Наваждение - Пола Волски

Видимо, то же самое поняла и Аврелия, быстро сообразив, что надо делать. Через секунду она уже сбросила накидку и обнажила голубые разводы на волосах и дорогие украшения. Теперь, когда в ней можно было узнать Возвышенную, она стремительно метнулась через кишевшую людьми террасу и повисла на руке вздрогнувшего от неожиданности Байеля во Клариво. Элистэ последовала за ней, подоспев вовремя, чтобы услышать, как Аврелия говорит:

- Мы ваши соседки, родственницы графини во Рувиньяк, мы нуждаемся в вашей защите, Возвышенный кавалер. Ах, вот и моя кузина, чья ненасытная склонность к приключениям привела нас в это гибельное место!

Возмущенный протест Элистэ утонул в криках ужаса и боли - на террасу обрушился град камней. Они летели с пугающим свистом, ударяясь о стены и столики, предупреждая о скором приближении нападавших. Элистэ инстинктивно подняла руки, чтобы прикрыть лицо, Аврелия отпрянула со слабым вскриком и прижалась к Байелю во Клариво. Юноша, испуганный и встревоженный, все же не потерял присутствия духа. Схватив маленький опрокинутый столик, он использовал его как импровизированный щит для себя и двух девушек. Они поспешно отступали под этим прикрытием. Камни продолжали биться о столешницу, пока Байель не вывел девушек с террасы за угол главного здания, и они поспешили вдоль стены к главному входу в Новые Аркады, где обычно ожидали фиакры.

Там царил хаос. Переполошившиеся владельцы лавок и хозяева питейных заведений, мастеровые и посетители - все кинулись сюда в надежде обрести средства передвижения. Все фиакры были моментально разобраны. Вновь прибывшие экипажи осаждали переругивающиеся, дерущиеся между собой люди, жаждущие уехать и заполнившие проезжую часть. Слышались приказы, мольбы, упреки, проклятия, конское ржание, скрип колес и осей карет, неистовое щелканье кнутов - но все перекрывалось глухим грозным гулом голосов на Торговой площади.

У Байеля хватило соображения не задерживаться в этой толпе. Он повел двух своих подопечных от Новых Аркад к улице Виомента, по которой фиакры обычно возили пассажиров между магазинами и театром. Там им повезло. Забыв о своем недавнем презрении к общественным экипажам, Элистэ с благодарностью забралась в обшарпанную коляску и опустилась на драное сиденье с подавленным вздохом облегчения. Она вся дрожала, волосы растрепались, болело запястье в том месте, куда попал камень. Напротив сели Байель и Аврелия, крепко вцепившаяся ему в руку. Байель дал распоряжение кучеру, и фиакр двинулся в сторону Парабо.

Улица Виомента была заполнена встревоженными людьми, собравшимися в группы; они чувствовали, что что-то происходит, но не знали еще, в чем суть дела. Несмотря на смятение на улицах, фиакр беспрепятственно продвигался вперед, от улицы Виомента до Кривого проулка, мимо Королевского театра, оттуда к улице Черного Братца, где пока еще царило спокойствие. В мире снова возобладал здравый смысл, и Элистэ, глубоко вздохнув, откинулась назад и закрыла глаза. Но это не принесло ей облегчения - сквозь прикрытые веки она вновь в мельчайших подробностях и с ужасающей ясностью увидела толпу, смыкающуюся над беспомощной мадам во Бельсандр. Ей никак не удавалось отогнать жуткое видение и справиться со страхом. Мир был вовсе не таким, каким она представляла его себе. Безопасность, принимавшаяся ею как должное, покоилась на чересчур зыбком фундаменте, а вокруг рыскали хищники, жаждущие ее крови, хотя Элистэ никогда сознательно не причиняла им никаких обид. Истоки ненависти этих негодяев виделись ей в их порочной природе. О возможных оправданиях их действий она имела весьма смутное представление и лишь, как никогда прежде, чувствовала подавленность, страх, угнетение.

Интересно, что испытывает Аврелия? Элистэ открыла глаза и увидела, что кузина, согнувшись, раскачивается на своем месте из стороны в сторону. На секунду она поверила в искренность ее чувств, затем, заметив блеск глаз и здоровый румянец девушки, распознала притворство.

"Ее легкомыслие неисправимо".

Аврелия вздохнула и, лишившись чувств, припала к плечу Байеля во Клариво. Глаза ее были закрыты, тело неподвижно, щеки предательски горели. Однако Байель был ненаблюдателен или неопытен, или и то, и другое вместе. Встревожившись, он начал растирать ей руки и хлопать по щекам. Девушка не пошевелилась, и он взволнованно и неуверенно взглянул на ее спутницу.

- Она скоро очнется, - сухо заверила его Элистэ. - Не беспокойтесь, Возвышенный кавалер.

Он кивнул, явно озадаченный ее хладнокровием, и снова принялся тереть запястья Аврелии. Та задвигалась и пробормотала что-то. Байель нагнулся, чтобы расслышать ее слова. Далее, на протяжении всего путешествия, он больше ни разу не обратился к Элистэ.

Через полчаса фиакр остановился у городского дома Рувиньяков, и Аврелия наконец решила полностью прийти в себя. Подрагивая ресницами, она открыла глаза и заметила слабым голосом:

- Мы приехали. Вы спасли нас, кавалер, благодаря вашему мужеству, и теперь мы перед вами в вечном долгу.

- О нет, Возвышенная дева, любой другой поступил бы так же. Несмотря на это опровержение, юноша был доволен и польщен, его открытое искреннее лицо вспыхнуло румянцем.

- Отнюдь не любой. Такого истинно благородного рыцаря, как вы, нынче редко встретишь. И я, взывая к вашему рыцарству, обращаюсь к вам с просьбой - нет, с мольбой! - держать нашу встречу в абсолютной тайне.

- В тайне? - Байель был явно заинтригован. - Но почему, Возвышенная дева?

- Из страха перед моей двоюродной бабушкой Цераленн, она сейчас моя опекунша, - сообщила Аврелия. - Это женщина с крутым, тяжелым, неумолимым и деспотичным характером. Я целиком завишу от милости этого тирана, и она, несомненно, подвергнет меня самому суровому наказанию, если обнаружит, что я отправилась куда-то без ее разрешения - даже если я сделала это ради моей дорогой упрямой кузины.

- Вашей кузине следовало бы взять несколько уроков сдержанности. Байель метнул неодобрительный взгляд на Элистэ. - Она подвергает вас множеству неприятностей.

Элистэ, не зная, смеяться ей или возмутиться, подавила в себе желание ответить.

- О, не упрекайте ее, Возвышенный кавалер. Она порывиста, может, даже безрассудна, но у нее добрые намерения. И, как бы там ни было, она моя родственница, и, значит, я должна была ей помочь.

- У вас благородное сердце и чуткая совесть, Возвышенная дева, заметил Байель.

Элистэ прилежно смотрела в окно.

- Кавалер, вы заставляете меня краснеть. - Аврелия подняла на него умоляющий взгляд. - Но вы обещаете мне хранить тайну? Мои несчастные обстоятельства требуют полной анонимности. Положение мое таит в себе угрозу, и я надеюсь на ваше благородство не менее, чем на вашу рыцарскую доблесть. - Ее рано развившаяся пышная грудь бурно вздымалась и опадала. Вы ведь сохраните мою тайну?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});