Сверкающий прибой - Карен Роудз

— А у вас есть дети, Элис?

— Нет. — Элис снова почувствовала давно знакомую боль. Роб откладывал это на потом все четыре года их супружества.

— А, — кивнул Рэнд. — Вы, наверное, замужем за своей работой.

Элис рассмеялась.

— Вовсе нет, — тряхнула она головой. — Хотя мне нравится работать на галерею Брейса. Я приобретаю неоценимый опыт, какой нельзя получить ни в одном учебном заведении. Но в то же время не хочется всю жизнь работать на других.

Элис подняла руку к ожерелью и тут же нервно вздрогнула. Ей очень хотелось поведать Рэнду о своем открытии, хотелось рассказать о нем хоть кому-нибудь. Но она не могла произнести ни слова о находке, пока не свяжется с японским консульством.

— Мне было бы очень приятно, если бы вы позволили заменить эту безвкусицу на что-нибудь более подходящее. Как-никак, это знак благодарности за спасение Томми, — сказал Рэнд, глядя на нелепое ожерелье. — Тут недалеко есть вполне приличный ювелирный магазин. Если вы…

— Нет! — Голос Элис звучал, пожалуй, чересчур резко, это удивило Рэнда. Элис покраснела и заговорила спокойнее: — Нет, Рэнд. Я ценю ваше внимание, но это ожерелье значит для меня больше, чем вам кажется.

Рэнд сжал губы и недоверчиво покачал головой.

— Что ж, как вам хочется. — По тону было слышно, что он явно озадачен ее решением.

Несколько секунд они сидели молча, делая вид, что разглядывают посетителей за соседними столиками. Элис было приятно находиться в обществе Рэнда Тернбулла, но расслабиться полностью мешало украшение на шее, постоянно напоминавшее о спрятанном в нем сокровище.

— Значит, вы вовсе не собираетесь уговаривать меня продать вам чайницу Токугавы?

Элис улыбнулась, обрадованная тем, что он первым завел разговор о чайнице.

— Вот тут вы и ошиблись. Я твердо пообещала Конраду, что обязательно вернусь с чайницей.

Улыбка на лице Рэнда погасла.

— Боюсь, что вам не повезло. Видите ли, я тоже твердо пообещал эту коробочку своим новым клиентам. Они представляют влиятельную японскую финансовую компанию, занимающуюся вложениями в недвижимость. А японцы просто помешаны на деловых церемониях, частью которых является вручение подарков. Я должен преподнести чайницу на традиционном гавайском празднике под открытым небом, который устраиваю в их честь на Мауи в ближайшую субботу.

Элис старалась ничем не выдать своего разочарования. Она была твердо намерена уговорить Рэнда расстаться с чайницей Токугавы. И надеялась, что не придется потратить на уговоры целую неделю, испытывая терпение Конрада Брейса и понапрасну расходуя его деньги.

— Я видел, как вы рассматривали перед входом в бар плакат с изображением Эдди Комейка, — сказал Рэнд, взглянув на часы. — Хотите посмотреть его представление?

— Очень хотела бы.

Рэнд встал и подал ей руку. Пока они пробирались между столиков, Элис все время чувствовала его прикосновение.

— За последние несколько месяцев Комейк стал очень популярен на Гавайях, — говорил Рэнд, когда они шли через вестибюль к ресторану. Рэнд с трудом подавлял в себе желание прикоснуться к обнаженному плечу своей привлекательной спутницы. — Он будет выступать со своей группой в субботу на моем празднике.

Обеденные часы уже миновали, но почти все столики были заняты. Элис ждала у двери, пока Рэнд шептался о чем-то с метрдотелем. Когда мужчины пожали друг другу руки, ей показалось, что Рэнд незаметно передал метрдотелю сложенную купюру. Затем тот, улыбаясь, подвел их к столику у самой сцены, на которой несколько музыкантов настраивали инструменты и аппаратуру.

— Я потрясена, — сказала Элис, после того как Рэнд заказал выпивку.

— Что ж, мне хотелось сделать вам приятное. — Он поднял стакан, весьма довольный тем, что наконец-то сделал что-то такое, что понравилось Элис Марлоу. Ему приятно было общество этой женщины.

Музыкант заиграл на гитаре, к нему присоединился второй. Публика затихла, и по залу поплыли первые аккорды гавайской мелодии. Затем огни в зале медленно потухли, сцена осветилась, и появился Эдди Комейк. Публика приветствовала его аплодисментами. Элис замерла, увидев его на сцене. После нескольких неожиданных встреч она чувствовала себя так, словно была знакома с ним лично.

Певец начал исполнять последний хит — мягкий баритон Комейка заставлял довольно быструю мелодию звучать тем не менее чувственно. Аккомпанировавшая ему гитара, казалось, звучала откуда-то издалека — песня была словно криком души исполнителя. Взгляд Комейка рассеянно блуждал по залу, как будто он хотел разглядеть одновременно всех, кто пришел его послушать, хотя с ярко освещенной сцены вряд ли мог различить чьи-то лица в полутемном зале. Наконец взгляд его остановился на Элис, сидевшей на самой границе света и тени.

Рэнд сидел, сложив руки на груди, и наблюдал за певцом, который не сводил глаз с его спутницы. Он пел, обращаясь прямо к ней, словно она была единственной женщиной в зале. Рэнд нахмурился, осознав, к своему неудовольствию, что, кажется, просто-напросто ревнует.

Песня закончилась, публика наградила певца шквалом аплодисментов, и Комейк запел еще один шлягер — «Дорогую Лайлани». Элис вспыхнула, заметив, что Комейк все время смотрит прямо на нее.

Казалось, что Эдди произносил некое волшебное заклинание, которому она обязана была подчиниться. Неудивительно, что Комейк был так популярен. Он знал, как заставить женщину почувствовать себя особенной, единственной на свете. Музыка волнами накатывала на Элис, проникала внутрь, увлекая за собой в волшебный мир Гавайских островов, их ярких цветов и экзотических запахов. Но странное дело — лицо Комейка начало вдруг расплываться перед глазами, и Элис видела теперь на его месте мужественные, резкие черты Рэнда Тернбулла.

Эдди Комейк посвятил Элис почти весь концерт, продолжавшийся примерно час. Рэнд сидел рядом, чувствуя себя пустым местом, словно он просто сопровождал подругу певца. Позже, когда Рэнд и Элис поднимались на лифте, он вдруг подумал, что острова, пожалуй, успели ему надоесть.

— Комейк действительно очень хорош, правда? — задумчиво произнесла Элис.

— Вы наверняка разбираетесь в этом лучше меня, — сухо ответил Рэнд.

Элис удивленно посмотрела на своего спутника. Рэнд стоял, крепко сжав зубы, и рассматривал пол лифта у себя под ногами. Кабина остановилась на этаже Элис.

— Спасибо за приятный вечер, — безо всякого выражения произнесла она, гадая про себя, что вдруг так испортило Рэнду настроение. — Возможно, мы еще увидимся завтра.

«Еще бы!» — подумала про себя Элис. Ведь на карту поставлена чайница Токугавы, а значит, она должна была стать тенью мистера Тернбулла, сделать все, чтобы заполучить эту вещицу.