Искусство игры в дочки-матери - Элеанор Рэй

ваш звонок.

Пауза.

– Это… не самая плохая идея, – сказала Амелия.

Грейс мысленно согласилась.

Идея была отнюдь не из худших.

Она пустилась в монолог о практических преимуществах, школах, комнатах, полотенцах и продуктах, но уже знала, что победила.

Ее дочь возвращалась домой – вместе с внучкой и, похоже, без зятя.

Они будут вместе обедать, жить под одной крышей, заново узнавать друг друга.

Грейс умолкла и опустилась в кресло, начав осознавать потенциальный масштаб катастрофы.

Что она натворила?

Глава 4

– У твоей дочки проблемы с потоотделением? – нахмурилась Ава, блестевшая слишком ярко для отдела банных принадлежностей универмага «Джон Льюис».

– Нет, – ответила Грейс, жалея, что взяла с собой подругу, которая теперь отвлекала ее от выбора между египетским и ультрамягким хлопком. – Глупость какая.

– То есть она не планирует принимать душ четыре раза в день?

– Нет.

– Тогда зачем тебе столько полотенец?

Грейс посмотрела на горы полотенец перед собой и все-таки остановила выбор на египетском хлопке.

– Приятно же иметь под рукой много свежих полотенец, ты не находишь? А еще, каждая из нас могла бы пользоваться полотенцами определенного цвета. Я бы взяла себе старые, зеленые. А любимый цвет Амелии – синий. – Грейс в красках вспомнила то лето, когда Амелия отказывалась есть все, что не было синего цвета. На несколько долгих месяцев пищевые красители стали спасением для Джонатана. Она улыбнулась про себя, подумав, что надо бы тоже запастись красителем и, возможно, приготовить полностью синее блюдо. Вспомнит ли Амелия старую привычку или решит, что у матери окончательно заехали шарики за ролики?

– Только ты можешь так сиять при виде полотенца, – вздохнула Ава. – Подожди, пока увидишь ершики для унитаза.

– Как думаешь, полотенца какого цвета предпочла бы Шарлотта? – Грейс взяла с полки желтое, похожее на брусок сливочного масла, затем положила обратно. Возможно, стоило выбирать что-то более нейтральное. Безопасное.

– Я думаю, она предпочла бы косметику, – отозвалась Ава. – Пойдем в косметический магазин!

– Ей еще рано краситься.

– Нет такого возраста, в котором было бы рано краситься, – возразила Ава. – И потом, эти современные девчонки… Они намного старше, чем мы были в их возрасте.

– Это даже звучит бессмысленно, – проворчала Грейс, хотя понимала, что имела в виду ее подруга. Но разве у Шарлотты уже мог быть молодой человек? Что за чушь!

Впрочем, ей действительно следовало накупить всякой всячины для ванной комнаты. Большую часть тальковой пудры она израсходовала на изготовление снега. К тому же ее не покидало смутное ощущение, что такие пудры давно уже вышли из моды. Нет, она приобретет несколько баночек увлажняющего крема для своих девочек, с различными ароматами, чтобы они могли выбрать свой любимый. И, может, какое-нибудь красивое мыло в форме фруктов в придачу.

– Все ведь любят мыло в форме фруктов? – уточнила она на всякий пожарный.

– Совсем рехнулась, – любя констатировала Ава. – Все уже давно пользуются гелем для душа. Пойдем за одеждой. Тебе понадобятся новые вещи, если ты не хочешь опозорить свою модницу-внучку.

Грейс отложила полотенце. Это почему-то не приходило ей в голову. Увлекшись мыслями о достаточном количестве простыней, полотенец и мыла, она не задумалась о том, что сама могла кого-то опозорить.

Но, конечно, она могла.

В этом не приходилось сомневаться.

Шарлотта не захотела бы, чтобы ее друзья видели ее старомодную бабушку, неспособную даже решить, какого цвета полотенца купить. О чем говорить, если какая-то незнакомка давеча дала ей денег на маффин. Грейс опустила взгляд на свое пальто; грязное пятно на подоле укоризненно уставилось на нее в ответ. Она так и не отнесла вещь в химчистку.

– Боже, я ничего такого не имела в виду, – сказала Ава, поглядывая на нее с тревогой во взгляде. – Я просто пошутила. Прости. Ты чудесно выглядишь.

Грейс взяла очередное полотенце.

– Мне нравится фиолетовый, – объявила она слегка дрожащим голосом.

– Отличный выбор, – похвалила Ава. – Напоминает мне о Папе Римском.

– Что ты знаешь о Папе Римском? – усмехнулась Грейс, пытаясь вернуть беззаботный тон их диалогу.

– Знаю, что он носит много фиолетового, – парировала Ава. Она ласково ткнула Грейс локтем в бок. – И не волнуйся, я всегда рядом, чтобы сыграть роль классной тети, если тебе понадобится.

– Двоюродная бабушка, – поправила Грейс, хотя была тронута до глубины души.

– Тетя, – твердо повторила Ава. – Ну что, за косметикой?

– За посудой. Мне нужны новые тарелки. И соусницы. И большое блюдо для запекания. – Она улыбнулась. – Хочу приготовить жаркое на ужин, когда они приедут. По всем правилам. – Раньше она всегда готовила на ужин жаркое по воскресеньям. Когда Джонатан был жив, Амелия, Шарлотта и Том приходили к ним в гости и наедались досыта. Но после его смерти Амелия сказала, что не хочет, чтобы ее мать слишком перенапрягалась. А потом случилась пандемия, и визиты прекратились. Она уже предвкушала, как запах курицы снова наполнит ее кухню.

– Ты такой динозавр, – сказала Ава. – Чем доставка-то не угодила?

Грейс озадаченно посмотрела на нее.

– Доставка чего?

– Неважно, – хохотнула Ава. – И на самом деле тебе не стоит беспокоиться о том, что подумает о тебе Шарлотта, – добавила она, легонько толкнув Грейс в плечо в знак того, что не хотела ее обидеть. – У нее твои гены. Она будет невероятно неуклюжей заучкой. И совершенно потрясающей.

Шарлотта знала, что палочники не любят, когда их дом двигают с места на место. Она подняла террариум со всей осторожностью, на какую была способна, но, несмотря на ее старания, их мир все равно сотрясся до основания по причинам, которых они не могли понять. Да, в дикой природе листва на деревьях, в которых они обитали, точно так же колыхалась бы на ветру, а в их родной Индии не обошлось бы без частых муссонов. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что они переживали сейчас. Ни в какое.

– Шарлотта, идем, – поторопила ее мама.

Шарлотта прижала террариум к груди и обернулась, обводя свою комнату прощальным взглядом. Помещение уже выглядело чужим. Плакаты – преимущественно с фотографиями тропических животных, чтобы насекомые чувствовали себя как дома – были сняты со стен; каждый оставил после себя лишь четыре маленьких белесых пятнышка от скотча. Место кровати пустовало, книги были упакованы. Все, что осталось, – это вид из окна на вишневое дерево, еще по-зимнему голое, но Шарлотта знала, что пройдет всего несколько недель, и оно покроется бутонами, а там вскоре и зацветет. Откроешь окно – и в комнату, как конфетти из хлопушки, полетят лепестки.

Так было раньше. Но больше не повторится.

– Шарлотта, нам пора.

– Уже иду. –