Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов - Максим Бузин

– Усек, Артем Тимофеевич! Все понял!

– Хорошо! – произнес Артем, бесшумно исчезая в кустах, и вскоре оттуда раздался его приглушенный ветками и листьями голос: – Напоминаю всем, используем только холодное оружие! Петр, Иваныч, давайте на исходную! Обрызгайте форму спиртом для запаха! Алик, с оптикой за угол, стрелять в самом крайнем случае! По местам, ребята!..

* * *

…Наиболее опасная часть маршрута осталась позади. Все время, пока они передвигались в непосредственной близости от лесных массивов, Артур Нотбек, наслышанный про лихих советских партизан, испытывал громадное внутреннее напряжение. Он каждую секунду ждал пулеметной очереди из кустов или взрыва замаскированного на обочине фугаса. Даже когда лес отступил, а менее чем в километре показалась верхушка водонапорной башни, расположенной в пятидесяти метрах от здания железнодорожного вокзала, буквально кишевшего солдатами вермахта, Артур не мог избавиться от чувства, что вот сейчас прямо из-под дорожного полотна внезапно появятся страшные бородатые фигуры свирепых русских мстителей! Именно такими он их себе представлял.

Лишь свернув направо и проезжая мимо прячущихся в зарослях сирени и выглядящих абсолютно необитаемыми и покинутыми двух кирпичных построек, Нотбек смог немного расслабиться и перевести дух. Но это продолжалось лишь короткое мгновение, потому что уже в следующую секунду ему пришлось резко затормозить и остановить мотоцикл. В нескольких метрах позади с противным скрежетом замер «Хорьх» оберста Мейснера, в который едва не врезался второй мотоцикл под управлением унтер-офицера Курца. На их пути возникло неожиданное препятствие.

Прямо посередине дороги на так называемой «пятой точке» в расстегнутом наполовину кителе сидел немецкий офицер в звании майора и трясущимися руками пытался обмотать мятым бинтом собственную голову. Но это ему не очень удавалось. Перевязочный материал выскальзывал из непослушных плохо гнущихся пальцев, по-видимому, раненого офицера и неряшливыми лохмотьями свисал с его плеч. Майор тряс головой и, судя по движениям губ, нечленораздельно ругался. Казалось, он не замечал происходящего вокруг. Развернутая упаковка перевязочного пакета и мятая офицерская фуражка валялись неподалеку.

Артур с пулеметчиком молча взирали на эту картину, не зная, что им предпринять. При этом ствол закрепленного на мотоциклетной коляске «MG-34» был направлен в грудь незнакомого майора. Так, на всякий случай. Из замешательства их вывел резкий окрик Мейснера:

– Унтер-офицер! Ко мне! Почему встали?

Нотбек слез с мотоцикла и подбежал к штабному «Хорьху».

– На дороге сидит майор вермахта, господин оберст! – доложил он и не подумавшему привстать со своего сиденья, чтобы самому увидеть, в чем дело, Хенрику Мейснеру. – Возможно, раненый!

– Что значит, возможно!? – вскипел Мейснер. – Вы не можете отличить пострадавшего человека от здорового? Какие олухи меня окружают!

– Господин оберст… – попытался возразить Артур, но договорить ему не дали.

– Молчать! – истерично завопил Мейснер. – Не сметь! Вилли, убери с моих глаз этого тупицу!

Впрочем, последнюю фразу он мог и не говорить. Уже при первых воплях оберста толстяк, несмотря на свой выпирающий живот, сноровисто выбрался из-за руля, схватил Нотбека за рукав и потащил за собой.

Громкие крики и возня, похоже, достигли ушей раненого майора и возымели определенный эффект. Он прекратил тщетные попытки забинтовать свою седую голову и, приложив правую ладонь к виску, поднял рассеянный взгляд на приближающихся Нотбека и Вилли. Последний, увидев, кто находится перед ним, умерил свой гонор и подобострастно спросил:

– Что случилось, господин майор?

– Несколько минут назад меня избили двое пьяных солдат, ударили чем-то тяжелым по голове, – слабым голосом, но достаточно внятно произнес офицер и вытянул левую руку перед собой, показывая в сторону заброшенных строений, – они пошли туда. Мерзавцы думали, что я без сознания, и говорили про какие-то склады.

– Ясно, господин майор! Можете быть уверены, мы схватим этих негодяев! – толстяк щелкнул каблуками и побежал к машине своего шефа, очевидно с докладом.

– Давайте я вам помогу, господин майор, – предложил Артур и присел на корточки рядом с раненым, пытаясь собрать воедино хаотично размотанный бинт.

Тот согласно кивнул головой, произнеся несколько слов благодарности. В этот момент хлопнула автомобильная дверца, и на дороге показался оберст Хенрик Мейснер собственной персоной. Весь его облик выражал гнев и негодование, нижняя челюсть тряслась, а глаза метали молнии. Оберст не просто злился, он был в глубокой ярости! Казалось, еще миг, и Мейснер взорвется.

