Жизнь с Раманой Махарши - Дэвид Годман

Согласно Шри Рамане, это то, что ученик может выполнить самостоятельно. Когда он освобождает свой ум от всех мыслей, за исключением «я»-мысли, сила Я втягивает «я»-мысль обратно в Сердечный центр и в конце концов разрушает ее, так что она никогда больше не возникает. Это момент Я-реализации. Когда она происходит, ум и индивидуальное «я» (оба они приравнивались Шри Раманой к «я»-мысли) уничтожаются навсегда. И тогда остается только Атман, или Я. Следующий практический совет был записан самим Бхагаваном в 1920-е годы. Взятый из «Будь тем, кто ты есть», он содержит в себе суть учения. Всем вновь прибывшим рекомендовалось прочитать эссе (озаглавленное «Кто я?»), из которого взят этот отрывок. Оно было выпущено отдельной брошюрой, и Бхагаван убедил управляющего ашрамом продавать ее задешево на многих языках, чтобы все новички имели доступное и заслуживающее доверия краткое изложение его практического учения.

...

Ум утихнет только путем исследования «Кто я?». Мысль «Кто я?», уничтожая все прочие мысли, в итоге сама будет уничтожена, подобно палке, используемой для поддержания погребального костра. Когда возникают другие мысли, следует, не пытаясь завершить их, спросить себя: «У кого они возникли?» Насколько важно, какое количество мыслей возникло? Если в момент появления какой-либо мысли внимательно исследовать вопрос «У кого она возникла?», то ответом будет «У меня». Если затем спросить себя: «Кто я?», ум вернется к своему источнику, и мысль, которая появилась, так же исчезнет. Если постоянно практиковать это, сила, позволяющая уму пребывать в своем источнике, будет возрастать.

В последующие годы у меня было множество других духовных разговоров с Бхагаваном, но основной его посыл никогда не менялся. Он всегда заключался в следующем: «Проводи самоисследование, прекрати отождествлять себя с телом и попытайся осознать Я, которое есть твоя истинная природа».

До этих ранних разговоров я потратил много часов на тщательное проведение пудж и ануштан. Когда я спросил Бхагавана, стоит ли мне продолжать выполнять их, он ответил: «Тебе больше не нужно выполнять ни одну из этих пудж. Если ты будешь практиковать самоисследование, одного этого будет достаточно».

Мои обязанности помощника были весьма простыми, и вскоре я уже полностью освоил их. Когда приверженцы приносили подношения, я возвращал им некоторую их часть в качестве прасада. Я также должен был следить за тем, чтобы мужчины сидели с одной стороны холла, а женщины – с другой. Когда Бхагаван выходил, один из помощников шел с ним, а другой оставался, чтобы убраться в холле. Мы должны были держать в чистоте ткани, покрывавшие его софу, стирать его одежду; ранним утром мы грели воду для его ванны; и, если он уходил на прогулку в течение дня, один из нас всегда сопровождал его.

...

Одежда Бхагавана состояла из каупины и дхоти. Чаще всего он носил только каупину – полосу ткани, закрывавшую гениталии и центральную часть ягодиц. Ее поддерживала другая полоса ткани, завязывавшаяся вокруг талии. Иногда, если было холодно, он оборачивался в дхоти. Дхоти – отрезы ткани, которые обычно носят как юбку. Бхагаван предпочитал носить свою таким образом, чтобы она закрывала тело от подмышек до бедер. Прибыв в 1896 году в Тируваннамалай, Бхагаван выкинул все свои пожитки, включая одежду. Обычную одежду он никогда больше не носил.

Бхагаван обычно совершал короткие прогулки три раза в день. Иногда он шел в Палакотту, место, примыкавшее к Шри Раманашрамаму, где жили некоторые из его последователей, иногда отправлялся к нижним склонам Аруначалы.

Он прекратил ходить на гири прадакшину в 1926 году, но продолжал время от времени совершать длительные прогулки.

...

Хождение по часовой стрелке вокруг человека или объекта в качестве акта почитания или богослужения называется «прадакшина». Гири означает «холм» или «гора». В данном контексте гири прадакшина означает хождение вокруг горы Аруначала. Вокруг основания горы идет тропа длиной восемь миль. Тысячи последователей регулярно пользуются этим маршрутом для выполнения гири прадакшины.

