Я всё ещё... (СИ) - Хоуп Амели

Дверь приоткрывается, и от отчётливых вибраций мужского голоса моё сердцебиение сначала усиливается, а потом замедляется. Я чувствую дискомфорт в области груди.

— Прости, что я тебя беспокою, Амели. Я могу войти?

— Проходи, Дэвид. — По всему телу от произнесённого мною ощущается покалывание. Дэвид? Я это серьезно? Не говорю «проходите пожалуйста», «я вас слушаю мистер Уокер», а просто «проходи, Дэвид»? Ну ты даёшь Амели. И давненько вы так сдружились, хотелось бы узнать?

Дэвид, уверенно шагая в мою сторону, останавливается напротив моего рабочего стола. Мои обонятельные рецепторы — свидетели того, как частички его запаха и молекулы воздуха взаимно проникают в пространства друг друга, создавая да боли родной аромат. Он на миг переносит меня в воспоминания наших тёплых вечеров: когда я оказываюсь в кровати в его объятиях и кладу голову на его оголённую грудь, вдыхая его неповторимость, а он массирующими движениями пальцев поглаживает мою макушку.

Вырывая меня из воспоминаний, Дэвид с такой лёгкостью, как будто и не было этого временного обрыва, поздравляет меня,

— С твоим днём рождения, Амели. — На меня обрушивается такое забытое чувство. Меня давно некому поздравить по-настоящему, искренне, с улыбкой моей мамы. Потому я позабыла, что такое иметь свой особенный день один раз в году.

— Я не отмечаю и не придаю большое значение этому событию, Дэвид, но все равно спасибо тебе.

— То есть ужин отменяется?

Я вопросительно посмотрела на него, молча прося уточнить о чём это он.

— В Eleven Madison Park заказан столик на нас двоих.

— Ты же не думал, что я и правду пойду с тобой?

— Нет, но я бы себе не простил, если бы не попытался. Наверно, я лучше пойду, не стану тебя задерживать. До встречи, Амели, — сказал Дэвид, и поспешно выдвинулся к выходу, словно больше не может здесь находиться. Он и так на многое осмелился.

— Мистер Уокер, — окликнула его я. — Вы здесь не так давно, и возможно не наслышаны, но Амели Миллер — эгоцентричная особа, со своими причудами. Она очень любит, когда предупреждают о прибытии в её логово.

— Наслышан, — Дэвид издаёт тихий смешок, — и то, что без весомой причины лучше её не беспокоить. Она не умеет выражать эмоции и сострадать. Для вашего сведения, мисс Миллер, могу твёрдо сказать, за все время прибывания в этом офисе Вы самый обсуждаемый сотрудник в компании. Я даже успел полный психологический портрет ваш приобрести за даром. Думал с вами поделиться, но вы и сами догадываетесь, кто и как о вас за этими стенами судачит. У вас работают довольно креативные ребята. А ещё, вы не поверите, у вас где-то здесь бродит росомаха. Как бы мне не попасться в лапы весьма агрессивного зверя.

— Вы можете спрятаться в моём шкафу, и тогда эта зверюга не заметит вас. Обещаю, я вас прикрою. Да и в одиночку вам с ней не справится.

— Думаете?

— Уверена. На вашем месте, я бы тоже обходила его стороной. Но от себя спрятаться ещё сложнее.

Мы оба заливаемся смехом. Атмосфера вокруг нас становится непринужденной. Но длилось это до того, пока я не определила кратковременность всему происходящему.

— Мистер Уокер, я бы вам посоветовала не искушать судьбу. Сегодня зверь сытый, а завтра будет занят поисками живой еды. Поберегите себя. И если вы не против, то позвольте мне воспользоваться зарезервированным на ваше имя столиком со своим знакомым.

— Конечно, мисс Миллер, хорошего вечера, — быстро проговорив, Дэвид снова бросается к двери, а я снова не даю ему уйти.

— Так во сколько планировался наш совместный ужин? Я не расслышала.

— В девять. — Во взгляде Дэвида забушевало непонимание.

— Тогда до встречи за ужином, мистер Дэвид.

Его лицо расслабляется и окрашивается искренней улыбкой. Впервые разглядываю его лицо, замечая незнакомые мне морщинки и лёгкую небритость. В остальном Дэвид ничуть не изменился, со смуглой кожей брюнет с насыщенными темно синими глазами. Также атлетично сложён, хотя возможно рельефность добавилась — рубашке не под силу скрыть такую красотку.

