Лорд-Чародей - Лоуренс Уотт-Эванс

— У нас нет времени на молитвы, — прервал его Вожак. — Нам еще предстоит расчистить путь, и, кроме того, здесь могут быть другие животные.

— Выслушай меня, Эррен Заль Туйо! — Крушила обернулся и увидел в дверях фургона Говорунью. — Лерры оленя и земли говорят, что ты не совершил ничего дурного. Ты лишь освободил дух оленя от рабства. Эти земли ливнями и ураганом оскверняет Лорд-Чародей. Продолжай заниматься своим делом!

Крушила снова смахнул с лица капли дождя и опустил меч. Слова Говоруньи, с одной стороны, смущали его, но с другой — вселяли уверенность. Как смеет Лорд-Чародей осквернять земли всего Барокана? Неужели он успел так далеко продвинуться по пути зла?

Но Говорунья не могла солгать. Она наверняка слышала все жалобы лерров.

— Вставай, — сказал Вожак, — нам надо убрать дерево.

Крушила машинально достал из кармана тряпицу и начал протирать клинок, хотя прекрасно понимал, что не сможет его как следует просушить, пока не вернется в фургон.

Он убил оленя — это было не только правильно, но и необходимо. И все равно это плохо. Животных должны убивать охотники и пастухи, а не крестьяне или воины. Не его дело убивать оленей, тем более что животных следует умерщвлять при помощи стрелы или копья, а вовсе не мечом. И почему раненый олень не убежал, как это сделала собака? Почему хватка Лорда-Чародея оказалась такой сильной?

Возможно, Лорд-Чародей лучше приготовился или благодаря постоянной практике стал действовать более успешно.

При мысли об этом Крушила содрогнулся.

Потом они с Вожаком занялись упавшим деревом, и на размышления уже не было ни сил, ни времени.

В конце концов им удалось развернуть ствол в сторону, освободив немного места, чтобы проехал фургон. Крушила оглянулся, оценивая размеры: проедет — не проедет. Что-то его встревожило — но что? Всмотревшись более внимательно, он различил на крыше фургона какое-то движение.

Что это? Игра света? Разбивающиеся о металл струи дождя? Ставшие видимыми лерры? Он еще больше напряг зрение. Белка!

Крушила облегченно вздохнул, но тут же его вновь охватила тревога. Что делает белка на крыше фургона под таким ливнем?

Лорд-Чародей только что продемонстрировал, что способен использовать против них животных. То, что белка в отличие от пса и оленя не может прямо напасть на Избранных, ничего не меняет. Ведь там могла быть не одна белка. Крушила вспомнил лес между Каменистым Склоном и безымянной деревней — тогда Лорд-Чародей собрал зверюшек и птиц со всей округи, чтобы те следили за Избранными. Правда, в тот раз он не осмелился на них напасть.

— Прости, Вожак, — бросил Крушила, быстро направляясь к фургону.

— Меч, что ты задумал? — начал Вожак, но, увидев двух белок, спросил: — Белки?

Крушила не стал утруждать себя ответом.

— Что они могут нам сделать?

— У них есть зубы. У них есть когти. И их может быть очень много.

Третья белка сидела на козлах, а одна из двух, расположившихся на крыше, внимательно смотрела на Крушилу и Вожака.

— Меч!

Крушила молча выхватил из ножен клинок.

На козлах появилось еще несколько белок. Зверьки карабкались по колесам и по свисающим с шестов цепям, концентрируясь перед входом в фургон. Все это выглядело совершенно противоестественно, и Крушила тяжело побежал, вздымая фонтаны грязи.

Белки же и не думали уходить. Более того, все повернулись носом к Крушиле, готовые дать бой.

Он не стал никого убивать — просто смел с козел одним движением меча. Некоторые белки свалились не в грязь, а на выступающую подножку. У Крушилы мелькнула мысль, что они могут потревожить волов, хранивших, несмотря на царящую вокруг суету, полнейшее спокойствие, но все же он поспешил влезть в фургон и проверить, что там происходит. Вскочив на козлы, он заглянул внутрь.

Сцена, представшая его глазам, была настолько странной и даже нелепой, что до Крушилы не сразу дошел смысл происходящего.

Лучник лежал на животе, повернув голову в сторону. Дышал он прерывисто и со свистом. Его явно терзала сильная боль. Остальные стояли вокруг раненого, отбиваясь от орды атакующих зверьков. Красавица отгоняла щелкающих зубами, беснующихся белок, готовых вцепиться Лучнику в ногу. В глубине фургона Ведун лихорадочно рылся в багаже в поисках подходящего оружия. Говорунья, притулившись в углу, что-то выкрикивала на непонятном языке. Язык этот, состоящий из пощелкивании и скрипа, даже отдаленно не напоминал человеческий и больше всего смахивал на беличий.

А Ясновидица, низко согнувшись, стояла у ног Лучника. Одной рукой она хватала зверюшек, а другой мгновенно сворачивала им головы. С полдюжины крошечных телец уже валялось на полу фургона.

Крушила в немом изумлении следил за действиями Ясновидицы. Ее руки работали с быстротой, немыслимой для женщины ее возраста. Она четко хватала белок, упреждая их движение. Сворачивая шею одной, она уже выискивала взглядом следующую.

Крушила, ни слова не говоря, присоединился к побоищу и принялся нанизывать крошечных зверьков на свой меч. Через несколько секунд хаос прекратился, а шум стих. В фургоне слышались лишь удары капель по крыше и затрудненное, прерывистое дыхание Лучника. Крушила стоял согнувшись, не имея сил распрямить спину. Затем он стряхнул с клинка нанизанных на него белок, и принялся подсчитывать потери противника. На полу фургона оказалось тридцать четыре тельца.

— Их было гораздо больше, — сказал Крушила. — Пару я видел на крыше фургона и несколько штук прогнал на подходе.

— Пятьдесят четыре, — откликнулась Говорунья. — Ровно столько он смог подчинить своей воле.

— Откуда ты знаешь? — спросил Крушила.

В этот момент в дверях появился Вожак, и, прежде чем ответить, Говорунья внимательно на него посмотрела.

— Мне это сказали лерры. Лерры погибших белок вне себя от ярости и готовы нам помочь. Лорд-Чародей призвал их и связал своей магией. Но о смерти речи не было. Он не мог их контролировать так, как контролирует каждое отдельно взятое существо. Как собаку или оленя, например. Но он произнес их подлинные имена и призвал себе на службу. И пока белки были живы, лерры не могли ослушаться его приказов. Но как только белки погибли, их подлинные имена изменились, магия перестала связывать лерров, и те смогли поделиться со мной всем, что им было известно.

— И что же именно? — спросил Вожак.

— Очень мало, — пожала плечами Говорунья. — Лерры знали очень мало. Ведь они были всего-навсего белками, и их мысли ограничивались гнездами, орехами и тем, как спрятаться от дождя и ветра. Зверьков не интересовали планы людей или их магия. Но леррам были известны имена, которые называл Лорд-Чародей, и они сообщили их мне. Все пятьдесят четыре. Чтобы освободить их от власти правителя, я стала произносить их вслух. Но делала это медленно, недостаточно громко и не очень четко. — Она посмотрела на мертвых зверьков, и взгляд ее исполнился печали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});