Единственный цветок в этой говноклумбе 4 - Holname

class="p1"> «И это мне говорит человек, который из-за действий змеевиков чуть жизни не лишился».

Шейн, усмехнувшись, кивнул и коротко ответил:

— Хорошо. Как только мы вернемся в Селестину, я поговорю с ним начистоту.

Латиша резко обернулась. Ее лицо, сразу просиявшее, подсказало, насколько она была рада этой новости. Вновь наклонившись к Шейну, она осторожно уперлась одной рукой о кровать и поцеловала его в лоб.

— Даже если ничего по итогу из этого разговора не выйдет, — тихо продолжила девушка, не спеша отдаляться, — главное, что ты все равно попытаешься и сделаешь шаг навстречу. Это уже хорошо.

Шейн, смотря на ее счастливое лицо, почему-то улыбался и сам. После этого разговора даже его настроение быстро поднялось, и тогда, обхватив Латишу за талию, он без предупреждения завалил ее на кровать.

— Шейн! — возмущенно воскликнула девушка, не успевшая даже ничего ответить. В тот же миг одеяло накрыло их с головой.

— Не знаю как ты, — абсолютно спокойно отвечал парень, еще крепче прижимая к себе девушку, — а я до обеда точно не собирался выходить.

— Но императрица…

Шейн наклонился. Без труда найдя в темноте одеяла губы Латиши, он быстро поцеловал ее, так и не позволяя договорить. Девушка от этого недовольно нахмурилась, но не стала возражать. Понимая, что отпускать ее в любом случае не собирались, она просто выдохнула и окончательно сдалась.

***

Будучи уже нарядно одетыми, Шейн и Латиша вошли в общую столовую дворца. Здесь, королевская чета уже сидела в полном сборе.

— Вас долго не было, — с улыбкой проговорила Мартина, смотря на приближавшуюся парочку. — Мне казалось, к ужину только и появитесь. Чем вы занимались?

Латиша недолго думала над ответом. Переведя взгляд в сторону наследной принцессы Фреи, которая уже хорошо была ей знакома, девушка уверенно ответила:

— Сношались.

Фрея впала в ступор от подобного ответа. Так как Латиша говорила это, смотря прямо ей в глаза, подобное можно было расценить как выпад.

Внезапно прозвучал звонкий смех. Мартина, хохотавшая во весь голос от подобного ответа, быстро откинулась на спинку стула. Пока она смеялась, все окружающие просто молчали, и даже Шейн с Латишей не могли спокойно сесть в это время за стол.

— А ты мне нравишься, — проговорила императрица, немного успокоившись. — Когда собираетесь покинуть нас? Наш герой ведь не бросит принцессу своего королевства и уедет вместе с ней?

Шейн и Латиша задумчиво переглянулись. Пусть они еще и не обсуждали этот вопрос, однако ответ для них обоих был очевиден.

— Я бы хотела отправиться в ближайшее время, — отвечала Латиша. — Например утром…

— Послезавтра, — уверенно дополнила императрица, будто бы закрывая на этом тему. — Хорошо. Еще день пробудите здесь.

Наступила тишина. Окружающие, понимая, что Мартина явно что-то за думала, не собирались с ней спорить. Даже Латиша, старавшаяся сохранять натянутую улыбку, спокойно ответила:

— Хорошо. Мы все равно уже отправили письмо в королевство, поэтому не думаю, что один день запоздания что-то изменит.

Шейн, прошедший к столу, плавно отодвинул стул перед Латишей, помог ей сесть, а затем и сел рядом с ней. Лишь на секунду окинув взглядом стол, он отметил как же много блюд было приготовлено для них. Помимо самой императрицы в столовой также находились ее дети: Велас, Урсула, Фрея, Адриана, Анна, Сениана и Камелия. Здесь были именно те, кого Шейн хоть сколько-нибудь знал, однако он понимал, что помимо них у Мартины также было еще несколько приемных сыновей и еще несколько родных дочерей. Их отсутствие указывало на то, что императрица намеренно не стала приглашать их.

— Так, — протянула Мартина, снова придвигаясь к столу, — насколько у вас все серьезно?

— Серьезно, — коротко отвечала Латиша.

— О браке задумываетесь?

— Мы еще слишком молоды для этого.

— То есть он у тебя не один?

— Один.

— Пока что?

— На совсем.

Этот разговор чем-то напоминал игру в пинг-понг. Одна сторона настойчиво пыталась атаковать другую, в то время как вторая сторона равнодушно отбивалась. Пока эти двое говорили, Шейн спокойно налил себе в стакан прохладной воды и невольно подумал:

«Это не моя война, так что смысла вмешиваться пока не вижу».

— Тогда, — продолжала Мартина, улыбаясь во все зубы, — что ты сделаешь, если я его тебе не отдам?

На мгновение наступила тишина, а следом за ней прозвучал громкий кашель. Шейн, поперхнувшись, поставил стакан с водой на стол и удивленно посмотрел на императрицу. Прямо сейчас он видел всего одну причину для того, чтобы его не отпускали — это обвинение в измене. Но он не понимал почему его все еще обвиняли, ведь он сделал все возможное для того, чтобы защитить дворец.

Латиша, сохраняя улыбку на лице, спокойно спросила:

— В каком смысле?

Мартина сощурилась. Она, переведя взгляд на одну из своих дочерей, сидевших за столом, ответила:

— Моя вторая дочь высказала желание выйти за него.

Все взгляды переместились к Адриане, и по ее реакции на происходящее сразу стало понятно, что она сама не ожидала подобного поворота событий. Ее явно использовали в каких-то целях, однако она еще не могла понять в каких именно. Попытавшись как можно скорее скрыть на своем лице удивление, девушка прокашлялась. На самом деле, эта ситуация была выгодна и ей, ведь теперь она действительно была бы не против связать свое будущее с Шейном.

— Все так, — коротко ответила Адриана, не поднимая взгляда.

Шейн смотрел в ее сторону зловеще, будто бы хотел убить на месте. Девушка ощущала это, но намеренно игнорировала и просто продолжала есть.

Между тем, почувствовав уже на себе посторонний взгляд, Шейн повернул голову влево и заметил зловещий взор самой Латиши. Ситуация казалась одновременно смешной и грустной. Слова оправдания сами не приходили в голову, ведь в этой ситуации он даже не был виноват. Просто покачав головой, Шейн смог без слов передать лишь то, что здесь он был не причем.

Латиша выдохнула. Казалось, уже только эта реакция парня смогла ее успокоить. Тишина продолжалась, и императрица явно ждала какой-то ответ. Осознавая это, уже раздраженная до чертиков девушка вновь натянула на себя маску обаяния и повернулась лицом к Мартине.

Хлопнув в ладоши, она счастливо ответила:

— Значит будет война.

Лица присутствующих исказились, и даже Мартина от этого ответа помрачнела. Столь неожиданное заявление в подобном