Прозрение. Том 2 (СИ) - Бэд Кристиан

Ага, подумаешь тут. Вдох-выдох. Тёмная Мама, от неё ещё и пахнет, как от яблока!

К Хэду! Стоп! Что мог утаить от меня наследник?

Чушь… Во-первых, алайцы допрашивали его с помощью машины, он ничего не мог скрыть, во-вторых…

Стоп. Сам я этого не видел. Алайцы могли больше развлекаться, чем качественно работать с сознанием. Парнишка молодой, забавный. Следов пыток мы не нашли, но даже прикосновения бросали его первое время в дрожь. Кстати, сбитые нервные реакции вполне могут обмануть и машину.

К тому же он всё-таки какое-то там наследное чмо. Хотя Дерен с ним справлялся без труда…

Мог ли пацан провести нас всех? Плюс — машину алайцев?

— Его пытали, — помог мне Рос. — Он не мог соврать.

— В домах камня скрывать движения мысли учат с раннего детства… — Дани перевела сияющие глаза на лейтенанта, и я получил передышку.

— Думаешь, он сумел обмануть всех? Алайцев, меня? Дерена? — спросил я, вспоминая подробности встречи на алайском корабле.

Нет, в обман я поверить не мог. Парень был выжат и измучен. Я потом допрашивал его сам. Нет, он не врал.

— Это не я думаю, — сказала Данини задумчиво. — Ведь я даже не видела его. Это думаешь ты. Не твоё сознание, оно вполне спокойно. Но подсознание уловило фальшь. Не ложь, но что-то, заставляющее тебя сомневаться. И первым делом нужно разобраться, откуда в тебе это знание… Да?

— А как-то проще нельзя?

— Можно, но будет больше ошибок. Ведь это будет наше видение, а не твоё. А мы дальше от всего, что тогда с вами происходило.

Я почесал гладко выбритый подбородок. Бриться теперь приходилось каждое утро, чтобы не пугать девушек.

Возможно, сказанное Данини действительно имело смысл. Погружаясь в воспоминания, я всё рельефнее ощущал, что между мной и наследником и вправду осталось что-то недоговоренное.

— А вот это ты уже внушаешь себе. Прямо сейчас, — перебила меня Кераи, — Слушай себя. Не размышляй, а слушай. И иди за внутренним пониманием. Не давай сознанию оперировать тем, чего оно ещё не знает. Просто иди за собой.

«Ой, Мама Тёмная, — подумал я тоскливо. — Если они по выражению лица способны прочесть всё, о чём я думаю, то что я чувствую, наверное, написано у меня на лбу аршинными буквами… Хэдова бездна… Совсем же молодые девчонки… Привыкли, что ли? Или они нарочно издеваются надо мной? Деморализация? Но в каких целях?»

— Хорошо, я подумаю, — Допил йилан, не оставлять же. — Думать в такой толпе — это привыкнуть надо. Да и дела уже требуют моего внимания.

Я поднялся и несколько скованно откланялся. И ушёл прямо в душ. Все эти ощущения надо было сначала смыть.

Вернувшись в навигаторскую, мокрый и бодрый, я с порога озадачил Млича. Требовалось составить политкорректный запрос Локьё на посещение Суэ и Асконы.

Пока я шёл по коридору, надумал, что проще мне самому посетить мальчишку, раз уж что-то осталось недоговорено. Ну и ещё раз покружить у Асконы. Вдруг меня осенит?

Млич кивнул. Он умел составлять вежливые и обтекаемые письма.

Он быстро отписался, и не успели мы выбрать, что заказать на обед, как пришел ответ.

Эрцог разрешил нам посетить и Аскону, и Суэ. Видно, тоже углядел что-то в своих «причинных» линиях.

Я кивнул сам себе, распорядился — с рассчётом этой трассы мог справиться дежурный навигатор — и утащил Млича в столовую, пообещав ему коньяк.

Вот так мы двинулись в самое сердце Содружества официально просчитанными путями. Не скрываясь и не тратя времени на обходные манёвры.

Если мне нужно ещё раз встретиться с Эберхардом — я не гордый, я встречусь.

Вот только перемучаюсь ещё одну ночь. До Суэ… В нормальном раскладе, без форсированного режима скоростей и проколов… тридцать часов лёту.

Но к медику я не пойду. Чтоб он провалился этот медик вместе со своими гормонами!