– Вилли, бери стрелков и за мной! – приказал оберст своему шоферу и перевел сумасшедший взгляд на Артура и Курца. – Вы оба остаетесь у мотоциклов!

– Есть, господин оберст! – за двоих ответил Курц.

Но Мейснер и не ждал ответа. Он окончательно завелся и его, как говорится, понесло.

– Напасть на офицера вермахта, пьяными, днем! Да я вас за ребра подвешу, когда найду, уроды безголовые! Навоз жрать заставлю, свиньи! Будете умолять меня о расстреле! – брызгая слюной, орал оберст, и его безумные глаза, казалось, должны были вот-вот выскочить из орбит.

Артур, на секунду отвлекшийся от своего занятия, с неподдельной тревогой исподлобья посмотрел на Мейснера и поэтому не заметил радостной искры, промелькнувшей во взгляде майора, впрочем, сразу исчезнувшей.

А между тем Мейснер определенно не собирался бросать слова на ветер. Выхватив из кобуры «парабеллум», он быстро пересек дорогу и по неширокой тропинке, обрамленной зарослями сирени, ринулся вперед. Толстяк Вилли и мотоциклисты-пулеметчики устремились за ним, и вскоре их фигуры исчезли за густой зеленью раскидистых кустов…

* * *

…Когда удаляющийся топот четырех пар кованых сапог окончательно стих, унтер-офицер Нотбек все еще продолжал разглаживать и сматывать марлевый бинт с прикрепленным на его конце и уже потерявшим всякую стерильность плотным ватным тампоном. И только сейчас до Артура дошло, что он занимается абсолютно бесполезным делом. Ведь и ежу понятно – нельзя накладывать на рану грязный перевязочный материал!

«Как я сразу об этом не подумал, – мысленно чертыхнулся он, – не хватало еще занести майору какую-нибудь инфекцию! Наверное, вопли психопата Мейснера так давили на мозг, что вытеснили из моей головы все простые разумные мысли!»

– Ваш бинт испачкался, господин майор! – сообщил он все еще сидящему с прижатой к виску ладонью офицеру. – Я перевяжу вас своим комплектом!

– Не стоит, унтер-офицер, – остановил его майор, – я чувствую себя лучше. Просто помогите мне встать!

С этими словами раненый протянул свою правую руку и крепко ухватил Артура за левое запястье. Тому ничего не оставалось, как убрать в карман ставший ненужным бинт, напрячь мышцы и потянуть на себя медленно поднимавшегося с земли офицера. Продолжавший сидеть за рулем мотоцикла Курц вначале хотел помочь товарищу, но видя, что тот справляется самостоятельно, передумал, отвлекся и полез в карман за сигаретами. И это, возможно, стоило ему жизни!

Все последующие события произошли в течение нескольких секунд. Нотбек, приложив значительные усилия, все же смог помочь майору. Тот, покачиваясь, встал на полусогнутых ногах, но руки Артура не отпустил, и затем, видимо, пытаясь сохранить равновесие, сделал левой ногой шаг назад, одновременно наклонив туловище вперед.

При этом голова пострадавшего офицера на несколько мгновений оказалась практически на уровне глаз Нотбека, которому хватило одного взгляда, чтобы хорошо рассмотреть покрытый короткими седыми волосами аккуратно подстриженный череп. К своему удивлению унтер-офицер не обнаружил на нем ни крови, ни следов ушибов или травм. Вообще ничего, что бы подтверждало принятый всеми на веру рассказ майора!

Артур нахмурил лоб, пытаясь ухватить стремительную мысль, молнией прострелившую мозг, но не успел. «Раненый», так и не отпустивший его руки, резко дернул Нотбека на себя, а в следующий миг нанес без замаха короткий и мощный удар кулаком в живот, пронзивший невыносимой болью все тело и согнувший Артура пополам. И пока скрючившийся в позе эмбриона унтер-офицер, подобно рыбе, выброшенной на берег, ловил воздух раскрытым ртом, майор выпрямился и сцепленными в замок руками саданул Нотбека в затылок, отправив его в глубокий нокаут. Бесчувственное тело боком повалилось на землю и скатилось в придорожную канаву.

В этот момент Курц, опустив глаза вниз, как раз прикуривал сигарету. Услышав глухие звуки ударов, он посмотрел в сторону, откуда они доносились, и обомлел, отказываясь верить тому, что увидел. Впрочем, охватившее его замешательство было мимолетным. Выплюнув сигарету, унтер-офицер быстрым движением скинул винтовку со спины, но тут же выронил ее из рук – просвистевший в воздухе блестящий клинок пронзил ему шею чуть ниже кадыка, войдя по самую рукоятку и буквально разорвав трахею. Курц захрипел и повалился грудью на руль.