— До встречи, Амели, — ухмыльнувшись говорит Дэвид, явно заметив, как я на него пялилась. Дура ты, Амели! Ещё бы слюни пустила и скулить начала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глава 12. Дэвид

Ожидание разрывает меня изнутри. Я пришёл на полчаса раньше, не мог позволить себе опоздать. Никакие пробки, ремонты дорог или иные обстоятельства не должны были встать передо мной, когда я должен быть здесь. В день её дня рождения быть рядом с ней — моё по праву место, и сегодня я его заполучил и упускать не намерен.

Пунктуальность Амели мне известна, поэтому приближение на часах цифры девять говорит, что она будет с минуты на минуту.

Целый день прокручивал в голове нашу встречу: какие слова я буду говорить ей, предопределял её реакцию. Я хотел быть готов ко всему. На кон поставлено очень многое, а возможно и всё, что я имею — надежду. Я держусь за неё долго — мне понятно её желание уйти на заслуженный отпуск, и я подпишу её не первой свежести заявление, но не тогда, когда она может облачиться в натуральный легко осязаемый наряд.

Временами жизнь преподносит нам удивительные сюрпризы. И к тому, что я вижу сейчас, меня жизнь точно не готовила. Она превзошла все мои ожидания. Её образ невероятно сексуален, словно через меня пропустили электрический заряд.

С такой Амели я ещё не знаком, но непременно жажду. Она выбрала чёрный брючный костюм с глубоким декольте без рубашки и предмета женского белья, который я бы и так не прочь с неё скинуть, и в дополнении — мои любимые высокие шпильки. Минимум макияжа и низкий хвост. Она уделала всех присутствующих здесь дам, которые как минимум три часа провели в салонах, и чьи мужчины как по свистку повернули головы. Поверьте, желание свернуть их появилось мгновенно, но пропало, когда я понял, что Амели не только не замечает этих индюшачьих голов, но и одаривает меня нежнейшей улыбкой.

Обменявшись с ней приветствиями, я подарил ей любимые пионы нежно розового цвета, и затем мы принялись изучать список предлагаемых рестораном блюд.

— Так ты давно в Нью-Йорке? — Неожиданно для меня Амели, отложив меню и подняв свой взгляд на меня, первая начинает наш диалог.

— Я часто сюда приезжал по работе, а перебрался уже на совсем только год назад, когда решился на важный проект. До этого засиживался в родном Сан-Франциско. — Мне было слышно, как Амели на этом моменте тяжело сглотнула. Значит для неё он такой же родной как был и раньше. Я попробую дотронуться, и посмотрим, ответит ли она. — Ты, как я понял с того вечера, в Нью-Йорк перебралась после учебы? — Амели лишь слегка кивнула. Не ответила. Кажись для неё темы, прямо или косвенно связанные со мной, что-то запретное.

Дальнейшее наше общение было естественным, без напряжения и натянутости. Мы делились своим привычными буднями. Амели была приятна удивлена масштабам моей гостиничной сети, и с неподдельным интересом расспрашивала о том, каково быть руководителем такого количества человек и почему всё-таки гостиницы.

Наш разговор приостанавливался только единожды, когда официант принимал у нас заказ. Мы говорили обо всём, за исключением главного. Я хотел, безумно хотел узнать ответы на все вопросы, из-за которых каждую ночь меня мучила бессонница. Я трусил, вот только не Амели. Она снимает часть ограничений, и, отвернувшись в сторону окна, произносит с нескрываемой болью в голосе,

— Дэвид, той Амели больше нет, и никогда не будет. Возможно, ты видишь перед собой её внешнюю копию, но и тут ты ошибаешься — присмотрись внимательней. Разве это твоя Ами? Посмотри, ещё раз посмотри и убедись в этом. Я это не она. Её нет, Дэвид, её правда нет! — Глаза Амели заблестели, вот только не от радости вовсе. Она тоже её искала и не нашла.

Слова Амели как гвозди вбивались в моё сердце всё глубже и глубже. Надежда рушилась. И я, как корабль, находящийся среди бушующих волн, переломанный на пополам. Может ли быть ещё больнее, чем это?