Помню, как дважды ходил с ним на озеро Самудрам, расположенное в миле к юго-западу от ашрама. Один раз мы отправились туда во время разлива, в другой раз – когда открылась соседняя водонасосная станция. Однажды я сопровождал его в лес рядом с Катту Шива Ашрамом, где-то в двух милях от ашрама. В тот день с нами пошел Ганапати Муни, потому как Бхагаван хотел показать ему необычное дерево, росшее там. Специально ради этой прогулки мы незаметно выскользнули из ашрама, пока все дремали после обеда. Если бы нас заметили, все присутствующие в ашраме попытались бы последовать за нами. Бхагаван всегда наслаждался своими прогулками. Он говорил, что если не будет гулять по холмам хотя бы раз в день, то его ноги одеревенеют и начнут болеть.

Бхагаван спал всего по четыре-пять часов в сутки. Это означало длительную многочасовую работу для его помощников, поскольку один из нас всегда должен был выполнять свои обязанности, пока он бодрствовал. Он никогда не спал после обеда в отличие от большинства своих последователей. Бхагаван часто использовал это спокойное время дня, чтобы накормить живших в ашраме животных или обойти его, осматривая все ведущиеся строительные работы.

Бхагаван, как правило, ложился спать около го вечера, но обычно в час ночи вставал в туалет. Вернувшись, он часто сидел полчаса или около часа, прежде чем снова уйти спать. Затем, где-то в три-четыре утра, он просыпался и шел на кухню резать овощи.

Его ночные походы в туалет превратились в нечто вроде ритуала как для самого Бхагавана, так и для его помощников. Когда он просыпался, помощник должен был принести камандалу Бхагавана, наполнить ее горячей водой и подать ему. Вода разогревалась на кумутти (угольной жаровне), которая всегда стояла рядом с кроватью Бхагавана. Помощник затем должен был подать Бхагавану его трость и фонарь, открыть ему дверь и последовать за ним в ночь. Бхагаван обычно шел к месту, где сейчас находится самадхи Муруганара (могила и гробница), поскольку в те времена у нас не было пристойных туалетов. Когда он возвращался, помощник должен был вытереть ноги Бхагавана куском ткани.

Бхагаван никогда не будил своих помощников. Это было их обязанностью – проснуться и собраться к часу ночи. Однажды я не сумел проснуться, потому что мне приснился сон, в котором я пробудился в час ночи и исполнил все описанные выше обязанности. В конце сна я вернулся в постель, довольный, что выполнил свою работу. Я проснулся позднее, услышав, как Бхагаван один вернулся в холл. Я извинился за то, что проспал, и сказал Бхагавану, что мне снилось, будто я выполнил всю работу для него и снова отправился спать.

Бхагаван посмеялся и сказал: «Работа, которую ты проделал для Свами во сне, предназначена только для меня».

Когда я впервые появился в ашраме, в округе все еще водились леопарды. Они редко приходили в ашрам, однако ночью часто посещали место, куда Бхагаван уходил справлять нужду. Помню, как-то раз во время одного из его ночных выходов ему повстречался этот зверь. Бхагаван абсолютно не испугался, просто посмотрел на леопарда и сказал: «Пода (Уходи!)». И леопард просто ушел.

Вскоре после своего прихода я получил от Бхагавана новое имя. Моим настоящим именем было Селлаперумал. Однажды Бхагаван между делом заметил, что я напоминаю ему человека по имени Аннамалай Свами, который был его помощником в Скандашраме. Он начал использовать это имя в качестве прозвища для меня. Когда его приверженцы услышали это, все они последовали его примеру, и за пару дней мое новое имя прочно закрепилось за мной.

...

Бхагаван жил в Скандашраме, на восточных склонах Аруначалы, с 1916 по 1922 гг. Аннамалай Свами скончался там во время вспышки чумы в 1922 году.

Спустя две недели после того как я стал помощником, сборщик налогов из Веллора пришел на даршан к Бхагавану. Его звали Ранганатан, и он принес большую тарелку сладостей в качестве подношения для Бхагавана. Бхагаван попросил меня раздать сладости всем в ашраме, включая тех, кого не было в холле. Раздавая сладости людям снаружи холла, я пришел туда, где никто не мог меня увидеть, и втайне поглотил двойную порцию того, что предлагал каждому. Когда раздача закончилась, я вернулся в холл и поставил тарелку под кровать Бхагавана.

Бхагаван посмотрел на меня и сказал: «Ты съел в два раза больше, чем каждый?»

Я был поражен, поскольку был уверен, что никто не мог видеть меня за этим занятием. «Я сделал это, когда никто не смотрел. Откуда Бхагаван знает?»

Бхагаван не ответил. Этот случай заставил меня понять, что спрятать что-либо от Бхагавана невозможно.