Ночная смена. Крепость живых - Николай Берг

— Тогда тем более хорошо, что они относятся к первой группе мужчин. Это радует.

— Что за классификация?

— Моя собственная. По отношению мужчин к женщинам после полового акта.

— Уточните?

— Пожалуйста! Первая группа мужчин после акта испытывает благодарность к женщине за полученное удовольствие. Вторая испытывает ненависть и презрение к этой шлюхе, которая добровольно дала, потому как общеизвестно, что порядочные женщины испытывают к этому мерзкому занятию отвращение и поиметь порядочную женщину можно только усыпив, оглушив, связав их, ну или с мертвого тела наконец, как говорил один киношный герой. А третья группа ничего не испытывает к женщинам, потому как эта третья группа — гомосеки.

— Разве что по вашей классификации…

— А что вас так бесит в трех мушкетерах?

— Бэгэродство! Уж такие люди чести… Они дворяне, вроде как офицеры привилегированной роты самого короля. Считают себя оскорбленными, если кто чихнул или зевнул в радиусе ста метров от их персон. Дуэли, дуэли… Но при этом делают все, чтоб их патрону наставили рога, да не кто иной, как английский герцог, враг Франции номер один… И какая у этих ублюдков честь? Да их повесить мало, вместе с их командиром… А люди ими уже считай сто лет восхищаются…

— Надо же… А я как-то и не задумывался… Действительно.

— И никто не задумывается. Раз в книге пишут, то и герой. Ладно, пошли, вам еще к выезду готовиться…

Выезд намечается непростой, и потому сумку надо собрать с запасом. Самое простое — набрать перевязочных материалов вдвое больше. Так вроде перед боем делали медики в Великую Отечественную. У нас не должно быть перестрелки — не с кем, но запас карман не тянет.

Завтракаем на скорую руку — и пора на утренний сбор.

Пока идем, Николаич подает идею взять с собой и медсестричку с пистолетом.

Удивляюсь такому предложению, тем более что семья Овчинникова — четыре человека. Особой битвы не ожидается, если будут еще спасенные — все же не лазарет. А так получается цельная врачебно-сестринская бригада.

— Слышали такое выражение «бутылочное горло»?

— Ну да. В смысле узкое место, где затор получается?

— Получается, так. В медицине ведь такое тоже есть?

— Полно! Вон в «Норд-Осте» вроде все ресурсы столицы были подготовлены. А на важнейшем участке первичной сортировки ни одного медика не оказалось — и этим занимались спецназовцы. А у них другая профессия. Ждали-то взрыва, медиков оттянули на безопасное расстояние. А вместо взрыва — газ. Эвакуация поэтому тоже пошла через пень-колоду… И вместо того чтобы разбросать пострадавших по нескольким больницам, всех направили в Градскую. Там тоже петлю подвоза не организовали, не выдвинули к воротам пункт приема пораженных, вот во двор и набилось в очередь триста «скорых», получился неслыханно длинный и сложный рукав переноса пострадавших. Результат: больше сотни потеряли… Так что рассказывать-то можно долго.

— Ну и хорошо.

— Да мне-то только легче. Тем более что толковая она, опытная. Не вижу причины спорить. Если согласится, конечно.

— А что ей еще остается?

…Сегодня утреннее собрание начинается по-военному точно: ровно в 9.02. Чай явно становится традицией — и отлично. Не успеваем хлебнуть по глотку, как воспаряет наш импозантный мэтр и прочувственно, как ведущий церемонию в крематории, говорит о том, что вчера погиб смертью храбрых наш соратник и мы должны почтить его память…

Овчинников, не удержавшись от тонкой усмешки, заявляет, что память мы уже почтили — еще вчера. За исключением тех, кто не соизволил.

Мэтр возмущенно отвечает, что ему никто не сообщил.

— Разумеется. Отговорки своей лени и невнимательности можно всегда найти. Тем не менее мы уже почтили память своего товарища, и вы с этим опоздали. О том, что вы убываете в Кронштадт, тоже не знаете?

— С какой стати я должен туда отбывать?

— Объединенным командованием вы назначены переводчиком в команду мортусов.

— Что это все означает?

— Тридцать итальянок-феминисток приступают к работе в качестве вспомогательной похоронной команды. Вы назначаетесь к ним переводчиком.

— Никогда не поверю, что они вызвались это делать добровольно! Это грубейший произвол! Они иностранные гражданки. И даже если они все свихнулись, я не собираюсь быть у этих могильщиц переводчиком!

— Знаете, вашего согласия никто и не спрашивает. В соответствии с законом РФ «Об обороне» в случае чрезвычайной ситуации я, как старший воинский начальник, имею право мобилизовать для выполнения насущных нужд любого. Вот вы как раз тот самый любой.

— А если я не подчинюсь?

— Вам разъяснить, что такое «неисполнение приказа в военное время»?

— Никто не объявлял, что у нас сейчас военное положение! И я не военнообязанный!

— У нас сейчас военное положение. Можете ли вы это опровергнуть?

— Могу!

— Нет, не можете. А я могу отдать приказ выкинуть вас за ворота. Михайлов, твои люди выполнят этот приказ или нет?

— Выполнят, причем с удовольствием. Нам тут дармоеды ни к чему, каждый килограмм еды не из воздуха берется.

— Я буду жаловаться!!! Вам это с рук не сойдет!!!

— Разумеется. Вот сейчас отбывает «Треска». Получите командировочное удостоверение у моего секретаря — и езжайте. Да, кстати, итальянки еще не в курсе, что они добровольно взялись за работу похоронной команды. Вам вменяется в обязанность их убедить, как говорилось ранее, проявить высокую сознательность.

— Это тем более возмутительно!!!

— С завтрашнего дня вводится карточная система на территории острова Котлин. Так что либо вы и ваши феминистки начинаете работать и получать рабочую карточку, либо у вас будут карточки иждивенцев… А, я забыл, что ваши предки во время войны служили на Шестнадцатом Украинском фронте, защищали Ташкент, и наши питерские нюансы вам незнакомы… Говоря проще, лучше вам убедить итальянок.

— Я…

— Михайлов, покажи сеньору переводчику дорогу к «Треске»!

Мы и раньше знали, что Михайлов может быть грубым, так что дальнейшее не удивило. Собственно, все уже описано Гашеком в эпизоде общения сапера Водички и венгра Каконя. Разве что Михайлов еще вернулся взять бумажку командировочного удостоверения…

Особенно веселиться Овчинников не дал, и собрание покатило по рельсам.

У меня информации негусто — сообщаю количество пациентов, отмечаю обострение хронических болезней и прошу тех, кто еще не взял витамины, получить их. Под занавес показываю косынку — эта из натовских запасов, черт ее знает, как к нам попала. Треугольный кусок особо прочной чисто синтетической ткани, знакомый многим нашим людям (тем, кто постарше, — как женский платок, кто помладше — как бандана). Только эта штука поболе банданы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});