Прозрение. Том 2 (СИ) - Бэд Кристиан

Рука зачесалась под монетой. Может, всё-таки нужно было пришить её прямо к коже? Или она напомнила мне сейчас не о Дьюпе, а о мальчишке?

Бледная физиономия Эберхарда так и встала перед глазами. Я помнил его и в дэле — измученного животным ужасом, насылаемым ворлоками, и на алайском крейсере, едва живого и одурманенного наркотиками.

Чего я привязался к мальчишке со своими претензиями?

Ему семнадцать лет. Другой бы десять раз сдох. Почему его лицо до сих пор цепляет меня недовыплеснутым раздражением и недосказанными словами?

Ни разу не поговорили, как люди? Но должен ли он мне что-то, как человек, а не как марионетка в игре?

Ну, спасли. Ну, как-то протащили через пенитенциарную систему Содружества. Что было недёшево, но Энрек был рад рассчитаться со мной таким вот манером.

Это не помешало бы ему использовать наследника после моей гибели любым другим способом. Ведь долг выплачен, верно?

Но раз уж я жив — то мальчишку Кот не получит. И никто не получит. Ни почему. Ну, или потому, что не дело калечить во взрослых играх детей.

Так почему же между нами висит недосказанное?

Всё что можно, я для Эберхарда сделал. Осталось разве что помолиться за него. Но этого я не умею, это пусть они сами…

— Господин капитан? — сунулся под ноги один из присланных Мерисом разведчиков, Сингорин Кетрик, главный аналитик разведгруппы.

Я отмахнулся. Все выкладки разведчиков я сегодня уже видел, и это было не то.

Разведчики предлагали схемы поиска, логичные для Империи. Мерис опробовал их достаточно, чтобы даже до меня дошло: нам нужно иное, совсем иное, даже принципиально. Вот только я не знал, что именно.

Я бродил из угла в угол по навигаторской, Кетрик не отставал. Худой, ушастый, мелкий, он суетился под ногами так, что приходилось опускать глаза, чтобы не наступить на него.

— Что вас так взволновало? — сжалился я.

— Господин капитан, — аналитик замялся. Огляделся — кроме меня и дежурного в капитанской не было никого, но ему мешал и дежурный.

— Леон, выйди, — приказал я и сел. Так было легче созерцать низенького разведчика. — Садитесь, Кетрик. Не бойтесь, это кресло только выглядит как ложемент. Чтобы оно так же сработало, надо ещё кровь сдавать, генмаркеры и прочую лабуду. Даже если вы нечаянно попытаетесь его активировать — ничего не случится.

Аналитик сел и вздрогнул — кресло поменяло форму, перераспределяя вес его тощего тела.

— Господин капитан, я понимаю… — начал он с сомнением в голосе. — Мы ищем… Должны искать лендслера. Но ситуация такова, что нам лучше переключиться на Э-лай. Там всё очень нехорошо. Очень, поверьте мне. Худшего просто не может быть.

Он уставился на меня в упор. Сквозь тонкие бледные уши просвечивали кроваво-красные датчики на противоположной стене.

Я знал, что разведчики сейчас в основном заняты анализом информации из открытых и частных источников — дэпы, блоги, чаты, зашифрованные с разной степенью сложности.

— Ну и что в сети пишут такого, что вы решились на этот демарш? — спросил я. — Вы лучше меня знаете, что приказал генерал Мерис. Наш приказ — искать лендслера.

Кетрик начал перечислять, что пишут, поясняя, как нужно понимать те или иные намёки в дэпах и частной переписке.

Я почти не слушал. До меня вся хитрость его построений просто не доходила. Много незнакомых фамилий и рангов, кто кому о чём намекал…

Понятно было, что разведчики старались. Они искали Дьюпа, но Э-лай лез изо всех щелей. В любых прогнозах и разговорах было сейчас только это — война. Новая война между Империей и Содружеством, развязанная руками алайцев.

Обсуждалась и попытка Империи переманить крокодилов на нашу строну, перекупить, заставить «подменить колоду».

Традиционно Э-лай, зажатый между мирами Содружества, больше сотрудничал с экзотами, чем с Империей. Ничего личного, сплошная дислокация.

