Сверкающий прибой - Карен Роудз

Если все пройдет хорошо, Элис решила на обратном пути в Нью-Йорк остановиться на денек в Вест-коуст. Она сможет поискать там место для галереи — может быть, где-нибудь на берегу моря. Конечно, пока у нее нет на это денег, но, выбрав место, она сделает шаг к осуществлению своей мечты.

Элис долго возилась с неудобным замочком полученного в подарок ожерелья, крючок застежки зацепился за платье и, пытаясь освободить его, она вдруг выпустила ожерелье из рук. Элис попыталась подхватить его, но не успела.

Огорченная Элис наклонилась, чтобы поднять его. Наружная часть «доллара», слава богу, была цела, но сзади отвалился кусочек глины величиной не больше ногтя на большом пальце. Элис удалила обломки — и тут же удивленно заморгала. Под слоем глины вдруг что-то сверкнуло. Элис осторожно отковырнула еще кусочек глины, и у нее перехватило дыхание. Внутри безвкусного глиняного доллара можно было разглядеть теперь тонкий, напоминавший стрекозиное крылышко, краешек украшения из отделанного перламутром нефрита.

— Что это? — удивленно пробормотала Элис. И в памяти всплыли фотография в бюллетене таможни США и плакат с надписью «Разыскивается», который висел уже полгода над ее столом в нью-йоркском офисе. — Не может быть!

Из соседней комнаты послышался вдруг какой-то стук. Элис вздрогнула и задержала дыхание, прислушиваясь. Через секунду она, расслабившись, нервно рассмеялась.

— Да ведь это горничная, — пробормотала Элис, прижимая к груди ожерелье. — Что-то нервишки пошаливают.

Взглянув на часы, она подумала, что горничная выбрала странное время для уборки. Элис открыла дверь… и вздрогнула. В спальне царила темнота, хотя Элис была уверена, что, отправляясь в ванную, оставили лампу зажженной. Вытянув перед собой руку, она двинулась к кровати. Комнату освещал лишь свет, падавший из открытой двери ванной.

Вдруг ей показалось, что в комнате кто-то есть. Элис насторожилась, по спине побежали мурашки. Ей было страшно.

— Кто здесь? — дрожащим голосом спросила она.

Тишина. Но Элис чувствовала, что находится в комнате не одна. Сердце учащенно забилось. Элис похолодела, ощутив совсем рядом движение воздуха.

Чьи-то сильные руки вдруг приподняли ее, и через секунду Элис, вскрикнув, упала на кровать лицом вниз. Приподнявшись на локтях, она тут же зажмурилась от яркого света — открылась входная дверь. Элис успела разглядеть цветочный орнамент на рубашке непрошеного посетителя, затем дверь захлопнулась, и в комнате снова стало тихо и темно. Дрожащей рукой Элис нащупала выключатель ночника. Затем, быстро соскочив с кровати, подбежала к двери, закрыла ее на цепочку и прислонилась к ней спиной. Колени дрожали, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Гардероб, стоявший напротив, был распахнут. Ночная рубашка и немногочисленные другие вещи валялись на полу. Очевидно, она застала грабителя врасплох.

— Безмозглая курица! — громко сказала Элис, надеясь, что звук собственного голоса подбодрит ее. — Неужели годы жизни в Нью-Йорке не научили тебя запираться на все замки?

Убедившись в том, что в голосе не слышно истерических ноток, Элис подошла к телефону. Когда она набирала номер сервисной службы отеля, руки по-прежнему дрожали.

Через минуту, повесив трубку, Элис взглянула на ожерелье, которое уронила на кровать, и некоторое время задумчиво смотрела на него. Затем взглянула на дверь, вспоминая исчезнувшего за ней мужчину в цветастой гавайской рубашке. Случайная попытка ограбления? Или у вора была конкретная цель?

У Элис кружилась голова. Она достала из тумбочки у кровати телефонный справочник, нашла нужный ей номер, присела на край кровати и снова взялась за телефон. На этот раз Элис звонила в японское консульство.

Рэнд Тернбулл беспокойно расхаживал по своему просторному номеру люкс, прислушиваясь к плеску воды в ванной рядом с комнатой миссис Сондерс. Так продолжалось уже минут двадцать. Каждый вечер миссис Сондерс целый час проводила в ванной, из которой выходила затем в байковом халате, распространяя запах камфары и кольдкрема.

Дверь, ведущая из гостиной в комнату Томми, была приоткрыта. Оттуда пробивался бледный свет ночника. Томми боялся спать в темноте — боялся чудовищ, которые мерещились ему в темных углах, боялся, что однажды все они оживут.

Рэнд еще раз прошелся по комнате и, нахмурившись, остановился перед дверью. Пожалуй, он сделал ошибку, наняв эту так называемую гувернантку, знавшую о детских проблемах ничуть не больше его самого. К тому же еще она пренебрегала своими обязанностями. Если бы не Элис Марлоу, мальчик утонул бы, разделив ужасную судьбу Криса и Пэт.

Рэнд вздрогнул при мысли о том, что он мог потерять Томми — последнюю тонкую ниточку, связывавшую его с погибшим старшим братом. Бывали моменты, когда бремя ответственности за жизнь племянника казалось ему непосильным. Рэнд пытался заменить Томми родителей — это было трудно, ведь раньше ему никогда не приходилось заниматься воспитанием детей.

Осторожно открыв дверь, Рэнд подошел к кровати Томми. Тот лежал, прижимая к себе маленького потрепанного плюшевого мишку. Во сне мальчик хмурился, веки его с густыми рыжими ресницами время от времени вздрагивали. Вряд ли ему снились приятные сны.

Рэнд наклонился над мальчиком, убрал со лба золотистую прядку волос. И снова испытал боль. Томми был копией Криса — лицо, волосы. Иногда Рэнд просто не мог на него смотреть.

Он отвернулся. Неожиданно горе захватило его настолько, что Рэнд не мог больше оставаться в одной комнате с племянником. Но лучше уж пусть Томми будет рядом и постоянно напоминает ему о гибели брата, чем попадет под опеку Элейн Филдинг. Ни Крис, ни Пэт никогда не простили бы ему этого.

Когда Рэнд вернулся в гостиную, из ванной все еще слышался звук льющейся воды. Рэнд не любил делать ошибки, совершал их редко, но, если уж такое случалось, никогда не стеснялся признать их и старался поскорее исправить. Миссис Сондерс была его большой ошибкой. В Нью-Йорке Рэнд был слишком занят, чтобы заметить все ее недостатки. Никто не ожидал от нее качеств Мэри Поппинс, и все же…

Рэнд опустился в один из шезлонгов, стоявших у окна, и стал смотреть на маячившие в отдалении острова, залитые лунным светом. С тех пор, как Крис и Пэт утонули, катаясь на лодке у побережья Новой Англии, море, в которое всю жизнь был влюблен Рэнд, утратило для него свое очарование. Интересно, вернется ли снова его прежнее восхищение океаном или лучше забыть об этом и продать коттедж на острове Мауи?

Рядом с Рэндом стояла на столике чайница Токугавы. Он взял ее и повертел в руках, погладил лакированную поверхность. На крышке был изображен дракон, стоящий на задних лапах. Он казался почти объемным на темно-бордовом фоне. Чайница была в отличном состоянии, если вспомнить, сколько ей лет.