Единственный цветок в этой говноклумбе 4 - Holname

кругу не могло быть несерьезным.

— Что ты такое говоришь! — Фрея, резко вскочив на ноги, буквально завопила: — Ты всего лишь принцесса и не имеешь права…

— Вы забываете, — строго отвечала Латиша, поднимая взгляд на местную наследницу, — что Шейн — сын герцогского дома моего королевства. Герцогиня Дориан имеет большое влияние, и поэтому, если она того пожелает, наша королева не останется в стороне.

— Империя, — отвечала Фрея, взмахнув рукой, — разгромит…

Договорить она не успела. Мартина, плотно сжав ладонь в кулак, ударила по столу с таким грохотом, от которого вся посуда на нем подскочила. Лишь после этого ее действия в столовой повисла тишина, а Латиша снова обратила на нее внимание.

— Ты за грань переходишь, милая… — зловеще прошипела императрица.

Латиша улыбнулась, но в этот раз с искренней радостью. Ей было невероятно приятно увидеть подобную реакцию в ответ на ее слова.

— Так ведь, — приложив руку к лицу, девушка сделала озабоченный вид, — это Вы стали использовать моего возлюбленного в своих корыстных целях. Лучше скажите сразу, что Вам нужно.

Все замолчали, а Фрея даже села обратно на свое место. Абсолютно уверенные взгляды императрицы и принцессы были устремлены друг на друга. Они не теряли решимости и явно были готовы идти до конца.

— Артефакт, который ты отобрала у змеевиков. — Мартина выпрямилась и опустила руки. — Отдай его мне, и тогда я отпущу Шейна.

— А если нет?

— Тогда он останется здесь либо как жених моей дочери, либо как виновник нападения на дворец. Выбор он уже сделает сам.

Шейн молчал, но внутри у него все кипело. Он даже не знал, что злило его больше: то, что его использовали как разменную монету, или то, что виновница всего этого молча смотрела себе в тарелку и боялась даже поднять взгляд.

Однако после этих слов даже Адриана вскочила на ноги. Она, посмотрев на императрицу, воскликнула:

— Матушка!

— Молчать, — холодно прошипела Мартина. — Ты еще хочешь оставаться членом нашей семьи?

Принцесса действительно замолчала. То, как к ней обращались, как и то, как на нее смотрели, доказывало, что все это были отнюдь не шутки. Она, осторожно опустившись обратно на стул, растерянно приоткрыла губы и наклонила голову.

В то же время Анна, наблюдавшая за этой сценой в качестве простого зрителя, совершенно спокойно продолжала есть и размышлять:

«Это именно то, что я себе и представляла. Мартина — азартный и прямолинейный человек. Если она что-то хочет, она это получит, и будет идти ради этого напролом. В этом плане даже собственные дети не станут ее волновать, если они встанут на ее пути».

Приподняв взгляд, девочка посмотрела на Шейна и заметила, что тот уже еле сдерживался. Казалось, он был готов вот-вот вскочить и заявить о своих правах, только ситуация для этого была не самой подходящей. На пути к цели Мартина спокойно могла позабыть обо всех достижениях других людей. В одной ситуации она могла быть щедра, в другой абсолютно жестока и скупа.

Шейн, будто ощутив на себе этот пронзительный взгляд, посмотрел на Анну, и она сразу же отрицательно закачала головой.

«Не вмешивайся, — мысленно обращалась она, будто пытаясь передать послание с помощью телепатии. — Только не сейчас».

Внезапно в полной тишине комнаты прозвучал спокойный ответ.

— Хорошо. — Латиша гордо выпрямившись, взглянула в глаза Мартины и добавила: — Вы можете отправить чуть позже ко мне своего слугу, и я передам артефакт ему.

Быстро отодвинувшись от стола, девушка встала. Все окружающие завороженно смотрели на каждое ее действие, а она, между тем, продолжала:

— После этого разговора у меня окончательно пропало желание есть. Надеюсь, вы не против, если мы Вас покинем.

Искоса Латиша посмотрела на Шейна и тот сразу все понял. В этой ситуации ни одному из них не захотелось бы и дальше находиться среди всех этих людей. Под взгляды растерянных окружающих, они плавно развернулись и двинулись к выходу. Так, покинув столовую, они направились как можно дальше от этого злополучного места.

Шейн, искоса поглядывая на спокойную девушку, не видел ни в ее взгляде, ни в выражении лица разочарования или скорби. Подозревая, что Латиша скрывала все эти эмоции, он осторожно заговорил:

— А тебе не жалко? Если бы не отдала его, тогда могла бы принести в королевство и с его помощью увеличить свое влияние.

— И отдать императрице тебя? — Латиша остановилась и улыбнулась. Следом за ней замер и Шейн. — Еще чего. Ты мне важнее какого-то артефакта.

Они оба, переглянувшись, плавно сблизились. На мгновение в полупустом коридоре возникла тишина. Солнечные лучи, проникавшие в это место через просторные окна, позволяли им четко видеть друг друга и смотреть прямо глаза в глаза.

— Тем более, — продолжила Латиша, руками потянувшись к Шейну и обхватив его, — за этим предметом будут охотится, это я знаю. Чем дальше он от нас, тем безопаснее будет наша дорога обратно. Поверь.

Шейн ничего не говорил, но улыбался. Вспоминая как много времени им пришлось пробыть порознь, и как много разных женщин он успел встретить за все это время, он осознавал, что на самом деле все же успел заскучать.

— Чего? — смущенно спросила Латиша, отводя взгляд. — Почему ты такой довольный?

— Да, вот. — Шейн, прикрыв глаза, слегка наклонился и поцеловал девушку в макушку. — Думаю, что сделал правильный выбор, когда решил остаться с тобой.

— Ты еще в этом сомневался?

Парень усмехнулся, а Латиша, не выдержав, громко рассмеялась. Так они и замерли в коридоре, больше уже даже не вспоминая про этот несчастный артефакт.

***

В то же время Велас, оставшийся в столовой среди своей семьи, чувствовал себя просто отвратительно. Только что на его глазах его товарищ попал в сложную ситуацию. Казалось бы, Велас мог хоть как-то помочь, будучи принцем, но на самом деле у него не было никакого влияния на императрицу. Раз даже вторая принцесса не смогла вмешаться, тогда что мог сделать он?

Однако даже сам этот факт не мог достаточно успокоить Веласа. Помимо чувств, вызванных собственным бессилием, его также одолевали сомнения по другим причинам.

«Его хотят заполучить все, — размышлял Велас, смотревший себе в тарелку, но так ничего и не пробовавший, — и за него борются именно