Я всё ещё... (СИ) - Хоуп Амели

<…>

15 июня 2014 год:

Поздравляю себя с подачей документов. Я буду учиться, где и любимый — в Стэнфорде. Дэвиду остался год учёбы. Потом он по стопам отца в транспортную логистику подастся, а я законы лопатить буду.»

Следующие листы дневника подсказывают, что история движется к финалу: следы её слёз, расплывчатые слова.

— О, Ами… — говорю я в никуда и дотрагиваюсь до мятой бумаги.

Я перечитываю написанное ею три раза от начала и до конца. Крики вырываются из меня, и я без остановки колочу руками по рулю. Я не верю! Почему мы? Кто мог подумать, что прожитые мною годы будут настолько безосновательно одиноки.

Порой жизнь играет с нами за одним столом. Тогда семь лет назад её ставка оказалась выигрышной.

Глава 15. Дэвид

7 лет назад

Мой отъезд состоится уже послезавтра. Никогда бы не подумал, что лучший зимний уикенд может пройти в стенах родного дома — она была убедительна. Я поверил ей. Никогда ни в чем так не вяз, ни в кругу друзей, ни в диком моём увлечении играми с опасностью. А она одной встречей приковала меня наручниками к себе. Я ничего бы и не менял, но я горячо испытываю желание застегнуть их на ней в кровати. Закрыть ей глаза, чтобы неизвестность накалила её до красна; чтобы её тело подавалось ко мне ближе и ближе и жадно меня принимало; чтобы умоляла кончать и не останавливаться; чтобы кричала от безграничного удовольствия, а не от страха; чтобы требовала добавки, а не морщила свой носик.

Я не настаивал. Всё до этого само дошло. Чем выше мы взлетаем в наших чувствах, тем меньше оказывается сопротивление. И сегодня настанет тот день, когда она полностью будет моей. Я далеко не девственник, но быть для неё первым, для моей Ами, ответственно. Я мечтаю возложить эту ответственность на себя, я готов к этому.

За всё это время, пока родители Амели отмечали рождественские праздники во Флориде с продлением их ещё на несколько дней, дом Миллеров был в полном ночном распоряжении Амели и Кендры. Однако сегодня их девичник отменяется, и моя сестрица будет сладко спать в своей кроватке. Я же по особому приглашению буду присматривать за Амели, вдруг ей кошмарики буду сниться. Когда передо мной распахнутся двери её дома, я войду в неё.

До начала нашего совместного вечера с Амели, я целый день возился с машиной вместе со своим другом. Тони, как и я, любит железо, собранное в один сложный механизм на колёсах, только мы по-разному его используем. Он чаще проводит время под ним, а я над ним. Потому я и обратился к другу за просьбой вылечить мою рвущую с места тигрицу. После ремонтных работ перепачканный всем, чем мог, я нуждался в теплом душе. И как полагается идеальному кавалеру прийти к даме чистым и выглаженным. Но времени оставалось немного, и чтобы не опоздать на встречу с Амели, я ринулся сразу к ней.

Мой внешний вид отталкивающего впечатление на Ами не произвел, напротив он будто бы запустил процесс слияния и пододвинул прелюдию на несколько действий вперёд. Моя девочка зажглась ярче Сириуса. Наш поцелуй следовал за нами по дому с самого входа до дверей в ванную комнату, где я с силой увлёк её за собой. Её маленькое сливочное платьице напрашивалось освежиться и промокнуть насквозь — и я прислушался. Мои животные инстинкты порывались немедленно сорвать с неё промокшую ткань и овладеть ею в душевой кабине. Но невинность девушки, пробивающая изнутри наружу, поверх виднеющегося чрез платье обнажённого тела, приглушила готовящийся эйфорийный взрыв. Я замедлил свой темп и стал кропотливо изучать её до последнего нетронутого мною микроскопического квадратного нанометра. Я знал, что она подскажет, а точнее, её тело подтолкнёт и приведёт меня к подходящей для нас дистанции, комфортному скоростному режиму и нуждающемуся во мне месту. Через пару секунд, опустившись на колени, я смотрю на неё снизу вверх. Этот вид мне запомнится надолго.

