Напишите про меня книгу - Шихабудин Микаилов

Страна оплакивала «страшную потерю». А в квартире Карима тихо, чтобы не слышали соседи, праздновали рождение дочери его друзья, братья с женами и тесть с тещей. В самый разгар застолья Низам шепнул Кариму:

– Пойдем-ка перекурим.

Они вышли в подъезд. Закурили. Раньше Карим стеснялся курить на глазах у старших. А тут как-то все само собой вышло. Тесть протянул сигарету, а он не отказался.

– Что дальше думаешь делать? Нужно как-то жизнь устраивать. У тебя семья все-таки. Техникум закончил, на работу не выходишь. Статью за тунеядство у нас еще не отменили.

– На завод я не пойду.

– Будешь всю жизнь на барабанах по свадьбам играть?

– Я учиться хочу. В следующем году буду в университет поступать.

– Уверен, что поступишь?

– Переговорю с кем нужно и поступлю.

Через пять дней маленькая Алина уже пищала в съемной квартире на окраине Каспийска. Первые две недели ничего не умеющей маме помогала Джамиля. Потом они остались втроем, и началась обычная жизнь молодой советской семьи.

На работу Карим так и не вышел. Весь день он сидел дома. Вечером куда-то уходил и возвращался поздно ночью. Карина не задавала ему лишних вопросов. Так продолжалось три месяца. Однажды она наткнулась на его записную книжку. Часа четыре боролась с желанием в нее заглянуть, а когда женское любопытство победило родительскую заповедь «не трогать чужого», она все равно ничего не поняла. Вся книжка была исписана короткими записями.

Хорошее настроение – Дербент – Гаджи – 10 октября – 30

Морской прибой – Махачкала – Магомед – 24 октября – 40

Парус – Избербаш – Зарема – 8 августа – 25

Магарамкент – Белиджи – Ильяс – 15 августа –20

Кавказ – Махачкала – Юсуп – 2 сентября – 40

В этот вечер Карим пришел в половине двенадцатого. Карина его дождалась.

– Я случайно прочитала твою записную книжку…

– Случайно прочесть записную книжку невозможно. Случайно ее можно найти. Хорошо, что ты ее нашла, я уже решил, что потерял в автобусе.

– Можешь объяснить, что означают эти записи?

– Думаю, тебе это будет неинтересно.

– Мне очень интересно, Карим. Объясни, пожалуйста.

– Ладно. Ты знаешь, я раньше играл в ансамбле. Сейчас не играю. Но дело в том, что я знаю всех музыкантов и все группы в Дагестане. Когда людям нужна музыка, они приходят ко мне, и я помогаю найти им ансамбль по душе и по карману. А за свои услуги беру небольшой процент. Вот смотри. «Хорошее настроение» – это они себя так называют. Дербент – город, в котором состоится мероприятие. В данном случае – свадьба. Гаджи – имя человека, который эту свадьбу играет. Дочку замуж отдает. 10 октября, наверное, понятно. Это дата. 30 – это 30 рублей, которые я должен получить за свою работу. Вот и все.

– Тебя же посадят! У нас в стране люди получают зарплату за работу. Платит им государство. А посредничество – это как спекуляция. Ты должен все прекратить. Уж лучше мы будем жить впроголодь. Может, ты рассчитываешь, что, когда тебя возьмут с этой записной книжкой, вмешается мой отец?

– Полная фигня. Я даже на своего отца не рассчитываю, а на твоего тем более. И давай прикроем эту тему, уже поздно, а у меня завтра стрелка в 9-30.

Всю ночь Карина тихо плакала в подушку. Раз двадцать она мысленно собирала свои вещи и уходила. Потом говорила себе: «Это не выход», а через десять минут опять собирала вещи и опять уходила.

Утром у Карима действительно состоялась встреча. О ней уже три раза просил один гитарист из Махачкалы. Родители дали ему имя Мухтарпаша, но все звали его Мухой. Они встретились в сквере на набережной.

– Карим, в Махачкале есть три ресторана. Самый крутой – рядом с Приморским бульваром, недалеко от Аварского театра.

– Муха, я махачкалинские кабаки знаю неплохо. Давай ближе к делу, мне к десяти на молочную кухню нужно успеть.

– Короче, там коллективчик лабает. Три аккорда – все творчество. Вот бы нам туда сесть. Мы сунулись было, но директор даже слушать не стал, выгнал из кабинета. Помоги, а?

– Без проблем. Сначала отдаете мне всю прибыль, пока я не верну то, что вложу в дело, ну а потом будете платить мне 25 % от дохода. Расчет – раз в неделю по вторникам. Как зовут этого крутого директора?

– Анвар Магомедович, кажется.

