Ангел из прошлого 1 - Лусия Эстрелла

пропасть. Черная зияющая пропасть.

– Все эти годы я старался не думать, не вспоминать об этом… – продолжает он. – С головой погряз в живописи, хотя – что эти картины… они не приносили мне никакой радости. Я бы мог распорядиться своей жизнью иначе ― заявить о себе, стать известным, как и мечтал. Но зачем? Мне это было не нужно. Я хотел покоя, прожить свой век и уйти вслед за дочерью. Не знаю, что удерживало меня от рокового шага. Может быть то, что был еще один несчастный ребенок, который почему-то во мне нуждался…

И когда мне стало особо невыносимо жить, появилась ты.

Когда я увидел тебя, а позже – твои рисунки, во мне что-то перевернулось. Снова заболела душа, так же сильно, как и тогда… Я просидел над твоими картинами весь день. Они были, как тень моих воспоминаний, ведь – нет, я не срисовывал ничего. Просто у меня уже были такие картины – почти такие же. Я задеревенел и не мог пошевелиться. Меня вернули в прошлое, туда, откуда я бежал. И я понял, что не отдам тебе рисунки просто для того, чтобы тебя удержать хотя бы на время. Боль была сильна, но я не хотел от нее отказываться. Мне понравилось снова чувствовать себя живым.

– Почему ты молчишь? – вдруг обращается к ней Фролыч. – Скажи хоть что-нибудь. Что презираешь меня. За слабоволие, за глупость. Что я – неудачник. Скажи, ты веришь мне, что я действительно любил свою дочь? Что я хотел для нее лучшего, но сошел с ума от безысходности и слишком страшно ошибся…

– Как ты теперь будешь ко мне относиться? – в его голосе звучит страх и отчаяние. – Не захочешь и знаться со мной… Но я теперь не мог не рассказать тебе всю правду. Иначе ты и дальше считала бы меня страдальцем, жалела меня. А на самом деле жалеть не за что. Но если ты… если простишь меня, могу ли я рассчитывать… – он запинается и смотрит со слабой надеждой, в которой просвечиваются и тоска, и трепет, и много любви. Той самой, о которой он так много говорил. Ее сейчас невозможно скрыть, он и не пытается.

– Я давно понял, кто ты, – в повисшей тишине признается он. – Просто не мог сказать правду. Боялся, что ты не примешь меня… таким.

Сима срывается с места. Она подходит к нему и обеими руками прижимает его голову к себе.

Фролыч медлит, будто не верит, а потом обнимает ее в ответ, поначалу будто неловко, а после – радостно и порывисто, со всей страстью и нежностью, которые столько лет не имели выхода из его только теперь ожившего сердца.

– Ты видишь, что со мной сталось, – хрипло бормочет он. – Я будто бы вернулся с того света. Это не то, что ты хотела и что искала. Твоего здорового и красивого отца больше нет. Я один в этом виноват.

– Я ведь для вас тоже вернулась с того света, – шепчет она. – И в вашем представлении я тоже была другой…

– Прости меня, прости за все. Если сможешь… – он зарывается лицом в ее свитер.

Сима тихо плачет, по ее щекам катятся слезы.

– Мне не за что вас прощать, – она ласково гладит его волосы.

– Ты не представляешь, как я был счастлив, – говорит он. – Все это время я был по-настоящему счастлив только в те минуты, когда ты приходила ко мне…

Кажется, можно бесконечно смотреть в его преображенные счастьем глаза. Такие же синие, глубокие и красивые, как раньше. Сима продолжает проводить по его волосам, пытаясь пригладить растрепанные волнистые черные с проседью пряди, и по его лицу, на которое многие люди смотрели со страхом и отводили взгляд. Когда-то и она была в их числе.

В мыслях и на языке уже вертится слово, которым она так хочет его назвать, но все не решается. Есть то, что ее беспокоит. Пока они здесь, Фролыч не может быть в безопасности.

– Уедем, уедем отсюда, – повторяет она сбивчиво. – Как можно скорее. Подальше от этого города, от этих людей… Чтобы мы действительно смогли быть счастливы и спокойны.

– Никуда вы не поедете, – за спиной слышится знакомый голос. Сима резко оборачивается на источник звука. В открытых дверях стоит Назарий. Наверняка он воспользовался своим ключом и вошел бесшумно.

61 глава

– Я повторяю – никто и никуда не едет, – непреклонным тоном сообщает Назарий. – Не понимаю, чему радоваться? Мне так точно нечему. Слушать эту ерунду и представлять, что скоро все это лопнет, как мыльный пузырь?

– Это не ерунда, – Фролыч теперь и не пытается занять свою защитную позицию, а его глаза сияют. – Я даже не мог представить, что это со мной когда-нибудь случится. Моя самая несбыточная мечта только что сбылась.

– Вы и правда мечтали об этом? – сердце Симы трепетно начинает биться, и она на миг даже забывает о парне, который вломился к ним и омрачил обстановку.

Фролыч только кивает.

– Тебе лучше выкинуть из головы, что такое вообще возможно, – гнет свое Назарий. – Чем быстрее ты это сделаешь, тем легче будет всем.

– Почему ты так говоришь? – Фролыч переводит на него взгляд. – Сима останется со мной. Она не передумает. Правда? – он с надеждой смотрит ей в глаза.

– Конечно, не слушайте его, – Сима насуплено глядит на Назария.

– Через каких-то несколько минут, – Назарий смотрит на наручные часы, – Сима сама откажется от этой затеи. Потому что есть выход. И он – один, единственный для всех нас. Не веришь? Давай посмотрим.

– Я знаю, почему ты злишься, – Фролыч поднимается со стула. – Но насчет Симы ты не прав. Она не легкомысленная. Уверен, она долго думала над этим вопросом, и когда узнала правду, ее решение было от сердца.

– Тебе лучше уйти, – Сима внутри предчувствует недоброе. Одно присутствие этого человека несет необъяснимую тревогу.

– Я здесь, чтобы помочь, – Назарий нервно проводит по своим волосам. – Помочь вам обоим, но прежде всего Фролычу. Только он вряд ли поймет.

– Ты не желаешь ему добра, – говорит она. – Если бы ты любил его сам, как отца, как друга, ты бы радовался, что он больше не будет в одиночестве сидеть дома и бесконечно тосковать по умершим.

– Ты ничего не знаешь, чтобы так говорить, – возражает Назарий. – Поэтому я должен сказать тебе правду. Только наедине.

– Я не пойду с тобой, – Сима подходит ближе к Фролычу. – Мне не о чем с тобой говорить.

– Пожалуйста, – Назарий смотрит ей прямо в глаза. – Я