Напишите про меня книгу - Шихабудин Микаилов

– Через полчаса все будет.

И действительно, через полчаса в пластиковые стаканчики разливали шампанское, девушки мыли фрукты, нарезали сыр и копченую колбасу. Карим с Кариной сидели во главе стола. Все шутили, смеялись, вспоминали события последних дней. Каждый получил возможность рассказать о своем персональном вкладе в общую победу. Слово попросил Карим. Все ждали этого торжественного момента, и вот он настал.

– Мужики! Ну и кашу мы с вами заварили. И что теперь со всем этим делать, а? Вот что хочу сказать вам. Я всегда буду помнить вашу помощь. Я знаю, что она была искренней и бескорыстной. Обещаю вам, что завтра буду также искренне помогать вам во всех ваших начинаниях и заботах по мере своих скромных сил. Но сегодняшняя победа – это только начало большого пути и большого дела. Если мы с вами одна команда, а я уверен, что так оно и есть, мы не должны забывать о тех обещаниях, которые так щедро раздавали. Ни один наш избиратель не должен разочароваться в нас. Не забывайте об этом сами и не давайте забывать мне. Еще раз всех с победой!

В тот момент, когда Карим уже собирался поднять стаканчик с шампанским, в штаб вошел еще один член команды. Он был белым, как мел. Его пальто было ужасающе грязным, а узел галстука съехал влево. Он схватил со стола первый попавшийся стакан, тремя большими глотками выпил все, что в нем было, а потом тихо сказал:

– Тагира убили.

Повисла тишина. Все смотрели на Карима. Через минуту он взял себя в руки и спросил:

– Как это случилось?

– Мы с Тагиром и еще двумя нашими ребятами приехали в Буйнакск. Зашли в какую-то школу, там был избирательный участок. Я пошел говорить с начальником, а когда вернулся, увидел, что Тагир сцепился с одним из команды директора завода. Мы их разняли. Те вроде успокоились. Когда мы садились в машину, кто-то выстрелил ему в спину и убежал. Женщины стали кричать, вызвали скорую, но было уже поздно. Тагира потом менты увезли.

…Это было примерно за месяц до выборов. Карима и директора буйнакского завода «Промбытмаш» пригласили на телевизионные дебаты в прямом эфире. Оба согласились.

Первым выступал директор завода. Ему было далеко за шестьдесят, поэтому он в основном говорил о предательстве Горбачевым дела и идеалов партии, а Карима назвал мальчишкой, который ничего не понимает ни в жизни, ни в политике. Затем слово предоставили Кариму.

– Уважаемые телезрители, – начал Карим. – Я не буду отвечать на оскорбления моего уважаемого оппонента, я просто попрошу принести в студию одну замечательную вещицу. Вы не возражаете?

До эфира Карим ничего об этом сюрпризе не говорил, и, пока ведущий соображал, возражать или нет, сюрприз уже был у Карима.

– Это пылесос, сделанный в цехах буйнакского завода промышленных и бытовых машин. Он совершенно новый, моя жена приобрела его в ЦУМе две недели назад. Вот чек. Дату видите? Я попрошу подключить этот агрегат к сети, хочу продемонстрировать, как он работает.

Чьи-то расторопные руки уже втыкали вилку в розетку, и Карим нажал на кнопку выключателя. Тут же из трубы, которая по идее должна была всасывать пыль, с шумом стал выходить горячий вонючий воздух.

– Вместо того, чтобы собирать мусор, этот удивительный пылесос мусор распространяет. Конечно, его можно использовать как фен, но он гоняет такой малоприятный запах… Жаль, телевидение еще не научилось передавать ароматы. Думаю, не нужно объяснять, что мой уважаемый оппонент и депутатом будет таким же, каким является директором. Это все, что я хотел вам сказать. Спасибо.

Все, кто был в студии, с большим трудом сдерживались от приступов смеха, и только директору завода «Промбытмаш» было совсем не весело. Несколько раз он, заикаясь, пробормотал: «Это провокация». Уже погас свет в студии, а директор еще сидел за своим столом и повторял: «Провокация, провокация». На выходе из телецентра, он все-таки догнал Карима и тихо, чтобы не слышали окружающие, сказал:

– Я тебе этого никогда не прощу.

Тагир

Тагир, салам.

Возьми своих ребят и завтра в 7 утра выезжай во Владик. Тут с местными пацанами непонятки. Стволы не берите. Будем только разговаривать. На всякий случай захвати с собой нашего уважаемого мента Захара.

Карим.

