Грифон торжествует. Проклятие Зарстора - Андрэ Нортон

Могли ли холмы, через которые она прошла, быть останками древних сооружений или нет, она не знала, но теперь она увидела немало доказательств тому, что шла путём Прежних. Тут и там виднелись следы стен, а вперёд к далёкому хребту уходила мощёная дорога. Этот хребет гораздо выше пройденных ею холмов тёмным пятном выделялся в северной части горизонта.

Следы Уты вели туда, значит, и ей нужно было идти туда, тем более что всё, связанное с пустыней, вызывало в ней отвращение. А это место не пробуждало никакого «чувства»: ни мира и доброжелательности, как в некоторых старых развалинах, ни угрозы, предвещающей зло.

Дорога уходила вперёд, её плиты легко было разглядеть, хотя местами их прикрывала почва, трава, а кое-где и кусты.

Итак, в усиливавшемся свете дня Бриксия повернула на север, лицом к хребту, и уверенно пошла, хотя и соблюдая осторожность, к которой привыкла за последние годы.

Путешествие прошло без происшествий. Наконец она приблизилась к хребту. Его предгорья тоже поросли травой, тускло-зелёной и какой-то увядшей. Дальше виднелись большие вершины. Дорога уходила прямо в распадок между двумя холмами.

По обе стороны дороги у входа в ущелье стояли два каменных столба. Они поднимались высоко, почти до вершин холмов. Столбы были прямоугольные, но с выветрившимися, изъеденными краями, на них лежал тот же отпечаток глубокой древности, что и на резьбе вдоль спуска к Пустыне. А на вершинах столбов были установлены изваяния.

Справа возвышалось изображение существа, похожего на жабу. Сходство было вполне различимо, несмотря на работу ветра и воды. Изваяние угрожающее, возможно, предупреждение: жаба присела перед прыжком, будто готовая спрыгнуть со столба на дорогу.

Напротив, глядя не на дорогу, как жаба, а в проход между холмами, но в то же время искоса посматривая на противоположный столб, сидела кошка. Сидела в той же спокойной позе, в которой часто сидела Ута, охватив хвостом кончики лап. И в этом изваянии чувствовалась не угроза, а одно лишь спокойное любопытство.

Взглянув на жабу, Бриксия невольно протянула руку к груди и взялась за закрывшийся цветок дерева. На этот раз она не удивилась, когда в ответ ощутила успокоительное тепло.

За первыми же холмами дорога резко сузилась; разведя руки, девушка могла коснуться откосов по обе стороны тропы.

И вскоре Бриксия заметила кое-что ещё. Хотя она и пыталась идти равномерно, здесь продвижение вперёд замедлилось. И не по её желанию. Ей казалось, что на каждом шагу приходится преодолевать невидимую вязкую преграду, которая стремилась удержать её. И с каждым шагом ей приходилось прикладывать всё больше и больше усилий.

Голод, частично утолённый ягодами, вернулся, начала мучить и жажда. Болели ушибленные ноги, грубые сандалии плохо защищали их. Вода… пища… боль в ногах… тело её всё больше и больше обмякало, требовало отдыха.

В то же время отчасти вернулось ощущение мира, единства со всем окружающим, какое охватывало её утром под деревом. Может, это служило знаком, что она не должна уступать просьбам плоти.

И Бриксия упрямо продолжала идти. Полоска неба над головой была чиста от облаков. Но холмы закрывали утреннее солнце, и с их откосов волнами скатывался холод. Девушка вздрагивала и часто оглядывалась. С каждым вздохом её всё сильнее охватывало ощущение, что её опять преследуют. Может, какое-то существо из пустыни скрывалось позади. Бриксия часто смотрела вверх, опасаясь увидеть чёрные крылья. И всё время прислушивалась, уверенная, что рано или поздно услышит бормотание жаб или те непонятные звуки, что сопровождали её в холмах.

В то же время Бриксия постоянно приглядываясь к почве, где видела множество следов Уты. И они всегда оказывались слева, с той стороны, где стоял столб с кошкой.

Какую роль племя Уты когда-то играло в Пустыне? Бриксия видела работы. Прежних: маленькие фигурки, гротескные, среди них встречалось мало красивых, некоторые были забавны, большинство — отталкивающе уродливы, и в основном породы, неизвестные жителям Долин. Иногда попадались изображения лошадей и собак (хотя со странными особенностями, которых лишены животные Долин), но ни разу не видела она изображения кошки. Бриксия считала, что кошки, как и люди Долин, здесь пришельцы, они заняли землю, покинутую Прежними.

Но было совершенно ясно, что скульптура кошки на столбе не менее древняя, чем скульптура жабы. И потому сама Ута вполне могла прийти не из какой-нибудь разграбленной крепости, как до того думала Бриксия, а из самой Пустыни… А доверять тому, что приходит из Пустыни, глупо.

Девушка шла всё медленнее, потому что невидимое сопротивление на каждом шагу становилось сильнее. Рот снова пересох, и горсть ягод не принесла облегчения. Вода… ручей… речка… Можно ли найти их здесь? Или в Пустыне тайны воды известны лишь коренным обитателям, кто ползает, летает или ходит в ней?

Мысль о воде теперь не оставляла девушку. Она видела небольшие пруды, ключи, бьющие из земли…

Вода…

Бриксия резко подняла голову, повернувшись направо. Она была уверена, что расслышала звук правильно. Вода… где-то текла вода. Она посмотрела на крутой откос. Сразу за холмом, иначе она не услышала бы так отчётливо! Вода… она провела языком по пересохшим губам.

И тут…

Жар… жар, словно раскалённое железо прижали к обнажённой коже. Девушка вскрикнула, схватилась за грудь. Под рубашкой…

Сорвав одежду, она осмотрела тело. Цветок! Хоть он не раскрылся, но излучал теперь не только свет. Сильный жар, какого она не чувствовала даже при встрече с птицей-женщиной.

Бриксия достала цветок. Его жар не уменьшался. С кончика, где лепестки касались друг друга, потоком стекал свет, который снова напомнил девушке огонёк свечи.

Она поднесла цветок к склону, по которому хотела подняться. Свет мигнул, жар усилился настолько, что она выронила бы цветок, если бы не ожидала подобной реакции.

Девушка прикусила губу. Жар — предупреждение? Она мысленно задала себе такой вопрос, и цветок словно ответил, что её ждёт опасность. Но как же вода? Девушка попыталась снова услышать звук, такой ясный и отчётливый…

Его не стало. Неужели то была приманка в новую ловушку? Теперь, когда она видела цветок, её снова охватило ощущение спокойствия и единства с миром. Да, её уверенность в себе росла, как растёт цветок, за которым заботливо ухаживают.

Итак, звук воды — ловушка! Но кто её поставил? Бриксия не думала, что она была нацелена только на неё… наверное, она находилась здесь уже давно… Может, и сам хозяин её исчез, забыл о ней, а она всё действует.

Но жажда не стихала; только когда она держала цветок перед глазами, становилось легче. Она не должна прятать цветок, им нужно пользоваться, как копьём, как остро наточенным ножом, это мощное оружие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});