Последняя тайна - Гарри Килворт

— Вы, наверное, догадываетесь, что мне поручено следовать за вами по Кашемировому Пути и, насколько это возможно, мешать вам, — неожиданно сказал горностай.

— Догадываюсь, — ответил Нюх.

— Так вот, я не стану этого делать, — еще более неожиданно заявил шеф полиции. — Принцесса Сибил заболела. У нее что-то желудочное. Мы поехали смотреть призмаиды, было очень жарко, а у нас кончилась питьевая вода. Ей очень захотелось пить…

— И вы дали ей воду из Черного Нала?! — вскричала Бриония. — Да разве вы не знаете, что в нем плавают мертвые верблюды? Там можно подхватить любые болезни.

— Я ничего ей не давал, — ответил шеф. — Это наш проводник. Он уверил Сибил, что пьет воду из Нала всю жизнь и совершенно здоров. Сам я к этой воде даже не притронулся. В ней что-то плавало, и мне стало противно. Но принцессе нестерпимо хотелось пить. В конце концов она сделала два-три глотка, ну, и вот… — Врун повернулся к Брионии. — Я бы просил вас подняться к Сибил и осмотреть ее. Разумеется, я останусь в Бегипте и буду ухаживать за ней. Считаю это своим долгом.

— Конечно, вы ведь от нее без ума, — пробурчал Плакса.

— Простите?

Бриония вышла из столовой и через некоторое время вернулась. Шеф по-прежнему стоял возле стола.

— Жить она будет, — сказала Бриония. — Ей плоховато, но я дала ей порошки, которые должны помочь. Еще несколько порошков я оставила на столике. Пусть принимает их три раза в день. А когда принцессе станет лучше, нужно обязательно дать ей глистогонное.

— У принцессы глисты?! — в ужасе воскликнул Врун.

— Глисты не выбирают, в чьем кишечнике поселиться, — ответила ветеринар. — Полагаю, у нее королевские глисты. И не волнуйтесь, это всего лишь длинные, тонкие, круглые черви. Я не думаю, что у нее ленточные глисты.

— Не знаю, что и сказать!

— Даже когда принцессе станет лучше, некоторое время она будет очень слаба. Вероятно, вам придется обработать ее от блох!

— О, еще и блохи!

— Я ветеринар и называю вещи своими именами!

Ошеломленный шеф развернулся и, пошатываясь, направился в бар, где заказал двойную порцию дынного нектара.

— Это было немного жестоко, Бриония, — заметил Нюх.

— Жестоко, но необходимо. Смотрите, он возвращается уже повеселевшим.

— Знаете, по берегам реки… — начал Врун.

— Нал, — подсказал Грязнуля.

— Да, по берегам реки Нал рыбачат и возделывают землю горностаи! Похоже, здесь они принадлежат к низшим слоям общества!

— Страны развиваются неравномерно, — сказала Бриония. — Если на Поднебесном горностаи давно принадлежат к сливкам общества, это не значит, что здесь должно быть так же. Местные кошки никогда бы не смирились с таким положением вещей, ведь им когда-то поклонялись сами люди!

— Кстати, а где здесь, в Жирафрике, живут люди? — спросил Плакса.

— Южнее — по всему побережью. Они любят море.

— Дело в том, что эти местные горностаи смотрели на нас очень недоброжелательно, — продолжал Врун, словно его и не перебивали. — Я, конечно, понимаю: иностранцы, туристы и все такое, но откуда такая враждебность? Не понимаю. Очень странно. У меня от этих взглядов шерсть поднималась дыбом… — Шеф хотел продолжить, но один из служащих отеля доложил, что Однолюба Вруна просят в голубой номер, где лежит обессиленная Сибил. — Я должен идти. Счастливого вам пути. Нет, я действительно желаю вам счастливого пути, хотя не уверен, что мы снова увидимся. Боюсь, это наша последняя встреча. — С этими словами он поспешил к лестнице.

— Что ж, по крайней мере откровенно! — заметил Грязнуля. — А вот я думаю, что мы вернемся победителями. Делайте со мной что хотите, но я в этом уверен!

Пообедав, путешественники разошлись по своим номерам.

В пять часов утра их разбудили. В холле гостиницы стоял Калабаш, успевший приобрести необходимое снаряжение и провизию. Честность свою он доказал.

Бриония взяла свой вещевой мешок, тяжелый, словно там лежали камни.

— Еще совсем темно, — пожаловалась она. — Почему мы уходим так рано? Кому это нужно?

— Мне, — выглядывая из двери в темноту, пробормотал Калабаш. — Слишком многим я здесь задолжал!

— Так что же вы сразу не сказали мне?! — воскликнул Нюх. — Я бы выдал вам аванс, чтобы вы расплатились с кредиторами.

