Третий удар. «Зверобой» из будущего - Федор Вихрев

Саня

Через три дня после отбытия бригады в Кубинку Нике удалось застать меня в управлении Кировского завода. Я похвастался ей достижениями в разработке тяжелого танка, она мне в организации очередной школы снайперов и диверсантов. Постепенно разговор скатился на тему найденных ею в бункере документов.

– Как думаешь, это правда?

– Не знаю, понимаешь, написано правдоподобно, на мой взгляд, а заключение медиков твой до нас не доводил. Только меня даты смущают. Слишком много времени на наблюдения. Они чисто физически здесь не могли это провести.

– А если в другом месте?

– А зачем сюда тащить? Кстати, ты заметила, сколько там разных словарей? Может, они провокацию какую-нибудь мастрячили?

– Какую?

– Ну, в порядке бреда. Привезли часть документов реальных исследований, перевели на русский, сымитировали лаборатории. А потом вытащили наружу, типа преступления коммунистического режима. Начерно так, а точнее – проверять и анализировать надо. Так сказать, тапки в студию.

Ника задумалась:

– Нет. Не складывается пазл. Там не было лаборатории – это раз. Два – немцы сидели тихо, как мышки, когда над их головами штурмовали аэродром. Если бы хотели подкинуть что-то, то как раз за пару часов между первым и вторым нападением управились бы. А тут – они выжидали. Чего? Кого? Команды сверху? Бред! По мне, больше похоже на передаточное звено или они кого-то ждали. Человека. Именно кого-то, кто мог бы найти применение этим документам. Там были еще сейфы, но ты же понимаешь – открыли тот, что ближе. Жаль. Если бы было время, можно было порыться. А так… ухватили ящерицу за хвостик, а она хвостик того… на фиг.

– Так вот зачем туда после вас Сухов и две «тридцатьчетверки» ходили. И три грузовика. Что-то вроде они привезли, но мне не до этого было. Может, остальные сейфы невскрытыми вывезли? И спецура туда ходила, только успели ли они?

– Вполне возможно. Нам же не докладывают. Только Леша под диким секретом колется. Иногда… когда самому не в падло. Но знаешь, чувствую я моими нижними девяносто, что аукнется нам еще этот бункер. И не только здесь. А самое интересное хочешь? При всей нашей крутизне и необходимости – обходят нас. Типа, занимайтесь, мальчики, своими делами, а в политику и управление не лезьте. Пока мы на вторых ролях, нас холят и лелеют, а попробует хоть один из нас изменить именно Историю – то есть полезет выше, в первый эшелон, – и стоп. Вокруг нас идет игра. Жесткая, по их местным правилам, а мы пешки. Вот это мне не нравится. Пока война – ладно. Все для фронта, все для победы! Никто из нас не думает, что будет дальше. И опять же – вместе мы случайно оказались и то без Дока. Да и там нам спокойно поговорить не дали. Все время кто-то за спиной торчал. Выборг тот же… он как собаке кость: и надо, и подавиться может. Особенно, когда другие кости вокруг разбросаны. Финнов прижать – хорошо, прижали. Озадачили – дальше некуда. Но ты видишь, что немцев это никоим образом не напрягло. Они как рвались, так и рвутся к Москве и Волге. Их надо держать там. Вот если бы прорыв был на Смоленск – это было бы еще понятно. А так – игры, игры… Мать их за ногу! Хотя я уже стала думать слишком линейно, видно, не к добру. Эпоха клинит на свой лад…

– Тут понимаешь, какое дело… Не нравятся мне игры вокруг. То секретят, как не знаю что, то наоборот – тому же Пирвонену представляют. Потом еще Мехлис на парад вытащить хочет, в качестве официального героя. А на награждении видела, сколько журналюг было? И в то же время какая-то гиперсекретность, лишнего не скажи в разговоре со своими… Кстати, нас здесь не слушают, – слышишь, как под окнами мотор надрывается? Это уже моя предосторожность.

– Нехилый заменитель душа – так точно не услышат. Но сейчас я тоже не знаю, что делать. Пока будем играть по их правилам, но осторожно. У меня в группе уже несколько ребят есть, которые лично мой костяк. Хотя, конечно, Родина и Партия мозги компостируют. Главное, чтобы до наших не добрались. А вот поговорить на эту тему с ребятами было бы неплохо. Ты Дока давно видел? Что он?

– С Доком только телеграммами общался по поводу танков. Он что-то меркавоподобное на ЧТЗ готовит. Слушай, а у тебя кроме Алексея из местных никого близких друзей нет? А то проблема, понимаешь: познакомился с девушкой перед Выборгом, вроде все хорошо, а теперь найти ее не могу, вернее, не найти, а встретить. Все время что-то мешает. Вроде бы случайности, а вдруг нет?

