Скрываясь в объятиях тьмы… - Марина Дечко

- Вы завтракали? – Как можно любезнее поинтересовалась я.

- Почти нет, - откровенно ответил полицейский, - утро началось совсем рано. В такое время еще ничего не хочется есть.

- Тогда не откажитесь от чашки кофе.

- Буду благодарен, - ответил мне молодой человек, у которого на бэйдже было написано «капитан полиции, Макаров Олег Григорьевич». Пока кофе готовился, я старалась ненавязчиво разглядеть нового знакомого. Я невольно взглянула на него, и, сама не знаю почему, сравнила с незнакомцем, нарушившим покой моего тихого существования. Конечно, мужчина, обладавший приятной внешностью, был привлекателен. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, чьи ласки я успела познать. Все в молодом человеке, сидевшем всего в паре метров от меня, говорило… О приземленности, что ли. Не знаю даже, как это объяснить, но он был обычным. Одним из тех, кто может пройти мимо, когда ты спешишь по делам, или кто присядет рядом с тобой в автобусе. В том же, что был вчера, совершенно ясно читалось одно: его нельзя просто встретить на улице. Он сам искал и находил тебя. Только он…

Мне ужасно не хотелось давать показания с самого утра, тем более что ночь выдалась еще та. Головная боль не прошла, но я понимала, что из мамы мне больше ничего не вытянуть. А интерес к этому делу преобладал. И даже не потому, что оно открыто по поводу исчезновения моей соседки, девушки, с которой мы учились в параллельных классах. А потому что я чувствовала – здесь главным лицом был незнакомец, в чьих объятиях я провела ночь. Может, даже после того, как в них побывала она, его жертва.

Когда же ароматный напиток заполнил чашки, полицейский спросил:

- Вы хорошо знали вашу соседку, Марию Мишину?

- Признаться честно, нет, - ответ мой на процентов девяноста пять состоял из откровенных признаний. Я знала только, что ее репутация была не совсем хорошей, но ведь, в конце концов, это ее личное дело, где и с кем проводить свои ночи. Мне не хотелось рассказывать о подобном полиции, ведь этим бедной девушке уже не помочь, и только ее память окажется оскверненной.

- Но вы наверняка видели, с кем она предпочитает общаться? – Последние слова полицейского прозвучали так, как будто это не предположение, а истина, и я удивилась напору, увиденному между строк.

«Что ж, каждый из нас таит секреты, - подумала я, - и только время покажет, кто умеет лучше узнавать их у других».

Мой взгляд скользнул по его силуэту и остановился на руках, которые лежали на папке черного цвета. С ней этот полицейский пришел, и именно ее постоянно держал при себе. Что могло скрываться в ней? Какая информация таилась внутри? Я просто обязана узнать. Но как? Мне не представлялось возможным ни на минуту заглянуть туда таким образом, чтобы это укрылось от внимания собеседника. Тем более, что он очень следил за ней. Так неужели зря был мой разговор с ним. Может, мама в очередной раз оказалась права, и мне следовало дождаться возвращения отца?

Мое настроение продолжало портиться, и по мере этого новый знакомый задавал все больше и больше вопросов, постепенно сокращая интервал между ними. Наверное, пытался тем самым заставить меня более честно отвечать, не позволяя как следует продумать фразы, но что мне скрывать?

Для меня действительно под занавесом тайны оставалась личная жизнь знакомой девушки. Я рассказывала полицейскому, что наши круги интересов никогда не пересекались, что мы не общались в одних компаниях и что нам нечего было обсуждать. Но затем, словно ведомый неким странным чутьем, молодой человек задал вопрос о ее новом знакомом:

- Родители пропавшей девушки упомянули, что она должна была встретиться с кем-то в тот вечер, когда ее в последний раз видели дома. Вам известно, кто это был? Может, вы его видели, и могли бы описать нам какие-то приметы?

Прежде чем ответить на поставленный вопрос, я задумалась. Помнила ли я его приметы? Да каждая клеточка, участвующая в формировании моей памяти, могла поклясться своей жизнью, что до сих пор помнила все произошедшее в мельчайших подробностях. Но только вот, в чем заключалась задача.

Могла ли я рассказать об этом человеку, отвечавшему за расследование, или мне нужно какое-то время придержать эти знания? Быть может, скоро появится то, что укажет мне, в каком направлении нужно двигаться. Я просто инстинктивно ощущала, что для меня выпал такой момент, когда поспешность могла играть судьбоносную роль.

Прежде, чем раскрыть свои карты, я должна хоть глазком заглянуть в его. Так что мой ответ не заставил себя долго ждать:

- Мне ничего об этом неизвестно. К тому же, сейчас время вступительных экзаменов, а мы только окончили школу. Все свободное время я провожу за учебой, и мне просто некогда наблюдать за чужой жизнью, когда решается моя собственная. А почему вы спрашиваете о «нем»? Есть какие-то улики, показывающие, что в этом деле замешан именно мужчина?

- В интересах следствия мы не можем раскрыть вам эту информацию.

- Нет-нет, вы не так поняли, - я старалась выглядеть как можно проще, - дело не в том, что мне интересны подробности. Но ведь все мы люди, и я когда-то тоже могу возвращаться домой поздно. Поэтому и решила спросить, мало ли что. «Кто предупрежден, тот вооружен», как известно. Поселок ведь наш не такой уж и большой, тут вечером не так много народа, как в городе, и прийти на помощь некому, случись что чуть в отдалении от жилых застроек.

- Думаю, кроме обычной осторожности вам посоветовать нечего, - уклонился от ответа полицейский, и мне удалось заметить, что у него больше информации, чем он показывает. Не так уж и мало им известно. Но как выведать это?

Просмотрев будущее капитана полиции, мне удастся лишь увидеть общие моменты, присущие его судьбе, да и если бы каждое дело, которым он занимался, оказывало влияние на будущее, оно могло стать у него крайне интересным. Это выход не казался для меня лучшим решением. Я должна была найти что-то еще.

И мне представился случай.

От входной двери послышался звук поворачивающегося ключа, что означало лишь одно: это отец возвращается домой. Значит, у меня будет лишь мгновение, когда полицейский встанет для того, чтобы приветствовать хозяина дома. Да и то, справлюсь ли я?

Впервые мою голову посетило решение попробовать развить свой Дар до того, чтобы узнать волнующие меня вещи. Когда на пороге гостиной оказался отец, капитан встал и протянул ему руку для пожатия, как и ожидалось. И тут я пошла ва-банк.

Легким, незаметным движением моя рука двинулась в сторону папки, все еже сжатой одной рукой молодого человека. И как только пальцы наткнулись на холод пластика, все во мне обдало жаром.

Мне удалось!