Но ходили слухи, что военный министр Империи, Нóрвей Херриг… Да, тот самый прошлый «хозяин» Мериса, которого мы водили за нос в двенадцатом секторе, на которого пахал так любимый мною Душка, и который ещё во время Эскгамского конфликта…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я вскинул голову, понимая, что пропустил мимо ушей большую часть рассказа Сингорина Кетрика и зацепился только за ненавистную фамилию.

— Что? — переспросил я.

— Ну вот, например, — разведчик открыл новостную ленту. — Пресс-секретарь заявляет, что министр Херриг не планирует встречаться с военным советником Э-лая…

— И что это значит? — перебил я сразу, не давая ему завести себя в дебри слов и понятий.

— Значит, что как раз планирует. И это сообщение означает, что разведка зондирует почву через инфовброс. Как отреагируют экзоты на Домусе и Асконе…

— Хэд!

Разведчик закивал. Но я-то думал не о его статьях, а о том, что мог бы перехватить Имэ ещё на Асконе. Мог!

И теперь нам следовало снова плясать оттуда! Я должен понять, куда побежал этот ташип, когда инаугурация сорвалась! Я должен лететь на Аскон!

Там центр приората и их веры. Тихушник — он же у нас церковная крыса?

Удивительно, но «беспамятная» религия — мутант земной веры в единого бога. И мутант нашей имперской ортодоксальной церкви, что вышла из тех же чресл. Такие, кажется, разные религии, а корень один.

Земную веру сгубил дискомфорт, как объясняли мне в эйнитской общине. Она призывала к воздержанию на фоне всеобщего неожиданного обжорства.

Верующим нужно было соблюдать ограничения в еде и одежде. А Земля развивалась в то время как общество неумеренного потребления. Вся её экономика была рассчитана на прогрессирующий рост сбыта.

Внутренние противоречия нарастали. Тем более что сами священники тоже соблазнились потреблением. Так что вопрос краха религиозных догм стал вопросом времени.

Хотя и сейчас логика, по которой все достижения человеческой цивилизации есть «бесовщина и прелесть», — это самоубийственная для религий логика. По ней получается, что дьявол-прогресс в короткий срок дал людям всё то, о чем они тысячелетиями тщетно молились богу.

Наша, имперская, церковь после своеобразного бунта нравов и последовавшей за ней религиозной войны ушла в подполье. Догматы не декларируются теперь публично, обычные прихожане не допущены к таинствам. Я сам видел этому подтверждение в архиве.

А экзотианская ветвь выродилась иначе. Она стала неким мостиком для теряющих память о Земле, провозгласив, что даже богам свойственно забывать. Забывать и менять догматы, согласно изменяющимся временам. А потому неофиты — безгрешны в своих исканиях.

Выросло это в традицию казуистики и оправдания чего угодно. Вот и по наследнику видно было, что Имэ совершенно забил ему башку, растягивая нормы допустимой морали до невообразимых пределов. Он, верно, ас в этом деле — путать и выворачивать наизнанку да паразитировать на страхе двуногих перед её суфейшеством смертью.

Я вздохнул: религиозного консультанта, что ли, нанять? Может, я не могу понять поведения Имэ из-за своего атеизма?

Но зачем мне консультант, если на корабле уже есть двенадцать профи? Эйниты в религиях разбираются прекрасно. И у меня на борту их полный комплект.

Вот только девушки…

Вошёл Леон с докладом, что шесть пилотов сменились с боевого дежурства и просят разрешения в медотсек не ходить. Под ответственность дежурного сержанта.

Я кивнул. Сингорин Кетрик погасил экран, на котором показывал мне свои изыскания. Видимо, профессиональная привычка. Кто-то вошёл, нужно убрать бумаги или видео, с которым работаешь.

Против я не имел ничего, однако свет от экрана перестал падать на лицо разведчика, и мне оно вдруг совсем не понравилось.

Бледный — ладно, может, генетика такая или в отпуске давно не был, а вот капли пота на линии роста волос, это уже показатель стресса.

Разведчики хоть и выглядят тощими, подготовлены не хуже моих парней. Выносливые, готовые к пыткам и допросу машиной. Ну и чего это он?