сражение произошло в апреле 1790 г.; против 7 кораблей Кацониса действовало 30 турецких. Кацонис потерял 5 кораблей и 600 моряков, а турки – 22 корабля и свыше 3000 моряков. Екатерина II наградила его орденом и присвоила ему чин полковника. Эскадра Кацониса была восстановлена и к 1791 г. насчитывала 24 корабля. После заключения Ясского мирного договора между Россией и Турцией Кацонис не прекратил нападения на турецкие корабли и суда, т. е. стал пиратом, нападая также на суда Франции и Англии. Совместные эскадры Англии, Франции и Турции разгромили эскадру Кацониса, но он остался жив. Затем вернулся в Россию, был «прощен» и служил командиром Балаклавского греческого батальона[528].

Другой капер Жан Лаффит был участником войны за независимость в Америке 1810–1826 гг. Француз по происхождению, капитан наполеоновской армии, он эмигрировал в Америку, где получил каперский патент от Республики Картахена (Колумбия). Его эскадра базировалась в бухте Баратария (Мексиканский залив), откуда он нападал на английские и испанские суда, а добычу продавал на рынках Нового Орлеана. Во время англо-американской войны 1812–1814 гг. Лаффит встал на сторону американцев, что и определило их успех. Оценивая его заслуги, четвертый американский президент Дж. Мэдисон публично засвидетельствовал «несомненное мужество и верность» Лаффита и его отряда. После войны Ж. Лаффит вновь переквалифицировался в пираты и остался им до конца своей жизни (1826 г.)[529].

К середине XIX века, когда сохранение каперства стало противоречить реальной действительности, ибо военные корабли и военные флоты могли справиться со своими задачами и без помощи торговых судов, назрела необходимость его отмены. В 1856 г. была принята парижская Декларация о принципах морского международного права, которая запрещала каперство и тем самым лишила морских разбойников юридической ширмы, за которой они нередко прятались[530]. Следует отметить, что США приняли закон о запрещении корсарства лишь в 1909 г. Многие пираты, объявляя себя каперами, действовали нагло и вызывающе, ссылаясь на различные «документы», выданные им каким-либо правителем. Так, один из пиратов получил у губернатора датской Вест-Индии каперскую грамоту за большую сумму, не зная того, что губернатор сам был в прошлом пиратом, и не зная содержания полученного «патента», написанного на датском языке. Промышляя пиратством в Карибском море, этот «капер» лишь через много лет смог прочесть содержание «патента», где было написано, что его предъявителю разрешается… «охота на кабанов на островах датского архипелага»[531].