Детское время - Квинтус Номен

Откровенно говоря, я с этой стороны вопрос вообще не рассматривала, а только затраты прикидывала.

— Ты всегда думаешь только о затратах.

— Не всегда, неправда! Просто у меня, как папа говорил, чувство прекрасного испорчено мыслью «а сколько это будет стоить». Я знаю, что это неправильно, и тем более неправильно, что нужно учитывать не только очевидные последствия реализации какого-то проекта. Тот же Комбинат в Иван-городе…

— Да уж, меня этот Комбинат удивил дальше некуда. Ну кто бы мог подумать, что в Ленинградской области, всего в тридцати километрах от города… ну, того еще города, закопан миллион тонн урана!

— Не закопан, а еще не выкопан. Диана говорила, что лет за двадцать мы сможем достать оттуда больше двухсот тысяч тонн, ну после того как Комбинат запустим. А все выкопать получится хорошо если лет за сто.

— А мы куда-то спешим?

— Мы-то с тобой уже никуда не спешим. А вот дети наши… Я тут прикинула, и получается, что к пятьсот тридцать пятому году нам обязательно нужно иметь минимум тераватт мощности только на атомных станциях. Это включая тепло, конечно.

— Тебе виднее, ты у нас молодая, а вот я, боюсь, до пятьсот тридцать пятого не доживу.

— Я попросила Леру подобрать все, что у нас есть, по пятьсот тридцать пятому. Откровенно говоря, информации крайне немного, но по той, что нашлась, получается, что минимум два года придется просидеть без урожаев, причем не только в Европе, а вообще на всей планете. Но если сажать всё в теплицах…

— Да плевать, правнуки наши сами как-нибудь разберутся. А вот насчет внуков: ведь это Ларисина внучка то урановое месторождение нашла. Может, дать ей звание Героя соцтруда?

— Не нашла, а оконтурила. Это я ей статейку из какого-то сборника подсунула. И, между прочим, почти полторы недели ее правильно переписывала, так что кто тут звание Героя заслужил?

— Ты, ты давно уже заслужила, я просто не понимаю почему Гриша тебе еще звезду не повесил.

— Может быть, хочет посмертно — но не дождется. Кстати, тебе Маркус новый компьютер успел выдать?

— Зачем мне компьютер?

— А на нем уже можно кино смотреть! У него ребята сделали процессор по микронной технологии и какую-то могучую видеокарту придумали. То есть картинка все равно еще довольно паршивая, но вспомнить молодость…

— Мне только молодость вспоминать и осталось. Кстати, как сам Маркус-то?

— Да хреновато, — на лице Кати-младшей прорезалась грусть. — Саша говорит, что он теперь даже по квартире с трудом ходит. Но голова вроде пока еще ясная…

— Зря он тогда в Берлин ездил.

— Вовсе не зря, он тогда сильно порадовался, Саша говорила, что он даже плакал от радости, когда увидел что ты там выстроила.

— Надо бы его еще подбодрить, я же в Берлинском управлении оставила планы и чертежи еще двух десятков улиц со всеми домами. Не совсем такими, какие там раньше были, но, мне кажется, дух города смогла сохранить, да и ребята там, когда город расширяли, вроде нигде не налажали. Пусть фильм про новый Берлин снимут и Маркусу покажут.

— Хранительница ты наша духа! А когда тебе таблетки глотать? Не пропустила?

Город Сызрань был основан по требованию Алёны. ГЭС в Сызрани мощностью аж в два с половиной мегаватта построил (причем всего за полгода) Алёнин внук Егор, а завод по переработке горючего сланца сотворил младший сын Кодра Афанасий. В качестве отходов (и с помощью Дениса) этот завод выдавал и среднего качества цемента по триста тонн в сутки, а основной продукцией завода числился ихтиол. Как сказала (в узком кругу) Алёна, в мире было только два сланцевых месторождения, где можно было этот ихтиол получить — но одно их них было в Римской Галлии, так что выбора у отечественных фармацевтов просто не оставалось.

А у отечественных машиностроителей тоже с выбором было не густо, так как Алёна передала им довольно подробное описание очень хитрой установки по извлечению упомянутого ихтиола из сланца. Подготовленное, как она сообщила машиностроителям, самим Володей Голубевым — так что пришлось котлостроителям поднапрячься и воплотить «задуманное самим Володей» в сталь. А так же в титан и камень: поскольку «установка с твердым теплоносителем» по сути дела пересыпала по разным емкостям золу и ококсованные куски того же сланца, абразивный износ грозил любую сталь протереть до дыр в кратчайшие сроки — но облицовка из плавленого базальта с подобным абразивом справлялась практически без потерь.

Работающий на заводе агрегат УТТ-300 в день перерабатывал по триста тонн добываемого на противоположном берегу реки сланца, ну, примерно по триста. И выдавал в сутки по две тонны столь полезного в деле здравоохранения ихтиола. А еще он выдавал почти двадцать тысяч кубометров горючего газа, около двадцати тонн «сланцевой смолы» из которой получалось чуть меньше десяти тонн бензина и куча очень интересных (и иным путем практически недоступных) химикалиев. Поэтому уже через год на заводе заработала вторая установка и были заложены фундаменты для еще десяти таких же. И совершенно естественным образом вырос в Сызрани и свой собственный химический завод, перерабатывающий весь выхлоп завода сланцевого (за исключением ихтиола и цемента) на разные весьма полезные продукты. Промелькнула было идея там же и фабрику запустить по выпуску ихтиоловой мази, но Алёна её отвергла: мазь распихивать по баночкам можно вообще в каждом крупном или даже среднем городе — а при необходимости вообще этим можно будет и в аптеках заниматься, а вот развозить по всей стране пяток бочек химиката или пяток вагонов с мелкими банками — это две большие разницы.

Поселок возле карьера, где копали сланец, поначалу хотели назвать Шахтерском, но после того как Екатерина Алексеевна высказалась в том плане, что «правильнее его тогда называть Карьеристом», он получил название (и статус) Заречного района города. Ну да, он же за рекой Сызранкой располагался…

Вероятно острая нехватка любых энергетических ресурсов, которую испытывали учительницы в первые года свое жизни в третьем веке, привили бережное отношение к любой энергии и детям с внуками, поэтому тепло, потраченное на пиролиз сланца, тщательно рекуперировалось и получаемым из секции охлаждения золы паром неплохо так крутился полумегаваттный генератор. На каждой печи крутился, так что вопросы строительства новых отдельных электростанций в бурно растущем городе даже не поднимался.

А вопрос благоустройства города если и поднимался, то исключительно среди местного населения. Причем поднимался он несколько своеобразно: жители разных улиц чуть ли не еженедельно подавали в горсовет петиции с требованиями именно их улицу заасфальтировать в первую очередь. Такие требования появились потому, что среди всего прочего сланцевый