По ту сторону горизонта - Полина Сергеевна Павлова

вспомнить родной дом. Она не видела своих близких слишком давно, за столько времени могло произойти и много хорошего, и много необратимого. О последнем лучше даже не думать и сразу пресечь подобные мысли. Ей не хватает общения с близкими, и хоть Кеннет не обделяет её своим вниманием и за ужином они ведут светские беседы, а лорд стал ей почти хорошим другом, всё равно Валерии не хватает доброй улыбки мамы и забавных выходок Лукаса. А ведь он должен был стать совсем большим за то время, что она отсутствует.

Наверное, уже и не признается, что часто прибегал и ложился к ней в постель, когда ему снились ужасные и страшные сны, а она перебирала его кудрявые волосы, рассказывая сказки, выученные уже наизусть. Валерия никогда не запрещала ему спать рядом с собой, хотя бы потому, что так было и с ней самой раньше. Только спала она в кровати Даниэллы, прижавшись к тёплому боку сестры. Матушка ругалась, а Лукас всё равно приходил и был таким счастливым, когда она позволяла ему спрятаться под простынёй. Сейчас ему, должно быть, уже шесть.

– Мисс Валерия, – Бентлей подходит открыто. Как всегда, учтивый, спокойный, ничего общего с человеком, которого она видела в особняке в Англии, ничего общего с мужчиной, наводящим пистолет левой рукой на капитана своего же корабля. Да Коста улыбается ему. Она уже не испытывает возникшей лёгкой неприязни из-за эгоистичного желания Кеннета быстрее найти Моргану О'Райли. Однако в груди свербит – мёртвых лучше отпустить.

Кеннет мог бы стать ей лучшей парой, пожалуй, если бы только он не думал, что мир сошёлся на женщине, ставшей хладным трупом. Валерия даже согласна, чтобы он её и не любил вовсе. Это, пожалуй, не так уж и важно. Достаточно и того, что она считает Бентлея близким. Хотя ей всегда рекомендовали не открывать сердце никому из мужчин – из лучших побуждений строгие советы сестры.

Валерия чуть склоняет голову и приседает, выказывая почтение.

– Здравствуйте, лорд Кеннет. Как ваша рука?

Лорд шевелит правым плечом, морщится, но, кажется, больше из воспоминаний, какая боль была ему причинена.

– В полном порядке, даже лучше, чем когда-либо ранее. Я предполагал, что если мне и доведётся когда-то сломать руку, то в более, скажем, простых и обыденных обстоятельствах, а не когда меня побили кочергой. Но могу сказать, что теперь я чувствую себя лучше. – Лорд подставляет локоть, и да Коста скромно опускает взгляд, прежде чем коснуться Кеннета.

Она машет ладонью служанке, пытаясь тем самым её отослать куда-нибудь подальше, лишь бы не смущала своим присутствием. И пусть Мэри заботится о ней: каждое утро подаёт воду, чтобы протереть шею и лицо влажным полотенцем, следит за тем, как она ест и ест ли вообще, да не даёт читать долго перед сном, но всё же она сейчас совершенно не к месту.

– Полагаю, вы в предвкушении скорого воссоединения с семьёй. Но знаете, мисс Валерия, я так и не извинился перед вами.

– Вам совершенно не за что извиняться, лорд Кеннет.

– Определённо есть за что. Я виноват, не озаботился вашим возвращением домой. Мне следовало заняться этим вопросом в первую очередь, разыскать ваших родителей и отослать им письмо, чтобы они не волновались. Весть о том, что вы живы, их явно бы порадовала. И потому я хочу принести извинения, мисс Валерия. Только вызов такого бесчестного человека, как капитан Корморэнт, открыл мне глаза.

Кеннет серьёзен. Валерия следит за его взглядом и снова замечает капитана корабля. Сложно назвать Джеффри человеком, не знающим, что такое честь, но спорить с лордом Кеннетом да Коста не будет. Капитан показал себя с лучшей стороны, пытаясь доказать, что её интересы должны учитываться, а важнее ничего для неё уже и не может быть. И всё же лорд Кеннет не должен извиняться. Любой человек на его месте ухватился бы даже за призрачную возможность вернуть близкого. Хоть Валерии не знакома боль настоящей утраты, она помнит свои слёзы и тоску по бабушке.

Стиснув крепче руку Бентлея, да Коста произносит:

– Вы хотите помочь своей любимой. Вы… похожи на рыцаря, лорд Кеннет. Вы отважный и сильный мужчина. Тогда, когда я впервые вас увидела… Мне было страшно, но я верила, что именно вы не причините мне вреда. И что вы благородный мужчина.

Если бы Валерия могла, она бы обязательно сказала возлюбленной лорда Кеннета, что ей невероятно повезло и чувства Бентлея – искренние и чистые. Ей всё ещё ревниво думать о том, что такой мужчина смотрит на неё саму скорее как на младшую сестру, но она знает – быть им вместе не суждено, и уже готова отпустить все свои мысли.

– Я совершенно на вас не злюсь. Только… пообещайте, что будете писать мне письма, когда вернёте мисс О'Райли. Не часто, может, пару раз в год. – Мягкая улыбка появляется на её лице. Они провели в пути немало времени, но значимо то, что они виделись каждый день и были неотрывны друг от друга. Лорд Кеннет не просто друг, скорее близкий человек, с которым ей, разумеется, не хочется прощаться.

Бентлей кивает.

– Пожалуй, я смогу найти время. Постараюсь это сделать, мисс Валерия.

* * *

Берег Валерия завидела ещё издалека, выскочила на верхнюю палубу и устроилась у фальшборта, чтобы наблюдать приближающуюся землю. С того момента Бентлей присматривает за ней с капитанского мостика, стараясь не отводить взгляда. Ему, безусловно, есть чем заняться, хотя бы попытаться извлечь из Харона больше сведений о Моргане, способных восполнить провалы в воспоминаниях. Столько всего было упущено, так много он хочет знать. И всё же волнение не даёт ему полностью сосредоточиться на чём-либо больше чем на полчаса. Оно захлёстывает его, подобно волне, настолько сильной, что в любой момент можно потерять ощущение палубы под ногами.

И хоть лорду никогда не было свойственно волноваться перед высадкой на берег, да и в иных ситуациях ему удавалось сохранять хладнокровие, сейчас он рад этим чувствам. Напоминание, что он человек и всё ещё жив, ценно само по себе. Да Коста хватается за фальшборт, и Кеннет инстинктивно подаётся вперёд, словно в случае, если корабль качнётся слишком неудачно, он успеет подбежать и схватить Валерию.

Остались считаные часы до того момента, как он сможет передать да Косту в руки её отца, и бремя заботы о девушке будет снято с его плеч, но Кеннет будет по ней скучать. Ему повезло ещё в тот момент, когда он, будучи мертвецом, захватил корабль и решил её