В ту ночь я всё-таки отключился довольно быстро, вымотав себя спорами с разведчиками, нудящими, что надо воспользоваться проникновением в тыл, чтобы получить информацию не только о Дьюпе, а потом… загнав под ледяной душ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И мне даже ничего не снилось. Почти.

История двадцать шестая. К вопросам правды и секса

Открытый космос, «Персефона»

Данини подкараулила меня, когда я прикладывал ладонь к магнитному замку капитанской и матерясь вспоминал код.

Дежурному я разрешил идти спать, для контроля достаточно было вахты и шабаша в навигаторской, и он, как и положено, заблокировал да ещё и опломбировал всё, до чего дотянулся. Предполагалось, что меня не будет часов двенадцать, вот и расстарался. Начинающий керпи, что б его Дакхи съело.

Я уже спустился в ангар, когда понял, что забыл взять письма и переодеться, пришлось взламывать собственное логово.

Эйнитка стояла, прижавшись к белому пластику в коридоре, тоненькая и тихая. Но когда я повернулся на шорох, глаза в глаза вошла жёстко и точно, как бритвой по лицу полоснула.

Я замер, стреноженный кучей ощущений, из которых сексуальные были самыми слабыми. Кроме прочего, у меня буквально вся кожа поднялась на дыбы, а нераспознанные эмоции сдавили горло в попытке удушить их хозяина.

— Не получится у тебя, — сказала Данини, разрезая меня глазами на бутерброды. — Не сможешь ты её уговорить. Настрой у тебя не тот… — Окончание фразы привычно повисло.

Я сжал зубы, не желая отвечать.

Данини была права. Сестра матери наследника, наместница протектората Суэ Аминатэ Мэдар, не желала, чтобы я встречался с Эберхардом.

По крайней мере, по голо мы с тёткой договориться не смогли, и я собрался лететь в резиденцию лично. У меня были рекомендательные письма, присланные Локьё на случай подобных недоразумений.

Выдавил:

— Я Дерена с собой возьму. Он…

— Не бери, — перебила Данни. — Хуже сделаешь. Он и так готов взять всё на себя. Не для тебя это будет хорошо…

Она бросила на полуслове очередную фразу, скользнула взглядом по моей груди и спустилась до ремня.

Я задержал дыхание, собрал эмоции в комок и вышвырнул их из сознания.

Стало чуть легче, но проклятая физиология всё равно чесалась и ныла.

— И что ты предлагаешь?

— Могу полететь с тобой, но у меня будет условие…

— Какое? — Мне не нравились её тон и бритвы в глазах. Я и так уже сдерживал себя не физическим, а совсем другим ресурсом.

— Мне нужен разговор с тобой. Наедине. Только вдвоём. Чтобы никто не мог помешать.

— О чём разговор? — спросил я в лоб.

Девушка улыбнулась мечтательно. Губы чуть приоткрылись, глаза затуманились. Казалось, обними её сейчас и целуй — она уже видит это, уже согласна.

Я тряхнул головой, отгоняя идиотские мысли.

Да сколько можно тянуть резину! Говори ты уже!

— О чём? — повторил я.

— О сексе, — улыбнулась Данини.

Не покраснела. В храме Матери женщины не краснеют, заявляя в лицо чего от тебя хотят.

Я сделал «большие глаза»: уймись, мол, шутница, и без того тошно.

Она фыркнула:

— Я сказала — разговор. Я пока не собираюсь иметь от тебя детей.

Пока? От тебя? Тёмная Матерь!

Я против воли попятился, но сзади была закрытая дверь.

— Разговор — один на один. Ты и я. И чтобы не отвлекли звонком или стуком… Понимаешь?

— Ты… — я запнулся.

И понял, что ступор прошёл.

Что-то изменилось в её глазах, и мужские желания она тут же отбила во мне напрочь. Словно льдом засыпала по самую шею.

Значит, умеет и так. Это не девушка, это монстр какой-то. Сначала сводит с ума одними глазами, потом вываливает на тебя ведро воды со льдом. И улыбается — как ты из этого выберешься?

— Я не собираюсь тебя насиловать, если ты об этом, — Данини совершенно по-мальчишечьи изогнула губы: лицо смеялось, а глаза остались острыми и жестокими.

Больше всего мне хотелось прервать этот странный разговор, уже похожий на насилие. В конце концов я тоже могу перейти в то поле, где я сильнее, задрать кое-кому юбку и шлёпнуть как следует!