Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I - Юрий Александрович Лебедев

class="empty-line"/>

Нужно понимать, что с эвереттической точки зрения простых людей нет, а в случаях, когда тот или иной исторический персонаж оказывается изображённым «простым парнем» или «обычной женщиной», автор изображения был или недостаточно внимателен при исследовании структуры альтерверса своего героя, или намеренно обрубил множество ветвей его судьбы.

И очень разными получаются картины истории, вытекающие из рассмотрения эвереттических ветвлений, порождаемых порой совсем «незначительными фактами».

Историческая картина атомного века, материализовавшаяся в «нашем мире» в, частности, и в результате работы Ж. А. Коваля как разведчика, сложилась

«13 июля 1938 года, в момент, когда Лиза Мейтнер, как кошка Шредингера, выпрыгнула живой и невредимой из открывшейся на секунду щелки в ящике нацистской Германии. В этот миг вероятностные миры, в одном из которых наша планета была разорена дотла обычной войной, и другой, в котором планета находится во власти Тысячелетнего Атомного Рейха, перестали существовать.

Реальность стала единственной и двинулась по тому пути, который мы знаем, – к «ядерному сдерживанию», «холодной войне» и «биполярному миру» – периоду самого длинного глобального мира в истории».[97]

Так считает историк Юрий Аммосов.

А что произошло в других ветвях альтерверса, где разведчик Коваль не попал в Манхэттенский проект потому, что в этих ветвях такого проекта просто не было? Вот какие картины возникли в воображении этого историка:

«Был ли возможен другой мир? Предположим себе мир, в котором Лиза Мейтнер была бы арестована на границе и сгинула в застенках гестапо или печах Аушвица. В этом случае Отто Хан так бы и остался один на один с загадочным барием и, скорее всего, решил бы, что ошибся. Статьи бы не было, и прошло бы еще несколько лет, прежде чем другой ученый – Ферми, Фредерик и Ирен Жолио-Кюри или еще кто-то – наконец постепенно разобрались бы, что происходит. Но к этому времени уже наступил бы 1945 год, в котором бы не было ядерной бомбы, удержавшей бывших союзников от атаки друг на друга – по крайней мере, в Британии еще весной 1945 года был разработан план операции «Немыслимое» (Operation Unthinkable) на этот случай. В конце 1945 года бывшие союзники сражались бы друг с другом, разорив дотла и Европу, и свои экономики. За этим бы последовали десятилетия скудости и нищеты, не было бы ни зажиточных 1950-х, ни бунтарских 1960-х… не было бы того мира, который мы знаем.

А что, если бы Гитлер решил отказаться от оголтелого антисемитизма – были же союзники-японцы объявлены «арийцами Востока». Пропаганда Геббельса справлялась и не с такими задачами! Предположим, что Гитлер объявил бы в 1933 году, что немецкие евреи не семиты, а такие же арийцы, лишь волею судьбы некогда силой обращенные в иудаизм, и обратился к физикам Германии с призывом объединить усилия в общем «гляйхшальтунг», поставив лучшие умы Германии на борьбу с «англосаксонским либерализмом» и «славяноазиатскими коммунистами». В этом случае атомная бомба могла бы появиться в 1943 году и первыми целями ядерной бомбардировки стали бы не Хиросима и Нагасаки, а Лондон и Москва – куда бомбу доставили бы ракеты ФАУ-2 Вернера фон Брауна. Ведь ни у США, ни у СССР не было других средств доставки бомбы, кроме самолетов: еще одна странная прихоть судьбы оказалась в том, что все конструкторы ракет как на подбор оказались «арийцами». И нацистская Германия, владеющая секретом атомной бомбы, стала бы единственной сверхдержавой, держащей весь мир в своем железном кулаке».[98]

Эвереттический взгляд на историю привёл к тому, что предлагаемая Вам книга приобрела особую архитектуру.

Она не описывает последовательно цепочку жизненных событий её героя. Главы книги, внешне соотнесённые с хронологией, оказываются своеобразными кластерами, состоящими из отдельных нитей судьбы в каждом из них. Построение логических связей между этими нитями и нахождение их «точек склейки» – дело читателя, его жизненного опыта и интуиции.

Однако, при всём разнообразии логических сетей, построенных читателями, результаты таких построений совпадут в том, что описанная в них цепочка событий судьбы героя этой книги – это невероятно удачливая тропинка по минному полю Истории.

Впрочем, то же самое можно сказать и о каждом из нас, если заменить «Историю» на «жизненные обстоятельства».

Парадоксально, но особенно подробно удалось рассмотреть те событийные кластеры, которые с особой тщательностью скрывают как российские, так и американские спецслужбы. Это следствие своеобразного эвереттического эффекта, который можно назвать «эффектом информационного затмения».

Смысл его заключается в следующем. Так же, как при солнечном затмении, когда главный источник света – солнечный диск – закрыт Луной, становятся видны детали строения солнечной короны, так и при «закрытии» спецслужбами основной информации о событийном кластере гораздо ясней проявляются именно «тонкие нити» истории, редкие и неожиданные связи событий, которые при наличии «основной информации» просто не принимаются во внимание пресыщенным восприятием историка.[99]

Метод получения информации с помощью эффекта информационного затмения будет использоваться часто – очень многие ветви альтерверса Жоржа скрыты или в недоступных спецархивах, или оборваны потоком времени: ушли из жизни свидетели уникальных событий в его биографии.

И ещё одно извинение. В силу привычки и длительности знакомства с Жоржем Абрамовичем, в тексте я часто буду называть его просто Жоржем. Это не амикошонство, не стремление как-то «укоротить» наши личные отношения. Это действительно ментальный штамп, который присущ почти всем, кто повседневно с ним общался.

В подтверждение этого приведу такой отрывок из моей беседы 15.10.13 с Е. С. Дмитриевым, инженером кафедры ОХТ РХТУ им. Д. И. Менделеева, работавшим под руководством Жоржа Абрамовича и знавшим его, также как и я, с 1966 г.:

«Ю. Л. …как звали в Менделеевке Жоржа Абрамовича «за глаза», между собой?

Е. Д. Хм… По-разному звали! Вообще в институте заведующие кафедрами называли его между собой очень почтенно – «Великий Жорж»…

Ю. Л. А «простой народ»?

Е. Д. А простой народ, который ничего о нем не знал, и мы на кафедре между собой называли его просто «Жорж».[100]

Так о чём же расскажет эта моя книга тому «простому народу, который ничего не знает» о Жорже Абрамовиче Ковале?

Задав такой вопрос самому себе, я осознал, что однозначного ответа у меня нет. Принципы и методы эвереттической истории – это для философствующих физиков и гуманитарных теоретиков. Взаиморефлексия морального человека и аморального социума – для социологов. Новые документы о Дельмаре и обстоятельствах его работы – для историков спецслужб.

А для «простого человека» книга будет интересна как попытка разобраться со смыслом максимы: «Человек