Жизнь с Раманой Махарши - Дэвид Годман

На сатсанге связь с объектами мира

будет устранена.

Когда эта мирская связь исчезнет, привязанности,

или тенденции, ума будут уничтожены.

Те, кто освободился от ментальной привязанности,

исчезают в том, что недвижимо.

Таким образом они достигают дживан мукти [22] .

Дорожите их обществом.

Когда ты оказываешься в духовной связи с садху,

какая польза от всех религиозных ритуалов?

Когда дует непревзойденно свежий южный бриз,

какая польза от веера?

Жара будет уничтожена прохладной луной,

нужда – божественным деревом,

исполняющим желания, и грех– Гангой.

Но знай, что все это, начиная с жары,

будет устранено одним лишь даршаном [23]

несравненного садху.

Места для священных омовений,

наполненные водой,

и образы божеств из камня и земли

не могут сравниться с теми великими душами.

Ах, какое чудо!

Места для омовений и божества

даруют чистоту ума

спустя бесчисленное количество дней,

тогда как та же чистота даруется людям

в тот самый момент,

как садху останавливают на них свой взгляд.

...

Несколько лет спустя после этого случая Аннамалай Свами спросил Бхагавана об одном из этих стихов:

«Мы знаем, где находится луна и где находится Ганга, но где это исполняющее желания дерево?»

«Если я скажу тебе, где оно, – отвечал Бхагаван, – сможешь ли ты его оставить?»

Я был озадачен этим странным ответом, но не упорствовал в расспросах. Несколькими минутами позже я открыл экземпляр «Йога Васиштхи», лежавший рядом с Бхагаваном. На первой же странице, по которой я пробежал взглядом, я обнаружил стих, в котором говорилось: «Джняни есть исполняющее желания дерево». Я немедленно понял странный ответ Бхагавана на мой вопрос. Прежде чем у меня появился шанс сказать об этом Бхагавану, он посмотрел на меня и улыбнулся. Казалось, он знал, что я нашел правильный ответ. Я сказал Бхагавану о стихе, но он ничего не ответил. Он просто продолжал мне улыбаться.

Строительные работы

Моя работа в качестве помощника продолжалась около месяца. В конце этого периода Бхагаван решил, что мне больше подойдет наблюдение за строительными работами на территории ашрама. Первый намек на то, что Бхагаван имеет на меня подобные планы, был сделан, когда я занимался своими обычными обязанностями в холле.

Бхагаван внезапно повернулся ко мне и сказал: «Один человек строит стену рядом с баком для воды. Пойди и посмотри, что он делает».

Это указание показалось мне довольно неопределенным, но я исполнил его, как мог. Я понаблюдал за каменщиком в течение нескольких минут, а затем спросил его, что он делает.

Он ответил: «Рамасвами Пиллай велел мне построить здесь стену, вот я ее и строю».

Я вернулся в холл, передал Бхагавану то, что сказал каменщик, и дал ему краткий отчет о том, как продвигаются работы.

Несколько минут спустя Бхагаван снова посмотрел на меня и повторил свои изначальные указания: «Иди и посмотри, что он делает». Несколько озадаченный, я вышел и снова спросил каменщика, что он делает. Каменщик ответил: «Я уже сказал тебе – строю стену».

Поскольку я не обнаружил никаких огрехов в стене или в том, как он ее строит, то не мог понять, почему Бхагаван так настаивает на том, чтобы я провел осмотр его работы. Я вернулся к Бхагавану и дал ему очередной отчет об успехах. Через несколько минут Бхагаван повторил свое указание в третий раз: «Пойди и посмотри, что он делает».

Каменщик, понятное дело, был несколько раздражен, когда я вновь возник перед ним и в третий раз поинтересовался, чем он занимается. «Ты сошел с ума? – спросил он. – Я ведь уже сказал тебе, что строю стену. Ты разве сам не видишь, что я делаю?»

Я бы не удивился, если бы узнал, что он действительно принял меня за сумасшедшего, поскольку любому было бы очевидно, что он строит стену и делает это вполне умело. Моим повторяющимся вопросам и впрямь не было никакого оправдания. Я чувствовал себя обязанным задать их только потому, что Бхагаван явно хотел знать, что происходит. Я вернулся в холл в третий раз и передал Бхагавану слова каменщика.

Помолчав несколько минут, Бхагаван повернулся ко мне и сказал: «Отныне кто-нибудь другой пусть выполняет твою работу в холле. Иди и присматривай за каменщиком. Убедись, что он делает свое дело, как надо».

