Бентли Литтл, Глория - Бентли Литтл

в их доме, но они, как обычно, забронировали номер в отеле. В доме было слишком тесно, настаивал Майкл, и ванных комнат на всех не хватало. Так было проще и удобнее. Мика извинилась, как будто решение было не в ее власти, но Глория была уверена, что она тоже предпочла остановиться в отеле. Возможно, это даже была ее идея.

— Мы пойдем завтра обедать, — предложила Мика. — Мы угощаем.

Она бросила на сестру быстрый укоризненный взгляд.

— Ты тоже приглашена.

— Зачем куда-то идти? — спросил Бенджамин. — Когда у нас есть все эти остатки?

— Ты можешь взять остатки на ужин, — сказала ему Мика. — А мы пойдем и пообедаем.

— Тебя тоже ждут на ужин, — напомнила ей Глория.

— Я знаю, мама.

Прежде чем все стали еще более обидчивыми и окончательно разошлись по своим углам, Мика и ее семья уехали. На улице Глория пообещала дочери, что она приведет ее отца в порядок, и завтра они все пойдут обедать.

— Мы можем заехать за тобой, если хочешь. Или ты можешь зайти сюда. Или мы можем встретиться в ресторане. — Она размахивала руками. — Просто позвони и скажи нам, что ты хочешь сделать. Мы будем готовы на все!

Следующие два дня прошли без особых происшествий, все ладили гораздо лучше, чем обычно. На этот раз Мика и Пола действительно обнялись, когда прощались, и не только у Глории глаза были влажными.

А затем случилось это.

Это произошло ровно через неделю после Дня благодарения.

Глория отпросилась с работы в два часа и, поскольку она не поехала на машине с Сарой, вышла на стоянку факультета, включила телефон и проверила наличие сообщений, направляясь к своей машине. Их не было, но когда она пришла домой, мигающая лампочка на автоответчике показывала, что было оставлено 24 сообщения. С чувством замирания в желудке она нажала на кнопку, чтобы воспроизвести их. Все 24 сообщения были одинаковыми: настоятельные просьбы полицейского управления Фармингтона, просившие ее или Бенджамина немедленно перезвонить им.

Мика и ее семья жили в Фармингтоне.

Глория едва могла дышать. Сердце колотилось так сильно, что казалось, будто оно пробивает грудную клетку. Дрожащими пальцами она набрала номер, оставленный полицией, и подумала, что сначала надо было бы позвонить Бенджамину.

Может, это была какая-то ошибка, подумала она. Может быть, все было не так уж плохо.

Но все было ужасно. Это было очень плохо.

Мика, Майкл и Марк были мертвы. Вся семья была убита в своем доме за одну ночь злоумышленником, который использовал либо меч, либо мачете, либо какой-то нож с очень длинным лезвием, чтобы перерезать им горло и разрубить их тела на части. Все трое (вернее разные фрагменты их тел) были найдены наваленными друг на друга в ванной, хотя кровь и перевернутая мебель по всему дому указывали на то, что они были убиты не в ванной.

Детектив, с которым она разговаривала, не рассказывал о таких подробностях добровольно, а предоставлял их только тогда, когда она задавала вопросы и требовала ответов. К концу телефонного разговора Глория лежала на полу, слезы текли по ее лицу, она не могла видеть ничего, кроме кровавых образов, которые рисовало ее сознание.

Полиция понятия не имела, кто мог это сделать и зачем. Не было ни зацепок, ни подозреваемых, хотя они опрашивали соседей и надеялись найти записи с дверных звонков или камер наблюдения.

Дэн.

Это была ее первая мысль, хотя она не имела никакого логического смысла. Неужели ее воскресший сын действительно последовал за сестрой в Нью-Мексико, чтобы убить ее и всю ее семью? Эта мысль казалась нелепой, но Глория с холодком вспомнила его тревожную улыбку и то, как резко он перепрыгнул через забор, и поняла, что не может полностью исключить такую возможность.

Дэн.

Она не только не могла исключить эту идею, но и легко могла представить, как он это сделает. Не ее Дэн, тот Дэн, который умер, а этот Дэн, тот, который вернулся.

Под ее эмоциональным опустошением закралась ужасающая мысль. В панике и внезапном ужасе она позвонила Поле, но после пяти гудков звонок перешел на голосовую почту, и бодрый голос ее дочери объявил: "Я сейчас не могу подойти к телефону. Пожалуйста, оставьте сообщение, и я перезвоню вам, как только смогу!".

— Это мама, — сказала Глория. — Позвони мне, как только получишь это.

Сразу же она набрала номер Бенджамина, но когда он не ответил и звонок попал на голосовую почту, она позвонила в офис, где Джуди, секретарь сантехнической компании, сказала Глории, что ее мужа нет на месте.

— Он на работе? — спросила Глория. — Потому что он не отвечает на звонки.

— Дай-ка я проверю, — сказала Джуди. — Нет. Ему ничего не поручали сегодня днем, и он закончил свой утренний звонок до полудня. Я не совсем уверена, где он. Хотите, чтобы я попросила его позвонить вам, если он появится?

Глория с трудом сдерживала свой страх.

— Да, пожалуйста. Спасибо. — Она повесила трубку.

Где он может быть? Если не на работе, не дома его нет?!

Она не хотела признавать мысль, затаившуюся в глубине ее сознания.

В тот момент, когда казалось, что тяжесть всего происходящего вот-вот раздавит ее, вошел Бенджамин, и Глория не могла припомнить, чтобы когда-либо испытывала такое облегчение.

— В чем дело? — спросил он, увидев ее ошарашенное лицо.

Она уже собиралась все рассказать, когда зазвонил телефон. На определителе номера было написано: Департамент полиции Ньюпорт-Бич.

— Нет! ТОЛЬКО НЕ ЭТО! — закричала она, все ее сдерживаемые эмоции вырвались наружу в едином первобытном крике. — НЕТ!!!

— В чем дело? — снова потребовал он. Он взял у нее трубку, назвав себя звонившим, и она увидела, как его лицо осунулось, когда он услышал то, что она знала, что услышит.

— Пола мертва, — оцепенело сказал он. — Ее убили и расчленили.

Слезы катились по его лицу, но он оставался на линии, чтобы услышать всю информацию, которую могла дать полиция. Глория уже не кричала, но она не могла перестать рыдать, и видения Полы, Мики и даже Дэна в детстве заполонили ее мозг.

Бенджамин был еще жив.

Это было главное.

Он выглядел таким разбитым, когда прервал звонок...

растроганным до глубины души

...что Глория почти боялась рассказать ему о Мике, но у нее не было выбора,