7 ноября 1957 года, в день, когда страна праздновала сорокалетний юбилей Октябрьской революции, у Альдера родился второй сын. Назвали его Тагиром. До семи лет рос он обычным сельским пацаном, а когда пришло время отдавать его в школу, вдруг выяснилось, что ребенок сильно заикается. Учителя и врачи, которым показывали мальчика, возмущались, куда, мол, смотрели родители, почему не спохватились раньше, но помочь ничем не могли. И с науками у Тагира не заладилось с самого начала. Но, как говорится, забрав одно, Всевышний наградил ребенка другим – Тагир был не по годам развит физически. К семнадцати годам его рост превышал 190 сантиметров, а кулак был больше, чем голова многих его сверстников. И если б в родном селе была тогда какая-нибудь, пусть самая захудалая спортивная секция, быть бы ему чемпионом мира. Но не случилось. Всю свою энергию и силу мышц тратил он на работу в поле, и это его ничуть не напрягало. Когда Тагир предстал перед призывной комиссией, его, не сомневаясь ни секунды, определили в воздушно-десантные войска. Через четыре месяца учебки прибыл он в свою часть под Ужгородом. Командир полка оглядел Тагира с ног до головы и тоном, не терпящим возражений, заявил:

– Будешь выступать в сборной дивизии по рукопашному бою.

Вся дальнейшая служба состояла из тренировок и соревнований. Тагир стал приносить медали и кубки сначала своему полку, потом дивизии, а затем и всему Закарпатскому военному округу.

В одно прекрасное весеннее воскресенье Тагир с товарищами по сборной устроили на соседнем стадионе футбольный «междусобойчик». Поскольку Тагир был в их компании самым рослым и неповоротливым, его определили в защитники. Впервые этот «гений футбола» увидел настоящий мяч только в армии, но не в его характере было обращать внимание на такие пустяки, и к своим воротам он не пропускал никого. Правда, мяч, оказавшись перед ним, отказывался подчиняться, юлил, норовил ускользнуть, и тогда Тагир просто отфутболивал его подальше на половину противника.

За их игрой наблюдал один из тренеров львовского спортивного клуба армии, выступающего в первенстве СССР по футболу в самой низшей лиге. Громадный, неуклюжий защитник понравился тренеру своей неуступчивостью, и после игры он подошел к Тагиру:

– Хочешь, я из тебя футболиста сделаю? Если согласен, приходи завтра к 10 утра на стадион СКА.

– Меня не отпустят.

– Отпустят, я договорюсь.

Поскольку футбольный клуб СКА представлял в первенстве Закарпатский военный округ, его отпустили. И Тагир два раза в день стал ездить тренироваться. Пока футболисты занимались общефизической подготовкой, Тагир был в команде лучшим по всем показателям. Но, когда дело доходило до упражнений с мячом, ему приходилось туго. Тагир стал оставаться после тренировок и занимался, пока его не выгоняли. Через шесть месяцев его впервые выпустили на поле в официальном матче. Больше команда до конца сезона без Тагира не играла.

Ему уже разрешали не появляться в части неделями. Жил он на футбольной базе и даже стал получать зарплату – 80 рублей. Следующий футбольный сезон открывался матчем на кубок СССР с клубом высшей лиги – днепропетровским «Днепром». Это была крепкая команда и, несмотря на отчаянное сопротивление львовского СКА, выиграла со счетом 1:0. После игры к тренеру хозяев подошел коллега из «Днепра» и спросил:

– А что за хлопец у тебя играл защитника центрального, высокий такой?

– Да это Джандаров. Дагестанец. Службу у нас проходит.

– Слушай, отдай его мне.

– Так он же в армии.

– Это не твои проблемы. Я договорюсь.

Через две недели Тагир уже тренировался в дубле клуба высшей союзной лиги. Ровно через год после того, как впервые пнул настоящий футбольный мяч. На учебно-тренировочной базе «Днепра» ему выделили отдельную комнату с телевизором и видом на реку. Два раза в день он тренировался с командой, один раз – дополнительно с персональным тренером. Руководители команды, глядя на этого здоровяка с неуклюжей походкой, удивлялись его выносливости, но при этом дружно отрицали возможность сделать из него что-нибудь путное для футбола. Когда его повезли в Киев для полного медицинского обследования, врач предложил Тагиру запредельные нагрузки, а потом не без зависти заметил:

– Двадцать лет обследую спортсменов, были у меня и игроки сборной Союза, и футболисты киевского «Динамо», но ничего подобного я не видел. Тебе, парень, с такими показателями можно не 90, а 120 минут играть на пределе. Причем через день. Удивительно быстрое восстановление. На тебе пахать можно!

Тагир скромно улыбнулся и, заикаясь, выдал гениальную фразу: