Звезда Альтаир. Старообрядческая сказка - Дмитрий Александрович Урушев

писал, что живет в новом доме Кудеяра. Дом – полная чаша. Разбойник и его семья счастливы и благополучны, благодарят царевича за великие милости и кланяются. Он же, Демьян Скоробогатый, пишет поэму о подвигах Ивана Додоновича и просит прислать подробное описание всего, что приключилось с ним на острове Эрос, в сарацинской стране, под водой и в Беловодье.

Подошла Вера и села рядом. Вместе прочитали письмо от родителей. Додон начинал с дурного известия. О Димитрии и Василии ни слуху, ни духу. Наверное, погибли. Хорошо, что Иван остался жив. Это утешает отца, а еще больше – мать. Они гордятся им. Ждут домой с обстоятельным рассказом о приключениях и подвигах. Радуются, что он встретил достойную девушку. Нет лучшей супруги для царского сына, чем царская дочь. И хотя они не знают ее, но уже готовы полюбить, раз полюбил их сын.

Вера, прочтя это, смутилась и тихо сказала:

– Если ты любишь меня и хочешь жениться на мне, то должен принять нашу веру. На Элисии строгий закон: заключать браки только между единоверцами, а с безверными и иноверными не брачиться.

– Ради тебя я готов на все. – Иван взял девушку за руку.

– Ты должен думать не только о себе, но и о своем народе. Ведь отец посылал тебя не за женой, а за верой для народа.

– Мне кажется, найдя тебя, я нашел веру и для себя, и для нашей страны.

Остаток дня они провели, гуляя по обширному саду и беседуя. Даже не пошли на обед. Они были так увлечены друг другом, что не чувствовали голода. Но, когда пришла пора ужина, мамки-няньки отыскали влюбленных и повели во дворец, приговаривая:

– Молодым людям надо хорошо кушать, чтобы быть здоровыми и красивыми.

Глава 81

Утром Ивана разбудил слуга.

– Вставай, царевич! Пора собираться в храм.

Юноша быстро умылся, оделся и спустился во внутренний двор, где его уже ожидал Мелхиседек с детьми. Мужчины сели на коней. А женщины разместились на носилках. Окруженная знаменосцами, трубачами, воинами, слугами и служанками, царская семья покинула дворец.

Пышное шествие вышло на соборную площадь. И тотчас со всех сторон раздался оглушительный трезвон. Все городские колокола ударили разом. У Ивана даже перехватило дыхание. До чего здорово!

В притворе храма святой Софии, заполненном народом, были три огромные двери. Возле срединных дверей патриарх Макарий с диаконами, свещеносцами и певчими встречал царя. Мелхиседек и Евгений сняли мечи и отдали сопровождающим воинам. Их примеру последовал царевич.

Патриарх с поклоном подал правителю стемму – золотую корону, украшенную жемчужными подвесками. Самодержец благоговейно возложил венец на голову.

Певчие грянули:

– Спаси, Господи, людей Своих и благослови достояние Свое!

Растворились двери. Макарий ввел Мелхиседека и его сына в собор. А Иван с женщинами поднялся на хоры. Здесь царевич увидел нескольких мавров и сарацин в необычных одеждах.

– Кто это? Послы? Купцы? – шепотом спросил он у Веры.

– Нет, – также шепотом ответила она. – Это чужестранцы, которые прибыли в нашу страну ради принятия нашей веры. Пока они не крещены. Поэтому им, как и тебе, во время службы можно находиться только здесь, на хорах.

Юноша стал рассматривать церковь. Его взору предстало захватывающее зрелище. Неапольский храм был так велик, что под его куполом могли свободно поместиться и собор святого Петра из Рома, и главный мандир из Ниневии.

Огромный купол, как бы парящий в воздухе, и стены, прорезанные рядами окон, все было украшено мозаиками: Христос и Его святые, ангелы и херувимы, цветы и травы. Все блестело золотом, лазурью и багрецом. Дым кадил сине клубился в солнечных лучах. Пахло ладаном и воском.

– Кто построил этот храм? – спросил царевич у Веры. – Люди?

– Конечно, люди. Мой прадед Юстиниан.

– Без волшебства здесь не обошлось. Не может такой свод держаться без опор.

– Никакого волшебства. Только точный расчет, математика и геометрия. Науки, понимаешь?

– И ты постигла эти науки?

– Что ты! Меня им даже не учили. Этими науками занимаются особые люди: счетчики, зодчие и землемеры.

Храм заполняли тысячи богомольцев. С высоты хоров они напоминали муравьев. Было радостно и необычно наблюдать людское море, колышущееся у алтарной преграды.

Множество певчих слаженно и единогласно славило Бога. Они пели так хорошо, что юноша забыл обо всем на свете.

Только откуда-то из глубин памяти всплывал рассказ настоятеля Симеона о послах из Берендеева царства, пораженных красотой богослужения в кафедральном соборе древнего Иераполя: «Объяла нас такая радость, что не чувствовали и не понимали, на небе мы или на земле. Видели мы такую красоту и славу, что не можем рассказать. Знаем только, что Бог пребывает с этими людьми. Не можем забыть ту красоту».

Пели по-эллински. Вера шепотом объясняла Ивану происходящее. Очарованный прекрасным пением и тихими звуками любимого голоса, царевич увлекся и не заметил, как окончилась служба. Хотя она была продолжительной и шла несколько часов.

После завершения богослужения Иван с женщинами спустился с хоров. К ним подошел, опираясь на посох, патриарх в черном иноческом облачении. Он благословил царевен и приветливо обратился к юноше.

– Ну что, гость дорогой, понравилось наше моление?

– Очень понравилось, старче. Теперь жду того дня, когда смогу принять вашу веру и стать не только его зрителем, но и участником.

– Вот об этом я и хочу поговорить с тобой. Приглашаю пожить несколько дней у меня в монастыре Иоанна Крестителя. Я доучу тебя тому, чему ты еще не научился сам. И крещу.

Грустная мысль о расставании с царевной хотя бы на день так живо отобразилась на лице Ивана, что Макарий рассмеялся.

– Жизнь в нашей обители пойдет тебе на пользу. Ты вернешься к Вере другим человеком – крещеным. И уже ничто не будет препятствовать вашему супружеству. Вы сможете повенчаться.

Мелхиседек с семьей вернулся во дворец, а юноша отправился с патриархом.

Его обитель находилась рядом с соборной площадью, неподалеку от царских палат.

Ивану отвели келью. Впрочем, он не успел даже рассмотреть ее как следует. Его пригласили в монастырскую трапезную.

Впервые царевич видел такое множество иноков – старых и молодых. Они ели в строгом молчании, нарушаемом только голосом чернеца, читавшего какое-то поучение:

– Кто не между членами Христовыми, тот не может иметь христианского спасения. Можно иметь почесть, иметь таинство, можно петь «аллилуйя», можно отвечать «аминь», можно держать Евангелие, можно иметь веру во имя Отца и Сына и Святого Духа и проповедовать ее, но нигде, кроме церкви, нельзя найти спасения…

После трапезы Макарий пригласил юношу в свои покои. Они были заставлены шкафами с книгами. Столько