Королева для эстонцев - Елена Умнова

— Не может быть!

— Потолок, подтверди, что он на тебя ТАК посмотрел!

Подушка снова отвернулся.

— Променял потолок на стенку?

— О-о-ольг!

— И что? Да, меня так зовут, хотя я вроде бы сама прихожу.

Подушка вздохнул.

— Вы нашли ключи? — крикнула я.

— Так не терпится отсюда уйти? — злобно спросил Подушка.

— Ага, а то там те-эти ждут.

— Кто?

— Ой, тормози, тормози, только не додумывайся! — я погладила его по голове.

Тишина.

— Давай во что-нибудь поиграем, — предложил Подушка.

— Во что? Я никаких тормозных игр не знаю.

— Ольг!

— Молчу!

Решили поиграть в города, только для простоты перевели на предметы. Мы перекидывались словами довольно бойко, только Подушка иногда задумывался, как произносится тот или иной предмет. А он, видно, специально перелег, чтобы мне под руку его волосы попались, а то мне всегда что-то теребить надо.

— Мы ключи нашли! — раздалось за дверью.

— Подушка, тебе лучше причесаться.

— Почему?

— Зачем и как! Расческой и об косяк! Ой косяк, ы-ы-ы…

Ирка вошла в комнату.

— Одеяло проиграл! — сказала она. — Он сказал, что вы уже подрались, и теперь сидите по разным комнатам зализываете раны.

— Я бы один только зализывал раны, — вставил Подушка.

— И только моральные! — добавила я.

Одеяло снова что-то сказал по-эстонски. Ему все же надоело жить.

— Ага, — ответил Подушка, и разговор стал конструктивным.

— Ура, договорились! — порадовалась я.

— Терапия с ведром пошла впрок!

— Терапия с окном, терапия с кроватью…

— Пха! — хихикнула Ирка.

— Подушка, перевернись.

Скрип, скрип.

— Ой, и правда терапия, — поморщилась Ира.

Мы пошли к украинкам. Те рассказали, что у Одеяла какие-то нездоровые идеи, и что ему позарез надо двух украинок. Так вот о чем они договорились!

— Господи, не проймет, — хихикнула я.

— Проучим их? — предложила Ира.

— Давай! — согласилась я.

Мы спустились вниз, посмотрели на водное побоище в ванной и вышли. Подушка с Одеялом уже были с двумя девушками. Мы прошли мимо них, весело болтая.

— Завязывай шнурки, — сказала Ира.

Я принялась шнуровать кроссовки.

— Хочешь, изображу! — Ира построила удивленные рожи, которыми одарили нас эстонцы.

— Пошли на красную дачу! — сказала я.

— Хорошая идея! — воодушевилась Ира.

Мы вышли и быстро дошли до соседей дачи.

— Снова кроссовки шнуровать будешь?

— Не-а.

— Тогда я браслет уроню.

— Господи, театральщина, — раскритиковала я.

Мы зашли внутрь.

— А! — я и рот раскрыла. — Бвгдейка!

— Алфавит учишь?

— Ага…

Мы пошли по коридору, а кругом доносил эстонский говор. Дурдом! ДУРДОМ! ДУРДОМ!!! Эстонцы на нас недобро косились, Ира всем отвечала, что она ненормальная (тыкала в себя пальцем и крутила им же у виска) и вслух добавляла, что ее сюда перенаправили. Мы дошли до лестницы.

— У них тут железок нет, — обзавидовалась я.

На дачу забежали Одеяло с Подушкой, о чем-то оживленно разговаривающие и жестикулирующие. Они что-то спросили у «местных» эстонцев, а мы решили делать ноги, пока они там эстонились, обсуждали что-то несущественное или просто соображали. Мы поскорее поднялись наверх, где Ира, наконец, увидела тех, кто нам был нужен. Мы зашли к ним в комнату, закрыли за собой дверь, по-наглому прошли и уселись к ним на кровати. Я тут же изобразила Подушку вместе с малопонятным бормотанием. Ирка подключилась и изобразила Одеяло. Эстонцы ступорились.

— Я буду постановщиком? — спросила Ира.

— Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! — затараторила я.

— Я буду постановщиком? — спросила она еще раз теперь у Сильвера.

— Нэт! — категорично заявил он. Ирка выпала в осадок.

— Скажи «да»! Да! Скажи "да"! — насела она на Даниила.

— Та? — уточнил он.

— Ну! — похвалила она. — Я буду постановщиком?

— Нет! Нет! Нет! — сказала я.

— Нэт! — снова сказал Сильвер.

— Та, — пожал плечами Даниил.

— Нэт! — я изобразила крест руками. И помотала головой. — Та! — я покивала. — Нэт! — я снова изобразила крест.

— Я буду постановщиком!

— Нэт! — сообразил Сильвер.

— Та? Нэт? — предположил Даниил.

— Так да или нет? — не поняла Ира.

— Нэт! — сказал Сильвер.

— Та! — сказал Даниил.

Я принялась объяснить по-новой. В итоге оба эстонца сказали ей «нет».