– А чего ты сам к Ярошенко не обратишься? Вообще-то ты прав. Он вечно где-то занят. Ладно, напрягу Ващенко. Скажу, что без этой девушки ты загнешься, растеряешь все мыслительные способности и умрешь в гордом одиночестве.

– Ага, и попаду под танк в цеху. Или под пресс. А от моей развертки народному хозяйству пользы мало. Ну да дело не в этом сейчас. Из Выборга баржой привезли два КВ, отбитых у финнов. Один совсем сгорел – только на запчасти, у другого выгорел мотор. Ну, не в танках дело, а в кое-каких вещах внутри, это опять к твоему бункеру. Танк командира взвода или роты, карта в планшете, область вокруг хранилища обведена как запретная зона с минными полями. Ты мины там видела? А, вот еще от пленных что узнал: их попутным грузом везли. В день штурма города немного западнее вас была уничтожена колонна мирных жителей. Официально финикам сказали, что это наши, но слухи ходят, что немцы по ошибке. Солдаты слухам больше верят. Ну и наши с разных участков фронта за танками приезжают, рассказывают, финны и немцы просто воюют рядом, друг другу почти не помогают, как будто у них против нас независимые войны.

– О колонне от тебя впервые слышу. Ну ни хрена себе! А о минах – были мины, но не то чтобы сплошняком. Я, дура-баба, думала, что они везде так устраиваются, даже не сильно на этом внимание акцентировала. Кстати, ты прав. Финны и немцы воюют рядом, но руки друг другу не протягивают. Каждый сам за себя. Да и Ярошенко сказал, что немцы при прорыве своих придержали от обороны Выборга. Но там сейчас Освальд. Помнишь такого? Вернется – доложится. Я надеюсь, что он сможет хоть чуть-чуть ящерице этой эсэсовской лапки поотрывать. А там, может, и до головы доберемся.

– Знаешь, что еще в этих немцах насторожило? Танки! То есть целый батальон танков на охране объекта. Да еще не какой-нибудь французский или наш металлолом, а новенькие немецкие! Им таких даже для кампфгрупп не особо хватает. А КВ и тот француз, которого Соджету подарили, были финскими, при гарнизоне города оказались.

– Это да. Так «дезу» не делают. Слишком расточительно. Опять же, места хоть и глухие, а не свои, не немецкие, а это возможность встретиться с нежданными гостями. Могли же они бункера сделать у себя в Германии или на крайняк в Польше. А тут финская территория, да еще такая, что под вопросом. Может, разработки были опасными? Такими, что если вырвется на волю, то всей округе хана? Тогда – да. У себя бы не разместили. А в Польше или на захваченной территории партизан много. Здесь же – и партизан нет, и финны вроде бы союзники… но и не жалко.

– Химия или биология? А это просто одна из ветвей? А как со сроками в описании экспериментов? Да и лабораторий вообще не нашли за все время нашего пребывания в Выборге. В общем, пока только вопросы, и их все больше и больше. Слушай, там же женщины из лагерей упоминаются, а вблизи – ничего даже для пленных солдат не нашли. Ну невозможно такой объект снять быстро и бесследно.

– Скорее всего, эксперименты проводились не здесь. Женщин не подержишь в бункере. Да и холодно. Точно! Холод! Помнишь, по химии – некоторые распады происходят при определенной температуре? Блин! Что ж я химию не учила! Скорее всего, это вещество безопасно в холоде при определенной температуре – в бункере было не жарко. Он почти не отапливался. Я еще подумала, как же они тут живут. Я ведь не люблю холода, а немцы в одной форме были. А несколько бункеров было – так это они разнесли по типу корпусов в НИИ – один центральный с документами, другой – лаборатория, и так далее. Надо сказать своим, чтобы ежели что найдут, то… блин, и не сформулируешь сразу!

– Все равно не понимаю, зачем архив здесь хранить. Геморройно!

Финны

– Прошли сутки с начала советского наступления на северном фланге. Как развивается ситуация?

– Первая полоса обороны прорвана в двух местах. Ширина прорыва сравнительно невелика: полтора и чуть больше двух километров по фронту. Именно на этих участках русские задействовали группы примерно по 30 тяжелых танков, которые целенаправленно действовали на подавление огневых точек и прорыв обороны. В прорыв эти подразделения не пошли. Еще на трех участках наступление противника не дало решительных результатов.

– Вы думаете, это второстепенные участки? Или просто русским не хватает сил?

– Трудно судить по первым суткам…

– Согласен. Важнее решить, является ли эта наступательная операция главным ударом Красной Армии или она призвана отвлечь наше внимание от Виипури?