На следующий день Карим поехал в Махачкалу. Директора звали Мажид Магарамович. Карим с тремя крепкими каспийскими парнями, которым предварительно заплатил по червонцу, по-хозяйски вошел в маленькую приемную, протянул секретарше «Аленушку» и, оставив «группу поддержки» дожидаться, молча проследовал в кабинет директора.

За столом в костюме – тройке и при галстуке сидел директор ресторана. Прямо над ним висел портрет, с которого с прищуром смотрел на входящих Владимир Ильич Ленин.

– Ты кто? – спросил товарищ директор.

– Карим, Мажид Магарамович.

– Слышал, слышал о тебе, Карим. Что привело тебя ко мне, рассказывай.

– Вот хочу группу свою музыкальную перетащить в этот кабак.

– Невозможно, Карим. Что хочешь проси, только не это. Я своих принял три месяца назад, за них просил Сам. – Директорский палец указал на потолок.

Карим достал из заднего кармана пачку купюр красного цвета.

– Здесь тысяча рублей. Плюс 25 % от прибыли. Договорились?

Директор даже вспотеть не успел.

– В субботу пусть приходят. Аппаратура у них есть?

– А хрен их знает. Я не сомневался, Мажид Магарамович, что мы договоримся. Этому, – Карим повторил жест директора с указательным пальцем, воздетым к потолку, – привет от меня.

На следующий день ВИА «Махачкала» был уволен с формулировкой «за низкий исполнительский уровень», а в субботу посетителям ресторана представили новый музыкальный коллектив.

Через неполные два года от Карима так или иначе зависели все, кто занимался музыкой. Одним он устраивал концерты, другим доставал импортную аппаратуру, третьим помогал с помещением для репетиций. До появления слова «продюсер» в СССР оставалось еще, как минимум, три года, а Карим уже вовсю стриг купоны со всего музыкального Дагестана.

Карина вышла на работу. Трудилась она на заводе «Дагдизель» инспектором в отделе кадров. Алину отдали в детский сад, где она, быстро освоившись, превратилась в бойкую смешливую девочку с большими зелеными глазами и двумя косичками, украшенными белыми бантами.

В 83-м году Карим поступил на заочное отделение филологического факультета Дагестанского государственного университета. Почему он решил стать филологом, и сам не смог бы ответить. Но учился с удовольствием. Тем более что среди сорока пяти заочников потока было всего двое мужчин – Карим и еще один парень из Касумкента, остальные – девушки. На втором курсе Карим был уже признанным лидером, и его закономерно выбрали старостой группы.

Декабрьским вечером 1986 года Карим пришел домой навеселе. Карина помогала Алине вырезать из фольги снежинки. Поцеловав супруга в щеку, Карина спросила, по какому случаю праздник. Вместо ответа Карим взял ее за руку и подвел к окну. За окном шел снег, тускло светила одинокая лампочка у входа в подъезд. И только девятая модель «Жигулей» ярко-красного цвета красовалась посреди двора, как нарядная дорогая игрушка. Не хватало только бантика на капоте.

– Наша. Завтра иду номера получать.

В советской стране в двадцать семь лет иметь собственную машину, да еще такую дорогую, считалось неприличным. Карина не понимала, радоваться ей или переживать. Она знала, что Карим давно мечтает о «своей тачке», и внутренне к этой покупке была готова.

– Надеюсь, ты будешь иногда нас на ней катать.

– Одевайтесь. Прямо сейчас и прокатимся.

Лидер

Салам алейкум, Курбан.

Ты прекрасно знаешь, как я не люблю, когда меня кидают. Твои проблемы – это только твои проблемы. На меня их переводить не нужно. Даю тебе еще одну неделю. Потом включаю счетчик.

Карим.

Перестройка! Гласность! Ускорение! Третий год страна носилась с идеями Михаила Горбачева. Третий год страна обалдевала от свободы слова, от возможности выехать за границу, от высказываний первой леди страны Раисы Максимовны. Прибалтика уже вовсю требовала полного суверенитета, а в Москве набирал популярность Борис Николаевич Ельцин.

Дагестан тоже менялся. Из Дербента массово уезжали в Израиль на ПМЖ таты. Небольшой народ, столетиями живший на древней Дербентской земле, целыми кварталами спешно распродавал свое имущество и отбывал на Землю обетованную. Жившие рядом с ними бок о бок дагестанцы, не все конечно, а самые «предприимчивые», воспользовавшись бардаком в стране, стали на этом делать свой «маленький бизнес». Отъезжающих в Израиль обворовывали, грабили, обманывали, запугивали. В общем, старались, чтобы последние дни на дагестанской земле таты запомнили хорошо и надолго.

Душным июльским вечером Карим, вернувшись домой, застал у себя Джамала. Старший брат был явно чем-то взволнован.