Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I - Юрий Александрович Лебедев

утеснения и неоднократные погромы и в составе Российской Империи, и в хаосе Первой мировой и Гражданской войн, и в период польской демократии.

В 1915 году в районе Телехан в составе Лейб-Гвардии Уланского полка воевал поэт Н. С. Гумилёв. Об эпизодах военных будней он публиковал очерки в «Биржевых ведомостях», которые в 1916 году составили книгу «Записки кавалериста». В книге множество описаний военных событий – боёв, походов, побед и поражений.

Здесь хотелось бы привести эпизод, который показывает, что принесла война не воюющим солдатам и офицерам, а жителям этих мест. В сентябре 1915 года в районе Телехан наши войска отступали. И действовали с военной целесообразностью. Вот как описывает Н. С. Гумилёв это отступление:

«…когда весь полк ушел, оставив один наш взвод прикрывать общий отход, немцы не тронулись с места, может быть ожидая нашего нападения, и мы перед самым их носом беспрепятственно подожгли деревню, домов в восемьдесят по крайней мере. А потом весело отступали, поджигая деревни, стога сена и мосты, изредка перестреливаясь с наседавшими на нас врагами и гоня перед собою отбившийся от гуртов скот. В благословенной кавалерийской службе даже отступление может быть веселым».[113]

Задачу прикрытия кавалеристы выполнили весело. А то, что накануне зимы сотни белорусских и еврейских крестьян остались после кавалеристского веселья без крова и скота…

Но кто сегодня вставит это лыко в строку биографии поэта Гумилёва и будет пенять ему за участие в поджогах крестьянских хат и угоне скота? Что ж делать – война!

Зримый образ этого периода жизни Телехан находим и в «Тихом Доне»:

«Там, где шли бои, хмурое лицо земли оспой взрыли снаряды: ржавели в ней, тоскуя по человеческой крови, осколки чугуна и стали. По ночам за горизонтом тянулись к небу рукастые алые зарева, зарницами полыхали деревни, местечки, городки».[114]

Здесь же видна иерархия поселений – деревни-местечки-городки.

Но, несмотря на это, еврейская община Телехан продолжала существовать и развиваться. Нельзя не отметить, что одним из самых светлых периодов её существования был короткий – всего 21 месяц! – период Советской власти в 1939–1941 гг. Начался он после двухнедельного безвластия, смуты и страха перед приходом фашистов.

Вот что пишет об этом свидетель событий:

«В первые дни войны в сентябре Телеханы были наполнены беженцами из Центральной Польши. Их принимали и помогали настолько, насколько было возможно. Беженцы рассказывали страшные истории о душегубе Гитлере. Эта ситуация порождала всеобщее отчаяние».[115]

А 17 сентября 1939 года жители услышали по радио сообщение об «Освободительном походе» Красной Армии.

01.03. Почтовая марка СССР, посвящённая «Освободительному походу»[116]

Вот как вспоминает этот день Аарон Клитеник:

«Новость распространилась в городе подобно молнии. Все высыпали на улицы. Даже в рыночные дни вы не могли увидеть на улице столько народа. Люди выглядели восторженными и радостн о приветствовали друг друга. Евреи и белоруссы обнимали и целовали друг друга. Раввин Гликс обнимал и целовал евреев и язычников; мужчины и женщины обнимали и целовали друг друга, желая друг другу «Мазаль тов».[117] Православный священник сделал то же самое, и все в городе последовали их примеру».[118]

Конечно, и в это время не всё было в порядке «в Датском королевстве», и в эти месяцы на Телеханы не сыпалась манна небесная: и в очередях за хлебом и ставшими «дефицитом» продуктами приходилось отстаивать часами, и с привилегиями «понаехавших» пришлось смириться. Как вспоминает живший тогда в Телеханах Акива Иливитский,

«Если какие-то продукты привозились в город чтобы заполнить магазины, то их <в первую очередь> брали жены недавно прибывших комиссаров».[119]

Но в целом мирная жизнь наладилась.

Узнали об этом и в колхозе им. XVIII партсъезда на Дальнем Востоке. В июле 1940 года там у своих родителей гостил Жорж Абрамович Коваль. Причины и обстоятельства этой поездки будут подробно рассмотрены позже, здесь же уместно привести отрывок из письма Жоржа Абрамовича жене:

«Отец получил письмо от его сестры из Телехан. Письмо бодрое, радостное – и это от религиозной старухи 67 лет. Её муж работает сторожем, дети все работают. Она очень жалеет, что очень больна и сама не может пойти работать (они раньше все были безработными). Очень приглашает к себе на свадьбу дочки, очевидно, не представляет, что нужно проехать почти 1/3 Земного шара, чтобы к ним попасть».[120]

При чтении этого отрывка из письма Жоржа Абрамовича, нужно учитывать, что в это время ему было всего 27 лет. Вряд ли бы он употребил определение «старуха» по отношению к 67-летней женщине в письме к любимой жене (с которой сам он прожил в браке 64 года 8 месяцев 3 недели и 3 дня), если бы оно было написано полувеком спустя, скажем из Воскресенска в Москву (а такое событие эвереттически вполне допустимо ☺).

Но будем снисходительны к молодости… К тому же, здесь Жорж явно ошибается в оценке возраста сестры отца. В 67 лет приглашает на свадьбу дочки? Уж скорее следовало ждать приглашения на свадьбу внучки!

В Телеханах жила Хая Абрамович, возраст которой по утверждению её дочери Ривки, в 1939 году был 49 лет.[121] Вот Хая и могла пригласить Абрама на свадьбу дочки Ривки.

Как бы то ни было, ещё год в Телеханах будут спокойно работать и играть свадьбы.

Теперь о гибели еврейского местечка Телеханы. Она произошла 5–7 августа 1941 года. Вот скупые свидетельства Википедии:

«5 августа 1941 года в Телеханы прибыла кавалерийская часть СС. Командовал ею оберштурмфюрер СС Густав Ломбард. Следующим утром к нему привели пятерых евреев как представителей общины и он приказал, чтобы до конца дня каждый еврейский дом сдал сто килограммов овса для лошадей и тысячу долларов».[122]

Появление в Телеханах кавалеристов-карателей не было случайным. В это время все евреи уже были жителями гетто, которое образовалось сразу после захвата немцами 27 июня 1941 года оставленных без боя советскими войсками Телехан.

Быстрота образования гетто объясняется просто. Дело в том, что в 1931 году, когда Телеханы входили в состав Польши, там проходила перепись населения. Разумеется, в переписном листе присутствовал вопрос о национальности. И тысячи жителей зарегистрировались евреями. А при подготовке к оккупации Польши на основании результатов этой переписи в Германии была издана секретная карта, на которой были обозначены населённые пункты с числом