Моей первой реакцией на это новое назначение было: «Почему Бхагаван не дал мне это указание с самого начала? Почему он заставил меня ходить туда-сюда три раза, прежде чем сказать мне о своих подлинных намерениях?»

Позднее я понял, что Бхагаван тренировал меня, чтобы я усвоил его собственный метод руководства. Хотя иногда он давал мне детальные инструкции, в большинстве случаев, которые он мне поручал, он лишь самыми краткими намеками давал понять, что требуется сделать. И тогда мне нужно было решить, каковы истинные намерения Бхагавана, и соответственно этому выполнить работу.

Это самое первое задание заняло совсем короткое время. Когда оно было завершено, Бхагаван велел мне следить за строительством большой стены в северной части ашрама.

В течение первых нескольких лет существования Шри Раманашрамама река, которая теперь течет за стеной, протекала через центр ашрама. Бхагаван попросил меня возвести стену, чтобы перекрыть потоку путь через ашрам и таким образом защитить нас от разлива воды, которая стекала с холма во время сезона дождей. К тому моменту уже была возведена небольшая земляная плотина, защищавшая северную часть ашрама, но Бхагаван, видимо, считал, что этого недостаточно, чтобы сдержать крупное наводнение. Делая общий набросок работ, Бхагаван поведал мне об одной из проблем, с которыми ашрам сталкивался в прошлом.

«В наш первый год здесь, – сказал Бхагаван, – всякий раз после сильного дождя возникал стремительный поток воды до пять-шесть футов глубиной и протекал по каналу, который пересекает ашрам по центру».

...

Если описывать местонахождение этого канала относительно строений, которые теперь существуют на территории ашрама, то можно сказать, что, пройдя мимо западной части столовой, он поворачивал на восток и шел по задней стороне того, что теперь является холлом самадхи Бхагавана. Он покидал ашрам недалеко от моста, находящегося рядом со святилищем Дакшинамурти.

Бхагаван сказал мне, что хочет построить огромную стену из земли и камней длиной около 100 ярдов, которая будет постоянно отклонять поток и заставлять его стекать в Агни Тиртхам – большой искусственный резервуар в трехстах ярдах к востоку от ашрама.

Мне сказали, что правильный термин, обозначающий подобное строение, – «берегоукрепление». Сам Бхагаван употреблял слово ракшанай, что означает «защита». Он повторил мне несколько раз, что это берегоукрепление будет защищать ашрам от всех будущих наводнений.

Указания, данные мне самим Бхагаваном, заключались в том, что из камня нужно было построить две параллельные стены, слегка наклоненные друг к другу.

Стены должны были достигать шести футов в высоту, расстояние между их верхними частями – восьми футов.

«Когда будешь строить стены, – посоветовал Бхагаван, – заполни пространство между ними грязью. Если смешать землю с водой и спресовать ее, она будет очень прочной». Пока я выполнял данные указания, несколько групп последователей пришли посмотреть на это. Из-за размера и толщины стены некоторые из них начали шутить, что я строю железнодорожную насыпь. Другие шутливо интересовались, стену я строю или дамбу. Все они считали, что я понапрасну трачу деньги (в те дни у ашрама их было совсем мало), возводя такую мощную стену. Я оставался невозмутим, слыша их комментарии, критику и шутки, поскольку знал, что просто следую указаниям Бхагавана.

Однажды, когда я работал над этой стеной, мунсиф (сборщик налогов) Тируваннамалая пришел посмотреть на меня. Через несколько минут он заметил: «Почему ты строишь такую большую стену? Какой дурак дал тебе этот план?» Мне было неприятно слышать, что Бхагавана оскорбляют таким образом, поэтому я ответил ему очень сердито: «Ступай в офис Чиннасвами и выпей кофе. Не приходи сюда и не вмешивайся в мою работу. Если ты снова придешь и заявишь что-то подобное, я побью тебя сандалями».

Так я говорил, потому что прочитал где-то утверждение Рамакришны Парамахамсы: «Если кто-то оскорбляет твоего Гуру, тебе следует ударить его».

Мунсиф отправился к Чиннасвами и пожаловался, что я угрожаю ему. Чиннасвами привел ко мне мунсифа и потребовал объяснить, почему я говорил с ним таким образом. Я сказал: «Этот человек пришел ко мне и спросил: „Какой дурак дал тебе этот план?" Я следую плану Бхагавана. Кто он такой, чтобы оскорблять моего Гуру?»