ГЛОБАЛЬНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ - Сергей ГОРОДНИКОВ

Первыми европейскими державами, которые создали военно-морские и торговые корабли, позволяющие им начать борьбу за мировое колониальное и торговое господство, были Португалии и Испании. Однако Португалия и Испания не смогли выстроить городских социально-производственных отношений и создать собственное мануфактурное производство товаров, развить собственную обслуживающую производство естественную науку. В конечном итоге, они оказались лишь посредниками в мировой торговле, слишком зависящими от своей военной мощи, от огромных расходов на её поддержание, от откровенного грабежа других стран. Их монархические правительства выказывали намерение распространить католицизм по всему миру, то есть приспособить эту традиционно субконтинентальную, земледельческую региональную систему религиозного идеологического насилия для обоснования своих прав на колониальные приобретения, для обслуживания задач управления своими империями. Для этого им пришлось обращаться к авторитету папского престола в Риме, вовлекать церковь в налаживание управления в колониях и в эксплуатацию колоний. Имея большое влияния на внутреннюю и внешнюю политику королевских дворов Испании и Португалии, иерархи римской католической церкви заявили о собственных целях и материальных интересах в мировой экспансии, но мыслили традиционно, догматично, консервативно и неспособны была мыслить иначе по существу дела. Они пытались навязать другим региональным цивилизациям, в том числе самостоятельным цивилизациям Индии и Китая, исламскому миру своё региональное цивилизационное мировоззрение, – что оказывалось невозможным и порождало непримиримые противоречия, расшатывало колониальное господство Испании и Португалии.

В период своего военного могущества Испанская монархия способствовала разделению труда в своей огромной империи. Ремесленное и мануфактурное товарное производство, необходимое для торговли в её многочисленных заморских колониях, получило быстрое развитие в средней полосе подвластной ей Европы, в нидерландских провинциях и в центральных и приморских областях германских государств, в Швейцарии, то есть, там, где к этому возникали расово-культурные и климатические предпосылки. Горожане больших городов этих земель, приобретая опыт рационального ведения дел с испанскими колониями почти на всех континентах, благодаря постоянно растущей производительности труда в мануфактурном и промышленном производстве перекачивали к себе при товарообмене драгоценные металлы, драгоценные камни, накапливали капитал на прямых и посреднических операциях в мировой торговле. С течением времени интересы бюргерства этих городов становились мировыми, уже не укладывались в мировоззренческие рамки европейского католицизма.

Подобное происходило и в среде горожан портовых городов Франции, у которой тоже были колонии в Африке и в Северной Америке, а так же в среде городского населения начинавшей проводить колониальную политику Англии. В этих странах, у вовлечённого в складывающуюся мировую торговлю бюргерства и вызревала потребность революционно усовершенствовать мировоззренческий кругозор религиозной христианской догматики, которая неуклонно теряла способность выполнять функцию убедительного идеологического насилия и становилась объектом критического переосмысления её роли и места в общественных отношениях. Строительство колониальных церковных сооружений для папской церкви и непримиримость церкви в вопросах её обязательного посредничества между христианами и богом тоже ограничивали прибыль бюргеров, создавали сложности в предпринимательской деятельности, вызывая досаду, которая накапливалась и превращалась в раздражение, в недовольство самим устроительством церкви. Сущностное изменение мировосприятия невольно раскрепощало рациональное сознание бюргерства, порождало у него стремление рационально переосмыслить взаимоотношения Бога с человеком без посредничества церкви.

В каком направлении должно было происходить совершенствование религиозно-идеологического насилия и устройства церковных культов в новых исторических обстоятельствах?

Пример показывали многочисленные и богатые торговцы евреи, еврейские городские общины. У них не возникало проблем с мировым мировосприятием, с отсутствием централизованной церкви, – наоборот, глобальный космополитизм еврейского народа, вытекающий из самосознания богоизбранности евреев, как сущностной основы иудаизма, вполне отвечал новому духу глобального коммерческого космополитизма, не разрушая народного самосознания благодаря жёсткой сплочённости, религиозному самоуправлению еврейских общин. Еврею достаточно было искренне верить в своего бога и выполнять его моральные и этические заветы, чтобы являться божьим избранником, частью всего еврейского народа. Этот пример обязательно должен был оказать влияние на Реформацию. И он, действительно, оказал воздействие на направленность реформаторской модернизации христианства самым серьёзным образом.

Однако протестантская Реформация не ограничилась только этим. Она копнула глубже. Она выявила сущностный североарийский Архетип и отразила обусловленные природно-климатической средой общие расовые склонности собственно европейских народов к производительной деятельности. Протестантская Реформация поставила задачу отразить в новой христианской религии духовную потребность горожан в необходимой для такой деятельности социологизации этики общинно-корпоративного труда. В отличие от иудаизма, протестантская Реформация ставила целью постоянно преодолевать кризис несоответствия производственных отношений достигнутому на основе мануфактурного и промышленного развития уровню производительных сил в ряде стран западной Европы. Тем самым она обосновывала и предметно возглавляла прорывную, революционную социологизацию всех форм производственных отношений, преобразуя их в развивающиеся социально-общественные и рациональные отношения, как отношения этнических народов, опирающихся на глубокие архетипические традиции родового общинного и родоплеменного общественного самоуправления.

( Эта форма этнократических социально-общественных отношений, как отношений исторически новых для Европы, совершенно отличалась от народно-феодальных отношений. Позднее, по мере превращения местных буржуазно-городских интересов развития промышленного производства в основу политических интересов государств, она получила наименование национальной. Впервые государство открыто признало её становление главной задачей своих политических целей во время Великой французской революции, после свержения Директории, когда режим Наполеона Бонапарта объявил о намерении авторитарными мерами подавить либеральный индивидуализм и потребительский паразитизм и выстраивать социально-корпоративные общественные отношения единой французской нации. )