Тушканчик ужаснулся. Он даже подпрыгнул на своих непомерно длинных задних лапках:

— Расплачиваться до срока?! Это противоречит моим принципам! К тому времени, когда я вернусь, эти звери могут уехать в Новоселяндию или вовсе умереть. Нет, я верну долги только тогда, когда они вытащат меня из моего дома!

— Как знаете. Но такая жизнь чересчур рискованна.

— Плевать я хотел на опасность, — поглядев в окно на занимающуюся зарю, ответил тушканчик. — К тому же меня тут побаиваются!

Путешественники шли мимо домов, стоящих на берегу реки Нал. Здесь действительно жили полунищие горностаи. Кто-то еще спал, кто-то уже растапливал углем жаровни, чтобы приготовить нехитрый завтрак. Они с любопытством посматривали на ласок, но никакой враждебности Нюх не ощутил. По-видимому, решил он, недоброжелательность местных горностаев к Вруну и Сибил была вызвана нарочито богатыми нарядами последних.

Группа пересекла мост и направилась на восток. Низкое яркое солнце светило прямо в глаза. Все шли босиком: обувь, в которую здесь постоянно набивался бы песок, была бы только лишней обузой. На всех путешественниках были белые хлопчатобумажные рубашки, которыми снабдил их Калабаш, а головы повязаны платками на местный манер. Плакса все же нахлобучил на затылок шляпу с полями, хотя и понимал, что выглядит нелепо. Но он куда больше насмешек страшился солнечного удара.

— Видите горный кряж? — спросил Калабаш.

— Да. — Отозвался Нюх. — Это, наверное, Холмы Скарабеев?

— К полудню мы обязательно должны добраться до них, чтобы укрыться в их тени. Иначе мы попросту изжаримся. Днем в пустыне нестерпимо жарко. На полпути к ним находится источник со свежей водой, но нам придется украсть ее, потому что источник принадлежит ящерицам, которые охраняют его. Если нас поймают, то закопают по колени в песок и оставят под палящим солнцем!

— По колени?! — усомнился Плакса. — По горло, наверное?

— Нет, по колени, но закопают нас вниз головой.

— А кто предводитель этих сцинков? — спросил Нюх.

— Он известен под именем Шамилион.

— Да, я вроде бы слышал о нем. Очень жестокое создание, как мне говорили. Но зачем воровать воду? Неужели с племенем нельзя договориться?

— Нет, они сначала убьют нас и только тогда будут готовы вести переговоры.

— С самого начала мне не нравился этот поход! — заключил Плакса.

8

Вскоре перед взорами путешественников предстало великолепное зрелище. На краю пустыни, среди известняковых скал, они увидели чудесный старинный город, вырезанный из камня некогда обитавшими здесь зверями. За причудливыми фасадами располагались выдолбленные пещеры и вырытые зверями туннели, соединяющие огромное число помещений. Старинные, высеченные из грубого камня дома под многовековым воздействием ветров, солнца, морозов и дождей превратились в произведение искусства. Было невозможно поверить, что все это сделано звериными лапами с помощью простейших инструментов.

Входы в дома обрамляли колонны с высеченными на них фигурами животных, которые были увиты гирляндами цветов и увенчаны лавровыми венками. Вырезанные в скале ступеньки вели к каменным алтарям полуразрушенных храмов. Некоторые из построек так и не были завершены. Создавалось впечатление, что строители по неизвестной причине внезапно прервали работу.

— «В стране Ксанад благословенной дворец построил Кубла Хан»,[1] — глядя на необычный город, пробормотал Грязнуля.

— Ого, да ведь это Шельмонт! — воскликнула Бриония. — Я и не знала, что ты, Грязнуля, любитель поэзии.

— Ты вообще мало обо мне знаешь. Я всего набираюсь по крупицам, то там, то здесь. Впрочем, речь не обо мне. Куда исчезли звери, которые построили этот город? Исчезли, все исчезли! А город оставили скорпионам и змеям.

Плакса поежился и огляделся:

— Не произноси при мне эти слова! Я стараюсь забыть о скорпионах и змеях, а ты напоминаешь о них!

Затем они прошли мимо Неживого озера, в вязких водах которого действительно не водилось ни одного живого существа. Грязнуля и Плакса попытались нырнуть, но безуспешно. Соленая вода моментально вытолкнула их на поверхность. Потом им пришлось на ходу очищать шерсть от соли, терпя при этом невыносимый зуд.

Путешественники приближались к запретному источнику. Уже несколько часов они брели по зыбучим пескам и острым камням, склонив головы от жары. Все испытывали жажду, поскольку питьевая вода уже кончилась. Грязнуля время от времени сосал камешки, так как слышал, что в безвыходных ситуациях это помогает. Под лапами шмыгали скорпионы, под камнями таились змеи. Плакса радовался, что эти твари пока что избегают его общества.