Я касаюсь каждой её складочки. Амели заполняет всё вокруг своим сладким стоном, своим дразнящим ароматом. Я вынужден одёргивать себя, чтобы не заиграться, и не поглотить её всю здесь и сейчас. И на как можно дольше растягиваю наслаждение от щедрого угощения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Чрезмерно опоив ласканиями, я подвожу Амели с ювелирным мастерством к её сексуальному апогею. Схватив меня за волосы, она делает то, что жаждал и не осмеливался я, требовательно и ненасытно погружает мой язык всё глубже в себя. Моя нежность пробуждает в ней нечто особенное. Доверившись мне, она открывает для меня другую часть себя, которая и ей в новизну. Громкая и властная. Доведенную до разминочного оргазма и слегка ослабленную Амели я подхватываю на руки и несу в комнату, где свершится её преображение из милой и кокетливой девочки во взрослую и желанную мною ещё много раз девушку.

На четвереньках Амели явно хорошо бы смотрелась. Но сейчас, я должен видеть её. Зрительный контакт не только поможет полностью контролировать ситуацию, понять её потребности в сексе, но и создаст нужную между нами связь, так необходимую в такой важный для неё момент. Я нежно укладываю её на спину и, нависая над ней, снова увлажняю её возбужденный центр языком. Затем мои пальцы один за другим нащупывают почву для семяизвержения. Один. Два. Я даю ей время прочувствовать новые ощущения, осторожно и постепенно увеличивая давление на стенки входа. И с исчезновением в её глазах волнения и страха, я произвожу замену на более массивный инородный для неё предмет. Я аккуратен и точен, медленно и плавно вхожу в неё. И Амели безбоязненно принимает меня, миллиметр за миллиметром. Привыкая к нему, она храбреет и подаётся ко мне. И с каждым её толчком, который становится сильнее предыдущего, моя плотоядность только усиливается. Я не откладываю знакомство Амели с чем-то по жёстче на потом. Да и, моя девочка сама напросилась, когда начала умоляюще выгибаться. Пускай знает, что где есть нежность, там неподалеку припрятана неукротимая грубость.

Хотя теперь не мне всё это рассказывать удачно оседлавшей меня наезднице.

Глава 16. Амели

7 лет назад

До начала учебного года полусогнутой рукой подай. Дэвид уехал в Стэнфорд раньше меня на месяц, чтобы заняться поисками квартиры. За время его отсутствия у нас редко получалось созваниваться. У меня полным ходом шла подготовка к переезду, а Дэвид активно подыскивал нам кровать пошире, чем имеющиеся в университетских общагах.

Вынужденные разлуки хорошенько взвинчивают нас: каждый раз либидо проносится по взлётной полосе с несусветной скоростью и устремляется к своему пику, доводя обоих при встрече до оргазма. С Дэвидом я раскрепостилась, и уже не шарахаюсь от его извращённых слов как монахиня. А иногда искусно ими оперирую, как и тем, что без костей. Этому навыку я тоже обучилась, оставаясь наедине со своим возлюбленным — от неопытной сосальшицы до богини и покорительницы большого леденца. Теперь и я вхожу в число тех, кто, смотря партнёру в глаза, сексуально стирает пальцами остаток выпитого мужского напитка с уголков рта.

Поиски Дэвидом любовного гнёздышка имели успех. Вчера в сообщении он написал, что завтра, а точнее уже сегодня, переезжает в квартиру, расположенную неподалёку от университета. По описанию наше жильё довольно скромное, но уютное. И важно, что оно будет без приоткрытых дверей с подсматривающими за нами вылупленными глазами.

Я безумец, если дело касается подарков, сюрпризов. Мои спонтанные импровизации изумляют и меня. Как всё это зарождается в моей головушке? Билет куплен — два часа в пути, и я буду рядом с ним. Кендре, конечно же, ни слова, та ещё болтушка. Поэтому целый день отнекиваюсь от неё, обещая ей, что завтра я в полном её распоряжении. По-быстрому пакую вещи в чемодан по мере их необходимости и отправляюсь в путь.

***

В десять вечера я прибыла на автостанцию в Пало-Альто. И до нужного адреса добралась минут за пятнадцать.

Сегодня я выступаю в роли Ромео: стою под его балконом и губами шевелю в призыве к Дэвиду свергнуть Луну, и так уже затмлённую им. Она больна завистью к нему, а я любовью.