Война мага. Том 4: Конец игры - Ник Перумов

— Верю, — легко согласился проконсул. — В этом — верю сразу.

— А в чём же не веришь?!

— Да во всём верю, теперь — во всём, — отмахнулся Клавдий. — Просто… думаю, как сделать так, чтобы не пролилось ещё больше крови, то есть сверх совершенно необходимого.

— А я посоветую как, — воодушевился жёлтый маг. — Как я уже сказал, мы немедля отправим гонцов к бывшим легионам Тарвуса, да будет покоен его вечный сон. — Твои силы, господин проконсул, останавливаются. Бароны не двинутся из Мельина, это Радуга тебе обещает твёрдо и нерушимо. Ты ждёшь бывшего правителя. Захватываешь его в плен — с нашей помощью, разумеется, и так, чтобы не видели простые легионеры. Для всех Император доблестно сгинет в бою с тварями Разлома. Тварей мы обеспечим, при помощи Нерга Радуга научилась на время приоткрывать им дорогу — так что на проконсула Клавдия Септия Варрона не падёт даже и тень подозрения. Верховный правитель погиб, престолоблюститель Тарвус — тоже; что делать честному легионеру? Только одно — принять командование. Даже для последнего обозника это покажется совершенно естественным.

— Твоя правда, — Клавдий развёл руками, соглашаясь. — Согласен, маг.

— Тогда, — с ловкостью заправского фокусника волшебник извлёк из-под плаща плоский отполированный ящичек — в таких мельинские богатеи держали письменные приборы для дороги. — Тогда ты не станешь возражать, чтобы мы скрепили наш договор, по древнему обычаю, кровью?

— В уме ль ты, волшебник? — искренне удивился проконсул. — Кто ж в таком на свитке клянётся? Если ты мне веришь, так верь до конца. А не веришь — то чего пергаменты подсовываешь?

— Но я тоже подпишусь, — возразил чародей. — И перечислю наши обязательства: убить Тарвуса — с отметкой «выполнено» — вручить тебе императорские регалии, всеми силами помочь занятию трона… Всё, до последней детали! И свитков будет два. Один у тебя, другой у нас. Мы все окажется связаны. Подумай, проконсул, ведь тебе это выгодно — ты один, своему слову хозяин, а Радуга, к сожалению, уже давно не единая воля и разум, как некогда, во времена великого Комнинуса Стразы. Это только к твоей же выгоде — Ордена не смогут уклониться от выполнения своих обязательств.

— Ты мою выгоду за меня не решай, господин волшебник. Чай, я и сам не вчера родился, — злобно рыкнул проконсул. — А ну, как ничего у вас не выйдет? И нынешний Император одержит верх? Кем я тогда окажусь? И что он прикажет со мной сделать, а, сударь мой из Угуса?! Ваши-то, может, и затеряются, да и кто вообще знает имена магов? — а вот мне не скрыться. Серые мигом переметнутся к победителю, и меня доставят пред светлые очи правителя, подвешенного на крюк под ребром! Для начала, разумеется, что меня ожидает потом — лучше и не думать.

— Он не возьмёт верх! — в свою очередь ощерился чародей. — Его последняя надежда рухнула, войско возвращается обратно в Мельин, а Разлом как был, так и остался. Только мы, маги, ещё сдерживаем козлоногих. И иного пути к победе, кроме мною названного, я не вижу. Ты верно служил двум Императорам, Клавдий, нынешний — уже третий. Сколько ты в легионах, тридцать два года, верно? Вступил четырнадцатилетним, сейчас в расцвете сил. Найдётся множество красавиц, жаждущих и разделить с тобой ложе и подарить тебе потомка, а Империи — наследника престола. Всё будет хорошо, господин проконсул… или мне стоит именовать тебя просто повелителем? — тонко усмехнулся волшебник.

— Повелитель вполне меня удовлетворит, — сдержанно кивнул Клавдий. — И… ещё одно. В прежние времена, болтали, чародейка Сежес могла читать чужие мысли. Прежний правитель Мельина очень этого боялся. А как сейчас? Что, если она только на меня взглянет — и пожалуйте, господин бывший проконсул, на плаху. Об этом ты подумал, сударь волшебник?

— Разумеется, — с готовностью кивнул тот. — Сежес из Голубого Лива действительно принадлежала к тем немногим, кто умеет читать в людских помыслах. Но не беспокойся, повелитель Клавдий. Чтобы Сежес смогла прозревать императорский разум, ей требовалась поддержка всех семи Орденов. Без специальной подготовки, без участия остального Семицветья она бессильна. Тебе не о чем беспокоиться.

— Иными словами, она могла читать только Императора?

— Не только, — помедлив, не слишком охотно ответил чародей. — Но не просто так, не как в раскрытой книге. Готов ручаться чем угодно.

— Тебе-то что, ты поручишься — не тебя ж на правёж потащат, — проворчал Клавдий. — Ладно, твоя взяла, маг. Давай сюда свиток. Только ты подпишешь первым, договорились?

— Договорились, — поспешно кивнул маг, глаза его горели торжеством. Пальцы слегка тряслись, когда он почти что выхватил у проконсула свиток и, кольнув себя в палец, оставил размашистую подпись.

— Погоди, — остановил он потянувшегося было Клавдия. — Сейчас ещё приложу особую печать Капитулата. Чтобы, как говорят в народе, комар носа не подточил.

Проконсул лишь пожал плечами, внешне равнодушно выводя необычными чернилами своё имя и вдавливая в мягкий неостывший сургуч личный перстень-печатку.

— Дело сделано, мне остаётся лишь смиренно испросить у повелителя дозволения откланяться, — маг и в самом деле согнулся очень низко, едва ли не подобострастно.

— Дозволяю, — сдержанно кивнул проконсул. — Надеюсь скоро преподнести Радуге ответный подарок. Проконсул Клавдий Септий Варрон не любит оставаться в долгу. Ну, а твоим собратьям, чародей, желаю выполнить всё остальное, под чем они подписались.

— Не извольте сомневаться, повелитель, — вновь пропел маг, запахиваясь в жёлтый плащ и пятясь.

— Не изволю, — Клавдий небрежно отвернулся, давая понять, что аудиенция закончена. — Настоятельно советую тебе как можно скорее вернуться в Мельин. Не стоит раньше времени вызывать подозрения у моих легионеров, и потому также советую, чтобы твои спутники не замедлили отправиться следом за тобой.

— Разумное пожелание повелителя, вполне разумное, — как заведённый, кивал волшебник. — Но, как ты понимаешь, мы уделим самое пристальное внимание… грядущим событиям, назовём это так. Наши собратья не покажутся на глаза легионерам, но постоянно будут рядом. Радуга не может рисковать.

— Этого ты мне можешь и не объяснять, чародей. Я и так знаю, что без ваших соглядатаев не обойдётся. Валяй, посылай сколько хочешь. Мне всё равно. Что обещал, я сделаю, а вы, если хотите смотреть — так смотрите.

— Весьма возрадован осознанием повелителя, — без конца кланялся маг. — Всё, что повелитель скажет вслух или напишет на пергаменте, тотчас станет известно моим сотоварищам. Поэтому обратной дороги у нас нет — ни у кого.

— А смотреть, как я до ветру хожу, тоже станете?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});