— Я столько «та» услышала в свой адрес, — порадовалась Ира.

— А сколько нэт! — возразила я.

— Та больше!

— Нет, эта! Ира, отстань! Отстать! Дай журнальчик дочитать!

— Ха-ха-ха! — загоготала Ира. Да, журнальчик эстонский… ну и что, что я не понимаю по-эстонски?

Ира принялась объяснять Сильверу, что я пыталась читать журнал, он ей тыкал в картинки, что, мол, я рассматривала картинки. Даниил схватился за голову.

— Во-во, — кивнула я и покрутила пальцем у виска.

Сильвер согласно закивал, тоже покрутил пальцем у виска и потыкал в Иру.

— Я? Ну уж нет! — запротестовала она. — Дурдом!

— Специально для Иры построенный, — закончила я.

— Раз специально для меня, то я буду постановщиком! — сказала Ира.

— Нет! — категорично заявила я.

— Нэт! — тут же сказал Сильвер.

— Нэт! — присоединился Даниил. О, условный рефлекс!

— Обнеткались! — посетовала Ира. — Вам жалко? Ну, побуду я постановщиком, и все!

— Скоро припрутся, и ругайся с ними потом. И закроешь меня опять в комнате с психом! — покачала я головой.

— Ну Ольг, тебе жалко, что ли?

— Думаешь, они не поймут, куда мы поперлись?

— Еще не поняли.

— Тормозят! Собирают всех разговорщиков по пути.

— Ой, их там много.

— Коридорный день!

Эстонцы странно косились на нас.

— Понимаешь, — Ира повернулась к Сильверу. — Там внизу толпа!

Она изобразила большое пространство и потыкала вниз. Никто ничего не понял.

— Смотри сюда, — привлекла к себе внимание Сильвера я. — Внизу! — я долго тыкала вниз, пока до Сильвера не дошло, что я про первый этаж. — Толпа! — я потыкала в него и в себя, а потом вниз.

— А? — Сильвер потыкал в себя и потом вниз.

— Да нет, не ты, а ты, ты, ты и еще раз ты, — я «размножила» Сильвера жестами и всех его клонов отправила вниз. До него дошло, что его там внизу много, а это толпа!

Сильвер покивал, Я развела руками, изображая недоумение. Потом еще раз, потом еще, а потом до меня дошло, что можно просто изобразить вопрос.

— А? Ага, — кивнул он в знак того, что понимает, и спохватился, что это был вопрос.

Сильвер что-то начертил в воздухе.

— А? — не поняла Ира.

Сильвер подул на начертанную циферку.

— Погоди, я больше торможу, мне понятнее будет, — отмахнулась я. Сильвер стал показывать еще раз поподробнее. А-а-а, так это у кого-то день рождения, да еще и 15 лет исполнилось. Тогда все понятно!

— Эх, и долго они там торчать будут? — ужаснулась Ира, припомнив, что там внизу Подушка с Одеялом. — Так я буду постановщиком? — спросила Ира у Сильвера.

Я за ее спиной показала Сильверу крест.

— Нэт! — сказал он, я похвалила догадливого эстонца. Или не совсем эстонца? Что-то слишком быстро соображает для эстонца!

Я потрясла руками, потом еще посильнее. Все уставились на меня. Я картинно улеглась на кровать, побилась немного в конвульсиях и «умерла».

— О, я все же буду постановщиком! — возликовала Ира. — Больше драматизма! Больше души вкладывай!

Ира приобщила к этому занятию Даниила, который тоже весьма правдоподобно «умер», а потом и Сильвер картинно сполз по стеночке. Сама Ира брякнулась на пол.

— Все умерли, я одна осталась! Мечта детства! — порадовалась я.

Сильвер пристал к Ирке, пытаясь узнать, что я сказала, та ему долго и в лицах изображала, как я… всех убила. В итоге Сильвер посмотрел на меня как на некромантку. Я покачала головой и изобразила сама.

— А-а! — сообразил Сильвер.

— Я ему только что тоже самое изобразила! — схватилась за голову Ира.

— Можно, я буду постановщиком?

— Нет! Хотя… — начала, было, я.

— Ну-ну…

— Я иду с Одеялом в туалет.

— В смысле?

— А ты остаешься сидеть с психованным Подушкой. Ну, согласна?

— Ну… Ну, ладно.

— По рукам?

— Да.

— Я его очень боялась, — сказала я ей в напутствие.

— "Подушка" и «бояться» у меня как-то не складываются вместе, — не поверила Ира.

— Знаешь психованного Подушку? Есть чего бояться!

Ира менее уверенно посмотрела на меня.

— Так что учти, когда будешь постановщиком.

— Не-э, постановщиком я буду капитальным!

— Ну-ну, учти, что с Одеялом по туалетам прятаться буду я. И еще запрусь там, чтобы Подушка дольше дверь выламывал. Главное — не подпускай его к окну, а то он уже кипарису хотел голову отвернуть! Так что надо было делать, постановщик ты наш?